— Сань, он появится на этой свадьбе или же что-то другое придумает, если ты откажешься. Это шанс.

— Говорит, не только её застрелит, но и видео отца в ментовку отправит. Да и свадьбу по телевидению должны обсуждать. — читаю и нервно смеюсь, устало лицо рукой протирая.

Реально устал. От всех этих проблем. Спокойствия хочется. Просто лежать на диване с Женькой и смотреть какой-нибудь фильм. Обнять и вдыхать её сладкий, цветочный запах. Но я торчу тут и вынужден в кошки-мышки играть, чтобы тварь эту найти!

— Нихрена он не сделает, старик. Шизофрения, мать его! Такие люди не способны убивать, если только чужими руками, и то редко.

— Можно? — Ник в кабинет врывается. Недовольный. Расстроенный. — Что с Катей? Алла телефон спёрла? Я Катю к себе вызвал днём, ты нагрубил ей? — спрашивает сдавленным тоном. За девушку нервничает и что-то мне подсказывает, что он неравнодушен к ней.

— Да хрен с этим телефоном. Я ей не грубил. — твёрдо отвечаю. — Дай мне телефон. Нужно Женьке позвонить. Предупредить, мол, мобильник потерял. Дома все объясню, а вот про свадьбу…

Блять! Скрывать не хочу, но и чёрт знает, когда дома буду. И если ей скажу, тогда снова всё построенное разрушится.

— Зачем? Сань у нас нет времени! В "Максимуме" всё готово. Напиши ему, что свадьба будет в девять. Пусть дочь свою посылает. А журналистов я найду, и регистратора свадебного. Пиши.

— Хорошо. — делаю, как он велит, затем Женьке звоню. Раз за разом. Но она не отвечает.

— Номер незнакомый. Вот и не отвечает. Поехали, потом позвонишь. Дома она, а мы опаздываем.

Действительно. Не узнала номер, наверное?!

Едем в "Максимус". Обстановка напряжённая. Всюду люди Гордина внимательно следят, чтобы старика не упустить, если, конечно, появится.

Чувствую себя пошло. Я снова хернёй страдаю. Ей ничего не сказал, припёрся, дабы на другой жениться. Хоть и всё игра.

На душе тяжело и эта тяжесть давит в грудную клетку. Сердце колотится, бьётся в сумасшедшем ритме. Сжимаю челюсть до скрипа зубов, когда Жанна появляется. Одетая в белое длинное платье и волосы собраны так, словно с самого утра готовилась. Впрочем, так и есть. Она наверняка в планах отца немалую роль играла до сегодняшнего дня. И сегодня играет. Стерва!

Улыбается во все тридцать два зуба. Держится за мою руку, прижимается всем телом, когда фотограф снимает нас. Тошно. От самого себя. А от неё — тем более.

До чего же докатился?!

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить свадьбу влюблённой пары. — говорит регистратор свадьбы.

Влюблённой, мать вашу, пары!

Проклинаю себя сто раз в минуту. Думаю о Женьке, только о ней! Сегодня Анашкин в ловушку попадёт и всё. Всё закончится.

Не буду медлить. Завтра же нарисую кольцо и закажу. Для неё. Любимой. Свадьбу сыграем настоящую.

Лишь бы сегодняшний день закончился!

Достаю из кармана кольцо, которое Тимофей, хрен знает где, нашёл. Надеваю на палец Жанны.

Чувствую на себе чей-то взгляд, и, будто, запах Женькин в нос ударил. Смотрю по сторонам, но нет.

Меня глючит.

— Стоять! — доносится крик отца. — Никакой свадьбы не будет. Всё, спектакль завершён. Все вон отсюда!

— Отец! — хватаю его за локоть и смотрю в глаза. Он должен меня понять.

Тимофей смотрит по сторонам, незаметно в рацию что-то шепчет.

План провалился.

— Что? Нет никакой свадьбы! Мне Катя сказала, что ты женишься на этой, — кивком на Жанну указывает, которая ревёт в стороне. — Не надо из-за меня жизнь свою гробить.

Люди расходятся. Все смотрят в недоумении, а кто-то незаметно снять на камеру пытается. Что за день, мать вашу?

— Пётр… — Ник отца в сторону уводит, заметив мою ярость.

Мы спускаемся в кабинет Гордеева. Смотрю на часы — пять минут десятого. Безумно хочется домой. К Женьке.

— Я не думал, что у вас есть какой-то план. Ко мне сегодня Женя пришла, сказала, как Фёдор приходил и всё ей рассказал, как меня подставил. — произносит отец.

Майор губы в тонкую линию поджимает и взгляда от телефона не отрывает.

— Что значит "пришла"? Тимофей?! — ору на мента, который меня вокруг пальца обвёл. — Ты сказал, она дома!

— Так нужно было, — спокойно отвечает, выводя меня из себя. А его это спокойствие, словно кипяток в голову.

— Что нужно было? Где она сейчас? — ярость в затылок выстреливает, по телу растекает. Я ещё никогда в жизни так не злился.

— Я вынужден был скрыть, Ал. Потому что нам нужен не только Анашкин, но и та стерва, которая с самого начала ему помогала. Доносила информацию, из-за чего у вас много раз провалы с контрактами были! — смотрит мне в глаза и каждое слово с яростью бросает. Злится.

— ГДЕ. ЖЕНЯ. СЕЙЧАС? Дай мне телефон, твою мать! Позвоню ей.

— Да, подожди ты! — выкрикивает, телефон в руках сжимая. — Она была тут. Свадьбу увидела. Видимо… Старик с ней говорил и сказал…

— Она была здесь? Видела свадьбу? Ты… Ты издеваешься, Тимофей?

Сглатываю. Я — взрослый мужик, трясусь от страха. Она видела… Как я ей докажу, что это была игра? Как, чёрт побери?

— И… Фёдор с ней где говорил? Твою же ж мать, Гордин, объясни по-человечески где она и что происходит?

— Да, к тебе в квартиру пришёл! И вот, — отец протягивает мне мобильник, — Катя сказала, что нашла его в корзине для мусора.

Беру телефон и включаю. Разряжен.

— Зарядка! Есть у кого с собой? Гордин, надеюсь она дома, ибо тебе не жить. Клянусь, я тебя убью, если с ней что-то случится! — угрожаю. Знаю точно, никто его отнять не сможет. Реально прикончу! Плевать на жизнь, если Женьки там не будет!

Руки трясутся, пока телефон включаю. Долго набирает, сука, зарядку. Наконец!

Восемь звонков и четырнадцать сообщений. Пиздец!

"Алекс, ответь, пожалуйста. Нужно поговорить."

"Алекс, ты меня пугаешь. Почему не отвечаешь?"

"Что у тебя в голове? Я беспокоюсь, ты не понимаешь? Возьми трубку, чёрт побери!"

"Ладно. Извини, что отвлекаю своими бессмысленными эсэмэсками."

Сердце разрывается. Жжёт внутри, наизнанку душу выворачивают её слова.

Вспоминаю про камеру, которую давно установил. Захожу в систему и смотрю, что Женя делала сегодня. Не думаю, что они на кухне говорить будут, но, хотя бы голоса услышу.

Схожу с ума, когда девочка моя на кухню заходит. Испуганная. Её видно плохо, но Анашкин со всех сторон виден. Включаю звук. И ребята слышат. Как он признается, что с другом своим отца подставили. Из-за него же мать покончила жизнью. И… Слюни по Женьке распускает. Тварь!