– Нам все же удалось, мистер Френдли, выйти на одного человека, который занимался в Голливуде спецэффектами. Мистер Уэйд Кортот, изучив снимки, заявил, что узнал сценическую площадку и декорации, которые раньше использовал в своей работе один кинорежиссер; у него несколько десятилетий назад Кортот долгое время работал.

– Итак, заявление Кортота, – вновь влез Бастер Френдли, – сомнений не вызывает.

Прис, к моменту замечания Бастера Френдли, отрезала пауку третью ногу; теперь он растерянно и беспомощно ковылял по столу, силясь найти путь к свободе. Но не находил.

– Конечно же, мы не могли не поверить такому специалисту, как Кортот, – продолжал руководитель, голос его звучал сухо и педантично, – и мы провели много времени, изучая стандартные фотографии известных актеров, принимавших участие в съемках фильмов студии Голливуда, индустрия которого ныне пришла в упадок.

– И вы разыскали…

– Слушайте, – попросил Рой Бати; Ирмгард, шагнув к двери, рассеянно уставилась на ТВ-экран, и даже Прис перестала уродовать паука.

– Мы нашли, просмотрев тысячи снимков, старика, которого зовут Эл Джари; он сыграл несколько главных ролей в довоенных фильмах. Затем послали из лаборатории группу сотрудников в дом Эла Джари в Ист-Хармоне, штат Индиана. Я позволю себе предоставить слово члену исследовательской группы.

Тишина, затем новый голос, столь же невыразительный, начал рассказ.

– Дом на Ларк-авеню в Ист-Хармоне ветхий и неухоженный. Расположен на окраине, где никто, кроме Эла Джари, давно не живет. Любезно пригласив в дом, он рассадил нас в затхлой, грязной, захламленной гостиной; я просканировал с помощью телепатометра расплывчатое, туманное сознание Эла Джари, который сидел как раз напротив меня.

– Слушайте! – повторил из комнаты Рой Бати; он сидел на краешке кресла, будто приготовившись к прыжку.

– Я выяснил, – продолжал техник, – что старик действительно снимался в серии коротких пятнадцатиминутных видеофильмов для заказчика, с которым никогда не встречался. И, как мы предполагали, «скалы» действительно изготовлены из мягкого, как резина, пластика; «кровь» и «царапины» нанесены кетчупом, – техник хихикнул, – а единственное страдание, которому действительно ежедневно был подвержен мистер Джари, если ему не удавалось с утра перехватить стопку виски, – похмелье.

– Эл Джари, – повторил Бастер Френдли и повернулся лицом к экрану. – Что ж, старик, который даже в лучшие свои годы не стремился к чему-либо, за что можно себя уважать? Эл Джари снялся в угрюмых скучных фильмах, вернее, целой серии фильмов, даже не зная для кого – до сего дня не зная. Часто последователи и пропагандисты мерсеризма заявляют, что Уилбер Мерсер не есть человеческое существо и что в действительности он – искомое божество, возможно, прилетевшее к нам с далекой звезды. Что ж, в данном определении заложен некоторый смысл. Уилбер Мерсер не человек и в действительности не существует. Мир, в котором он совершает восхождение к цели, – Голливуд, занюханная киностудия, которая давным-давно превратилась в руины. Кто, в таком случае, устроил данную мистификацию и водил за нос всю Солнечную систему? Задумайтесь над этим ненадолго, друзья…

– Мы можем этого никогда не узнать, – пробормотала Ирмгард.

Бастер Френдли продолжал:

– Мы можем этого никогда не узнать. Как и причин, которые заставили их прибегнуть к обману. Да, друзья, обман. Мерсеризм-это обман.

– Я считаю, мы знаем, – произнес Рой Бати. – Это же очевидно. Мерсеризм возник и вошел в обиход…

– Но задумайтесь, – продолжал Бастер Френдли. – Спросите себя, в чем сила мерсеризма. Что ж, если мы на слово поверим многочисленным его последователям, она в слиянии…

– Это эмпатия, которой похваляются люди, – сказала Ирмгард.

– …мужчин и женщин всей Солнечной системы в единое целое. Но единое целое, которое достигается так называемым «телепатическим голосом Мерсера». Отметьте это. Любой честолюбивый политик, будущий Гитлер, мог бы…

– Нет, это все эмпатия, – яростно заявила Ирмгард. Сжав кулаки, она ворвалась в кухню и встала перед Изидором. – Разве это доказывает, что люди способны на большее, чем мы? Потому что без Мерсера, без общения с ним мы вынуждены верить вам, верить, что вы впадаете в эмпатическое состояние – это таинственное, групповое слияние… Что с пауком? – Она заглянула Прис через плечо.

Та отстригла пауку еще одну ногу.

– Осталось четыре, – сообщила она и выпустила паука. – Не двигается. Хотя может.

Глубоко дыша, с выражением нескрываемого удовлетворения, в дверях появился Рой Бати.

– Дело сделано. Бастер заявил во всеуслышание, и каждый человек в Системе услышал его слова: «Мерсеризм – обман».

Весь опыт эмпатии – обман. – Он подошел к столу, с любопытством осмотрел паука.

– Он не хочет ходить – сообщила Ирмгард.

– Его можно заставить идти. – Рой Бати достал коробок спичек, зажег одну; он поднес ее к пауку – ближе, ближе, пока тот, спотыкаясь, не пополз от огня.

– Я была права, – заявила Ирмгард. – Я же сказала, что он может обходиться всего четырьмя ногами? – Она выжидающе остановила глаза на Изидоре: – Что случилось? – Дотронувшись до его руки, она сообщила: – Ты ничего не потерял; мы заплатим тебе как по… как он называется?.. как написано в каталоге «Сидни». Хватит смотреть таким букой. Или ты расстроился из-за Мерсера, из-за того, что они о нем разузнали? Эй, ответь же! – Она агрессивно потрясла его за руку.

– Он расстроился, – сказала Прис. – Потому что у него есть личный эмпатоскоп. В другой комнате. Ты же пользуешься им, да, Дж. Р.? – весело спросила Прис.

Рой Бати ответил за него:

– Конечно же, он его использует. Они все им пользуются… Возможно, они хоть теперь начнут задумываться над этим.

– Я не считаю, что наступил закат культа Мерсера, – возразила Прис. – В данную минуту многим человеческим существам отнюдь не весело. – Специально для Изидора она объяснила: – Мы ждали передачи несколько месяцев назад, мы знали, что грядет разоблачение мерсеризма. – Она насторожилась, но потом сказала: —А почему бы и нет? Бастер один из нас.

– Андроид, – пояснила Ирмгард. – И никто не знает. Я имею в виду, никто из людей.

Прис отстригла пауку еще одну лапку. Внезапно Джон Изидор оттолкнул девушку и схватил искалеченное создание. Он отнес паука к раковине и утопил. Все мысли и надежды Изидора утонули так же быстро, как и паук.

– Он действительно расстроен, – нервно заметила Ирмгард. – Да перестань ты, Дж. Р. И почему ты ничего не отвечаешь? – Прис и своему мужу она пояснила: – Он меня ужасно злит: стоит как тень возле раковины и даже не разговаривает: он не сказал ни единого слова после того, как подключил ТВ.

– Дело не в ТВ, – сказала Прис. – Паук, вот что его расстроило, не так ли, Дж. Р. Изидор?

– Ничего, он скоро придет в себя, – сообщила Ирмгард, которая пошла в комнату, чтобы выключить телевизор.