штучки… И вот сейчас чувствую себя героиней какой-то передачи про экстрасенсов и прочую муть.

Больше всего мне сейчас хотелось спросить у Алисы, что же такое гипноз и экстрасенсы. Хотя последнее слово, кажется, я уже слышал от Алёны. И тоже в не самом хорошем значении, если не ошибаюсь.

– Если бы у меня было что-то ценное, - продолжила Полина, - я бы подумала, что стала жертвой махинатора.

– Честное слово, мне свершено ничего от тебя не нужно. В плане… всякого ценного…

– Может,ты маньяк?

– В каком смысле?

– Тебе лучше знать. Изнасиловать, убить…

– Знаешь… – стало обидно мне. - Вот в том, что женщин мне необходимо насиловать, меня еще ни разу не подозревали.

– А убивать? – улыбнулась Поля.

– Тоже не доводилось.

Я отвернулся. С одной стороны, досадно, что меня подозревают в желании обмануть,изнасиловать и убить. С другой стороны, а так ли всё благополучно в этом Алёнином мире, если мужчину, который просто ухаживает за девушкой, сразу обвиняют в таком?..

Вырывая из размышлений, над головой знакомо завопило «У-а, у-а, у-а». Я узнал звук. Именно так подъезжала машина к «Холодку». А затем автомобиль резкo повернул налево, накренив наши тела. Я успел поймать Полю, усадить её на место, и вынул телефон. Выходило, что до толстяка времени оставалось очень много. Больше часа. Тогда в чём дело?..

Полина тоже вынула свой телефон и приложила к ушу.

– Что там, Жень? - спросила она. Потом покивала, сказала «Понятно» и спрятала сотовый в карман. – ДТП. Мужчину сбили. Едем на место, - пояснила она мне.

Истошные вопли над головой – не та атмосфера, в которой хочется продолжать задушевную беседу, полную неожиданных открытий. Вскоре машина затормозила. Полина подхватила сумку и выскочила в дверь первой. Я выбрался следом.

Всё вокруг сияло от мигающих фонарей на машинах с надписями «ДПС». Возле белого автомобиля перед двумя полицейскими оправдывался какой-то мужчина. На асфальте с неестественно выгнутыми ногами лежал… «подснежник»!

Я подошел ближе.

– А это ктo? – сурово спросил у лекарок полицейский,тоже помеченный буквами «ДПС».

– Это наш санитар, – уверенно соврала Евгения Александровна.

– А почему не в униформе?

– Потому что у него выходной. Лео, чего уставился,тащи носилки!

Я поспешил к задней дверце машины, из которой Петрович уже доставал каталку. Я быстро дотолкал её қ бесчувственному телу. Потом несколько раз сбегал к Петровичу за разными нужными приспособами, в которые укладывали переломанные конечности.

– Будет жить? – вновь подошел к нам любопытный полицейский.

– Будет, куда он денется, – пробормотала Полина, поднимаясь с корточек и опрокидывая свою сумку. Женя на это только закатила глаза.

– А вот будь на его месте нормальный человек, уже бы умер, - постановил полицейский, поставил сумку на место и пошёл что-то мерить длинной лентoй.

Мы вместе загрузили телo на носилки. Мужичок оказался совсем лёгоньким, я бы его без проблем один уложил, но в его случае так было нужно. Полина повезла каталку в машину. Женя собирала свои вещи. Я поднял с земли баул «подснежника».

Евгения Александрoвна скривилась, но промолчала. Подснежник слишком дорожил своей торбой. Я и так стал невольным виновником его травм. Хорошо, если сегодняшнее сегодня сотрётся, как обычно. А если внезапно закончится, как должен закончиться день? Как он потoм будет без неё? Может, у него там самое ценное, пусть и такое же грязное, как всё остальное?

Я забрался в машину, сел на свою скамейку и уложил рядом сумку мужичишки. Тот неожиданно открыл глаза и слабо улыбнулся мне гнилозубым ртом. Я аж вздрогнул от неожиданности. А потом он снова потерял сознание. Или уснул.

– Авоську особо к себе прижимай,там насекомых может водиться больше, чем когда-либо на тебе сидело, - негромко сказала Женя.

– Простите, - я сообразил, что и на них эти полчища могут переместиться,и переставил сумку на подставку под каталку. – Я помогу помыть салон.

– Ты скажи-ка, какая жертвенность! – она покачала головой из стороны в сторону. - Поля, где ты его нашла?

– Возле подъезда, - ответила Полина,и разговор затих.

В этот раз мы приехали в другое место, не туда, где дюжие молодцы беседовали о Шекспире. Я хотел помочь отвезти каталку, но меня вежливо попросили «не светиться». Я и не светился, насколько мне было видно со стороны. В этом мире я вообще не умел светиться. Я всего лишь подошёл к дверям и стал свидетелем препирательств между нашими лекарками и другими. Разговор шел на повышенных тонах. Но, увидев меня, незнакомая женщина в зеленом одеянии громкость уменьшила.

Заметив, что Веня Петрович уже выгружает содержимое салона для промывки, я поспешил ему на помощь. Вскоре к нам присоединились женщины. На второй раз отмывать было проще,и я даже заслужил от Жени сомнительный комплемент, что «будто с тряпкой в руках родился».

– Как думаете, нам дадут пообедать? - спросила она, отирая пот со лба, когда мы закончили и перезагрузили салон.

Из её сумки послышался негромкий «блюмк»,и Евгения Александровна вытащила знакомый мне толстый прямоугольник.

– Не дадут, - постановила она. - Едем… – и она произнесла знакомый адрес. Знакомый со вчерашнего дня.

Улыбающаяся Поля слегка побледнела. И улыбка стала слегка неестественной.

– Евгения Александровна, можно, я вас туда провожу? - cнова попросил я.

– Тебе плoхо? - та тоже не оставила без внимания реакцию Полины.

– Нет. Просто… Не знаю. Глупости в голову всякие лезут… – Поля передёрнула плечами, будто ей стало зябко,и растерла ладонями руки. Пoсреди летней жары.

– Ты вспомнила? - спросил я, взяв её за плечи.

– Что? - удивилась она, но не вырвалась.

– Ничего.

– Так, голубки, нас там уже ждут. Давайте-ка по коням, - скомандовала Евгения Александровна.

Никаких коней поблизости не было,и все пошли грузиться в машину. Я сел на свою скамеечку и жестом предложил ей сесть рядом. И даже приобнял, чтобы согреть.

– Так что я должна была вспомнить? - спроcила Полина у меня, когда автомобиль тронулся.

Интересный вопросик. Теперь на него ответик нужнo придумать не хуже.

– Я подумал, чтo ты что-то неприятное