litbaza книги онлайнИсторическая прозаТур Хейердал. Биография. Книга 1. Человек и океан - Рагнар Квам

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 115
Перейти на страницу:

Тем временем Лив пришло рожать.

Тур-младший родился в конце сентября в больнице Лиллехаммера. Никто не сомневался в том, как его назвать, — Туром звали отца, и Туром звали деда.

Дискуссия развернулась по поводу крестин. Хотя атеистка Алисон и разрешила крестить своего сына Тура, она осталась принципиальной противницей крещения детей. И если в остальном они с Лив были единомышленницами, то здесь их мнения разошлись — Лив считала необходимым крестить младенца. Правда, церемония была отложена; лишь восемь месяцев спустя сын Тура и Лив прошел обряд крещения в церкви Ларвика. На церемонии присутствовал дедушка-пивовар. Алисон в церкви не появилась.

Сдав рукопись, Тур Хейердал с новой силой взялся за решение полинезийского вопроса. Он планировал создать новый, сугубо научный труд, дав ему рабочее название «Полинезия и Америка».

Его родители были недовольны, что он забросил зоологию. Ведь Тур покинул университет, где получал научную подготовку, — и как тогда быть с запланированной докторской диссертацией? И хотя Тур теперь «целиком и полностью перешел от биологии к полинезийской антропологии», он так и не оформил перевод на обучение с зоологического факультета на этнографический. Главным образом, это случилось потому, что учиться ему до смерти надоело. Но не только подсчет волосков на спинах мух-дрозофил отвратил Хейердала от цитадели знаний. Он никогда не принимал участие в каких-либо объединениях, и, будучи индивидуалистом, чувствовал себя неуютно в университетской среде. Он хотел учиться, но не обучаться. Он хотел все делать сам.

Тур Хейердал. Биография. Книга 1. Человек и океан

Три поколения. Тур-старший, Тур и Тур-младший

У него не оставалось другого фундамента для своих научных изысканий, кроме сведений, добытых в библиотеке Крёпелиена, и опыта, приобретенного на Фату-Хиве. Изучая труды антропологов, биологов, ботаников, археологов и лингвистов, посвященные островам тихоокеанского бассейна, и рассматривая их результаты во взаимосвязи, Тур надеялся пролить новый свет на старые проблемы. Его метод нарушал правила того времени, когда каждая наука с болезненным усердием охраняла свою территорию и не терпела, когда кто-то извне пытался проникнуть в ее владения. Но Тур Хейердал не признавал никаких такого рода препятствий, он искал знания везде, где их можно было найти, хотя порой за это приходилось дорого платить.

Погружаясь в сухие научные данные, он иногда вспоминал, как Лив удивлялась, почему прибой ударяет только в восточный берег Фату-Хивы, и никогда в западный, и как они боролись со смертью в убогом каноэ Тиоти и дырявой лодке Греле. Он вспоминал красных каменных богов Хенри Ли, рассказы каннибала о Тики и момент, когда к нему впервые пришла дерзкая мысль о том, что полинезийские острова населялись с востока. Теперь же Тур находил новые доказательства своей гипотезе: изучая научную литературу, он убедился, что у полинезийцев и индейцев с западного побережья Канады есть сходные черты.

Но литература содержала массу аргументов, подтверждающих и противоположную точку зрения. Наиболее существенным из них была найденная лингвистами языковая общность полинезийцев и малайцев. Кроме того, ученые утверждали, что тип полинезийского каноэ возник на западе, то же самое касалось привычки держать свиней, кур и собак как домашних животных. При этом малайцы и полинезийцы использовали одни и те же культурные растения — банан, кокосовый орех, хлебное дерево, таро, батат и сахарный тростник.

В рабочем кабинете в Свиппоппе складывалась, если сказать помягче, весьма странная и беспорядочная картина, и Тур пока был не в состоянии сделать какие-либо выводы. Время от времени он пристально смотрел на глобус, на огромный Тихий океан, покрывавший половину поверхности Земли, где расстояния для тех, кто хочет пересечь этот океан, одинаково велики, если плыть вдоль экватора или в более высоких широтах. Но тем, кто двигается против ветра и течений, плыть гораздо труднее, чем тем, кого попутные ветер и течение подгоняют. Из лекций по математической географий он знал, что северная часть Тихого океана подобна гигантскому водовороту: водные массы направляются к западу в экваториальных широтах, затем склоняются к северу вдоль азиатского побережья к Аляскинскому заливу и снова возвращаются на юг вдоль побережья Северной Америки. И если предположить, что…

Однажды размышления Тура Хейердала прервал стук в дверь.

Это был хозяин расположенного ниже Свиппоппа двора, где они брали молоко. К нему приехал брат, давно эмигрировавший в Канаду. Прошлым вечером они слушали по радио лекцию Тура, в которой он рассказывал о наскальных рисунках и старинных статуях на некоторых островах Полинезии. Продавец молока интересовался, не согласится ли Тур зайти к ним на чашечку кофе. «Мой брат хочет кое-что показать вам», — сказал крестьянин.

Лив совсем недавно вернулась из больницы, и у нее было много дел с ребенком. Но, заинтригованная, она поручила ребенка заботам Алисон и пошла вместе с Туром. Крестьянин провел их на кухню. Там за столом сидел седой человек, лет семидесяти от роду. Перед ним лежало несколько фотографий, он предложил Туру и Лив взглянуть на них.

Они взяли фотографии, взглянули на них и не поверили тому, что увидели.

Фотографии

Седого человека звали Ивер Фогнер. Ему едва исполнилось двадцать лет, когда он в начале 90-х годов XIX века оставил родной дом в окрестностях Лиллехаммера и уехал в Америку. Там он обосновался в Крукстоне, маленьком городке в штате Миннесота. Через год он попробовал получить американское гражданство. Но это стоило один доллар, а у него не было денег, и Фогнер решил оставить все, как есть.

Ему удалось получить место учителя, но американская мечта оставалась недосягаемой. В Крукстоне жили и другие норвежцы, которым тоже не повезло разбогатеть, и они постоянно говорили о том, чтобы ехать дальше. Один из них, священник, читал о неком месте на западном побережье Канады, которое могло бы им подойти. Место это называлось Белла-Кула, и священник взялся съездить туда на разведку. Он вернулся воодушевленный: канадские власти открыли Белла-Кулу для новых поселенцев, и там было много земли. Но лучше всего было то, что Белла-Кула лежала среди высоких гор на берегу фьорда, и это было так похоже на Норвегию.

Ивер Фогнер присоединился к группе норвежцев, отправившихся со священником в Белла-Кулу. Он был целиком и полностью уверен, что стоит на пороге лучшей жизни. В Белла-Куле и в прилегающей долине действительно было очень красиво, но священник не разглядел главного: жизнь здесь оказалась весьма тяжела. Фогнер испытал такое разочарование, что поначалу хотел уехать и отсюда. Но куда податься он не знал и решил остаться — как он думал, ненадолго. Но так никуда и не уехал. Он продолжил учительствовать и постепенно сросся со здешней норвежской колонией, кишащей, как муравейник, — народа в Белла-Куле все прибывало и прибывало. В какой-то момент он почувствовал, что уехать отсюда будет все равно, что дезертировать с поля битвы.

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 115
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?