на вид сильных людей, нисколько не воины. Повадками большинство этих людей явно уступали немногочисленным воинам Горыни, но и среди пришлых были очень серьезные противники, глава это видел, даже чуял. Тот же молодой вождь боец сильный, еще был один молодой и опытный воин, Степан, который даже в некоторых движениях, как будто, рубился мечом. Улыбнулся в бороду Горыня, когда увидел двух девиц, которые уверенно держали в руках очень странной конструкции луки, он то думал, что это только его дочь непутевая девица, все воевать стремится, а тут вон как. Сам факт наличия луков тоже удивил, пусть сравнительно и не сильно. В поселении Горыни был некогда умелец, который мог сделать луки, на изготовление которого уходило много материала и времени, рыбы и жил. Конструкция же пришлых была нетипичной, с колесами, такой не было ни у кого, с кем привелось встречаться главе, а видел он многих людей.

А еще удивило Горыню то, что пришлые не потребовали дани, службы, женщин, серебра, мяса, — ничего из того, что могло быть предметом для торга, это же они, оставшиеся пока в живых люди некогда спокойного поселения, пришли просить о помощи и крове. Любая община за защиту требовала много платы, чаще подчинения и дани. Глава очень боялся именно таких условий, прежде всего, рабства, от которого многие и становились извергами, избегая становиться безвольными.

— Что мыслишь, Бойко? — спросил Горыня своего верного друга, с кем еще много лет назад бился плечо к плечу, выгоняя рюриковых варягов из Нового Града.

— Не ведаю сие, токмо у нас али встреча с Мореной и погибель, али быть заодно с пришлыми. Они не боги, они пришли, как я разумею, от эллинов, есть среди них и христиане. Коли выйдет оборониться от Снора, то и породниться треба. Власту отдай за их воя, за Сол-дата, аще за кого, — поглаживая не менее седую бороду, чем у Горыни, ответил Бойко.

* * *

Уже ночью, когда большинство девушек под охраной парней пошли спать, начали пребывать люди. Измождённые, мокрые, так как дождь не прекращался, начавшись днем, люди были голодными и боялись всего, особенно, когда не поняли действий странных людей, стремящихся навязать опеку, в чем особенно старались две женщины, одна из которых была стара. И баба Клава и Катерина вместе с Лидой и преподавательницей-филологом Верой, приняли самое дельное участие в размещении и помощи приходящим.

Ольга прибежала в сопровождении Кости и еще пяти парней, такой охраны в лагере не было ни у кого, старается Константин угодить своей пассии. Медик стала быстро проверять, прежде всего, детей на жар. Три младенца и еще несколько деток лет до пяти были с высокой температурой, они и удостоились отдельного внимания с растолченными таблетками и примочками с компрессами. Ольга, было дело, попыталась выгнать странную, еще больше чем остальные дикие люди вида, старуху, но не встретила понимания со стороны матерей детишек. Ведьма ходила вокруг заболевших и постоянно что-то кричала, поджигала какую-то вонючую траву, причем, костер был распален сразу в учебном кабинете школы и грозил общим пожаром.

Наличие тюфяков, которые наличиствовали на складе и были явно уже повидавшие виды, аборигены восприняли, как роскошь, на одеяла смотрели с недоумением, многие привезли с собой шкуры, которые в большинстве были мокрыми.

Когда всем прибывшим начали раздавать еду, макароны с тушенкой, что наготовили в полевой кухне с запасом, Игорь выматерился и, сразу же насел на Славу-Зайца, местные больше его Зайчиком называли. Было необходимо, чтобы тот немного слабоватый на голову, но заядлый рыбак с сетями и неводом, уже завтра прошерстил берег озера и наловил рыбы.

Этот деревенский был немного, так сказать, недостаточно умственно развит. Школу не закончил, читал и писал с большим трудом, но руки росли с нужных мест, особенно Зайца хвалил Рыгор, к слову не последний в деревне рыбак. К сожалению, пока решится вопрос с варягами, идти на охоту было опаснее обычного в разы. Но куропаток и зайцев и прямо на территории лагеря и ближайших кустах и на склоне, очень много, а длинноухие, при своем большом количестве представляли реальную угрозу огородам. Так что необходимо переходить на то питание, которое дает природа и в немалых количествах. Это не технологический век с его выбросами и многочисленностью людей, тут зверь практически не пуган, а о качестве сетей, которые были у людей из двадцатого века, местные хроноаборигены могли только мечтать. Да и были у них вообще сети?! Игорь решил уточнить этот вопрос по возможности, но среди вещей пришедших аборигенов в лагерь, ничего подобного не было видно.

Так что нужно делать запасы, приспосабливаться и жить, это начинают понимать многие, Игорь точно понял. А в то, что прилетит волшебник на голубом вертолете и спасет, уже почти не верилось никому в лагере, может, только самым малахольным.

Еще когда люди только обустраивались, священник Андрей, не выказывая интереса к своему месту жительства, сразу же нашел в бабе Клаве единомышленника. Та также забылась о своей миссии помочь обустроиться аборигенам и стала поучать Андрея, поправляя его слова и сразу же заставляя учить то наречие, на котором говорила женщина.

— Клавдия Ильинична, почитайте, пожалуйста, еще, — увидел Игорь занимательную картину, где священник-проповедник Андрей раболепствовал перед бабой Клавой. Уже и слово «пожалуйста» и «почитайте» выучил.

Баба Клава же степенно, словно княгиня, выдерживая паузы, поучала самого проповедника, поясняя тому догматы и постулаты православия, постоянно приводя в доказательство цитаты из библии и евангелия. Между тем, удивили и слова Андрея — все сказанные без единого акцента и затруднений, слова частью и не режущие слух, современные и понятные Игорю. Другие, как старейшина Горыня, так же моментально повторяли слова, сказанные студентами и деревенскими. Такое сверхбыстрое восприятие могло объясниться светлыми, незашареными умами местных обитателей, как говаривал один родоначальник мировой педагогики «tabula rasa».

— Пусть век твой и твоих людей будет долгим, — обратился Горыня к Солдату. — Мя поведали и про имя твое иное, истинное — «Сол-дат». Доброе имя, дарующий сурью? Твои люди рекли сурью солнцем. Коли так, то доброе имя по ведам, токмо богов вы не чтите.

— Не обижайся, но среди нас есть те, кто верит в бога — Клавдия, и другие, есть много тех, кто верит только в себя. Это не должно стать проблемой для нас, — сказал Игорь, наблюдая за реакцией Горыни.

По представлениям Солдата, вопрос веры в Средние века являлся очень острым, чуть позже, чем в то время, куда его занесло, за религию, малейшее отклонение от канона, сжигали не задумываясь, уничтожали