только одним из организаторов ФАУД, он стоял у истоков создания МАТ, более того, именно он и разрабатывал платформу этого объединения. Для него это был день триумфа, когда впервые не подпольно, а вполне легально смогли собраться видные деятели анархо-синдикалистского движения, правда, делегации из-за океана были немногочисленные, но вот из европейских стран выглядели весьма представительными. Рядом с Рудольфом находится неприметный сухощавый мужчина, Аугустин Сухи. Он один из создателей и секретарей МАТ, соратник Рокера по ФАУД, австриец, который был выслан страны и вынужден долгое время носить на груди табличку «Я анархист». Аугустин встречался с Лениным и Кропоткиным, был одним из инициаторов разрыва анархистов с пробольшевистским Профинтерном, считал себя идеологом противостояния анархистов как фашистам, так и коммунистам с их Коминтерном. Третьей знаковой фигурой, встречающих дорогих гостей был Александр Шапиро. Они вместе с Рокером начинали свою политическую биографию в Британии, в Еврейской анархической федерации Лондона, буквально перед Мировой войной перебравшись в Германию, а после войны стали активными создателями ФАУД и МАТ. Шапиро — видный теоретик анархо-синдикализма, работал в России, которую вынужден был покинуть, когда начались гонения на однопартийцев, впрочем, его жена, Фанни Шапиро тоже подвизалась на ниве международного кропоткинского движения и во всех начинаниях поддерживала супруга. Интересно, что среди гостей конференции присутствовал еще один Александр Шапиро, точнее, Александр Петрович Шапиро, более известный как Александр Танаров или Саша Пётр. Этот однорукий лысый анархист (его подстрелили во время побега полиция и левую руку пришлось ампутировать) тем не менее остался человеком деятельным и очень активным. Он в годы Гражданской войны тесно сотрудничал с махновцами, дружил с Львом Чёрным и Марией Никифоровой (Марусей) — соратницей батьки Махно. Из России ему помог выбраться Александр Беркман, который тоже приехал на конференцию, хотя бы ради того, чтобы встретиться с Эммой Гольдман, в которую был влюблен. Правда, влюбленность прошла, а вот теплые дружеские отношения остались на всю жизнь. Саша Пётр приехал со своей женой, Ханкой Гротендин, с которой они познакомились в Берлине, когда Александр Шапиро подрабатывал там фотографом. Ханка была голландской анархисткой. Так что семья у них получилась крепкой, да еще и на единой идеологической основе.

Из немецких анархо-синдикалистов приехали такие известные личности, как популярный писатель Карл Эйнштейн, врач Рафаэль Фридерберг, которому исполнилось уже семьдесят лет, один из старейших участников конференции, журналист и писатель Бруно Травен, а также недавно издавший «Очерки по истории анархических идей» Макс Неттлау, одна из живых легенд движения. Выделялся демонической внешностью известный писатель-антифашист, высмеивающий в своих произведениях Гитлера, Эрих Курт Мюзам. Внешностью, будучи почти что двойником Сальвадора Дали выделялся Адольф Бранд, регулярно подкручивающий свои щегольски закрученные усы. Этот деятель был известен как защитник прав гомосексуалистов и бисексуалов, да, вот откуда стала прорастать толерастность в матушке-Европе. Впрочем, Бранд получил скандальную известность еще и тем, что публично выволакивал на свет политиков-гомофобов, которые при этом пользовались услугами проституток мужского полу. От него доставалось и депутатам рейхстага, и канцлеру фон Бюлову, и многим особам из высшего общества. Прической похожей на пуделя щеголял известный писатель и философ Минона (от слова Аноним, только наоборот), он же Саломо Фридлендер, чьи взгляды были очень близки анархизму.

Весьма представительными были делегации и из других стран. Группу товарищей из Испании возглавлял Хосé Буэнавенту́ра Дурру́ти Думáнхе. Этот активист анархистского движения после крупной забастовки 1917 года бежал из Испании во Францию, потом вернулся в Барселону, где стал активным членом НКТ, затем вместе с товарищами из группы «Солидарные» попытался взорвать короля Альфонсо XIII, неудачно, зато более чем удачно прошла ликвидация кардинала Хуана Сольдевилла-и-Ромеро и налет на банк (экспроприация, мать итить) в Хихоне. Дуррути опять бежал из Испании, на этот раз в Аргентину и Чили. В последней провел с друзьями показательную экспроприацию (впервые в этой стране), дабы помочь вызволить товарищей в Испании и в качестве обмена опытом с местными товарищами. Вернулся в Европу, в Париже встречался с Махно, в тридцать втором вернулся в Каталонию, где оказался в окружении старых преданных товарищей. Вместе с ним приехал его постоянный товарищ Франсиско Аскасо Абадиа. С ними был и ровесник Аскасо Хуан Гарсия Оливер, тоже входивший в группу «Солидарные», а теперь активный деятель анархо-синдикалистского движения в Испании. В этой делегации так же выделялся Сиприано Мера Сенс — и не только ростом, он был одним из самых радикальных анархо-синдикалистов, имеющий твердые убеждения и очень целеустремленную натуру. Самым молодым делегатом оказался Хоакин Аскадо Будриа, ему только исполнилось двадцать семь лет, но он уже имел десять лет стажа работы в анархистских организациях Испании и Франции. На этот раз не было никого из Португалии, где пришедшее к власти правительство Салазара устроило гонения оппозиции, в том числе анархистов. Из Италии сумел выбраться товарищ Лучано (Антонио Пьетропаоло), только в прошлом году выпущенный из тюрьмы режимом Муссолини. Очень солидную делегацию прислали анархисты Франции, там был и молодой прогрессивный журналист Даниэль Герен, известный своими антиколониалистскими статьями, видный профсоюзный деятель Пьер Монатт, известнейший теоретик анархизма, создатель теории социального дарвинизма, почтенный мэтр Эмиль Готье. Из Чикаго приехал Самуил Исаакович Шварцбурд, да, тот самый, застреливший Петлюру, человек-легенда. Вместе с ним пожаловал и Макс Багинский, который эмигрировал из Германии в Чикаго в конце прошлого века. Из Парижа пожаловали сам Нестор Махно и Эмма Гольдман. Если о бурной биографии батьки Махно написано и известно очень многое, то по в мировом анархизме имя Эммы Гольдман было не менее известным. Её даже называли «новой Жанной д’Арк».

В фойе театра расположилась большая мемориальная выставка, посвященная жизни и творчеству умершего в мае этого года в Берлине Джона Генри Маккея — шотландского и немецкого анархиста-индивидуалиста, известного писателя, чье творчество было явлением на небосклоне послевоенной Германии. Его еще называли «певцом анархии». Там же можно было купить изданные его произведения, а несколько книг с автографом автора предполагалось разыграть на благотворительном аукционе.

Настроение у собравшихся однозначно праздничное. Начало конференции было назначено на одиннадцать часов и делегаты, и гости конференции спокойно собирались у театра, самое интересное было в том, что кордонов полиции, которые всеми ожидались, практически не было, не считать же за таковые несколько рассредоточенных по площади полицейских да шпиков в штатском, не более десятка. Конечно, спецслужбы Веймарской республики не могли оставить это сборище своим вниманием, но и сильно ему не досаждали. Полицейских репрессий не было как таковых в принципе!

Немного в стороне от несколько обывателей обсуждали между собой происходящее на площади.

— Гер Пауль, что это за толпа тут собралась? Не знаете?

— Гер Генрих, вам стоило обратить внимание на символику. Это тут собрались анархисты на конференцию своего рабочего профсоюза.

— Анархисты? И так прилично себя ведут? Какие-то странные анархисты пошли, гер Пауль.

— Да, чего только не встретишь в наше время. Если бы