– Уходи…

– Я-то уйду. Но, боюсь, мы расстанемся навсегда.

– Давно надо было… это сделать… – через силу выговорила Слава.

– Давно… – эхом откликнулся Денис. – Как хорошо, что темно. При свете я не смог бы всего сказать.

Он вдруг поднял фонарь, щелкнул переключателем и направило свет прямо в лицо жене. Та инстинктивно закрылась рукой.

– Филатова плачет, – насмешливо сказал Денис. – А знаешь, как мне было обидно, когда ты не взяла мою фамилию?

Он выключил фонарь и встал. Слава молчала. Денис положил фонарь на пол рядом с кроватью и вышел из комнаты.

Слава какое-то время сидела неподвижно. Она была потрясена. Потом решительно сказала:

– Я тебя уничтожу!

И, соскочив с кровати, кинулась к балконной двери…

– Что там за шум? – взволнованно спросила Валентина.

– Где? – зевнула Женька.

– В соседней комнате!

Женька прислушалась:

– Похоже, разговаривают.

– Надо пойти посмотреть, что там? – Валентина привстала.

– Лежи! Ничего особенного: муж пришел к жене.

– Так это Денис?

– А кто же еще?

– Почему они сразу не легли вместе?

– Долго объяснять, – Женька опять зевнула.

– Говорят, она вышла за него от отчаяния. Ее жених погиб в автокатастрофе.

– Было дело, – равнодушно сказала Женька.

– Почему у них нет детей?

– Слушай, а почему у тебя нет детей?

– Это личное! – вспыхнула Валентина.

– И у них личное.

– Как думаешь, кто не может, он или она?

– Чего тебе так неймется? Посплетничать хочется?

– Я все равно не усну, – пожаловалась Валентина.

– Я, похоже, тоже! Все-таки придется выпить снотворное!

Женька соскочила с кровати.

– Тебе посветить? – спросила Валентина.

– Не надо. Я приготовила таблетки, они здесь, на тумбочке, – в темноте сказала Женька. – И бутылка минеральной воды рядом.

Слышно было, как она откручивает пробку, зашипел газ.

– Черт! Облилась! – вскрикнула Женька. Было слышно, как она пьет воду. – Будешь снотворное? Я взяла и на твою долю.

– Нет. Не буду.

– Чего ты боишься? – Женька опять легла. – Дверь заперта, замок надежный. А стоит сунуть руку под подушку…

– Тихо!

– Что такое? – вздрогнула Женька.

– Они кричат друг на друга!

– Муж и жена, обычное дело, – усмехнулась в темноте Женька.

– Мне показалось… Будто бы пощечина…

– Валя, у тебя богатое воображение. Тебе бы любовные романы писать. Ты подумай.

– А на вид идеальная пара!

– Ложись спать.

– Я все равно не усну, – опять пожаловалась Валентина.

– Нервы у тебя ни к черту.

– Если бы с тобой такое случилось!

– Мы же обо всем договорились. Надо дождаться утра. Как только мы попадем в город – пулей лети в милицию.

– Но кого он хотел убить?

– Так ты будешь спать или нет? – всерьез разозлилась Женька.

– Нет!

– Тогда пусти меня к стенке!

Валентина подвинулась. Женька переползла к стене и, устроившись поудобнее, широко зевнула.

– Не хочу ни о чем думать, – сонно сказала она.

– Послушай… – сообразила вдруг Валентина. – Это же они из-за Родиона ругаются!

– Туго до тебя доходит.

– И ты не ревнуешь?

– Кого?

– Господи! Да Родиона! У тебя же от него ребенок!

– Чего-о?

– Мамочки! – охнула Валентина. – Ты нас обманула!

– Я и говорю: туго до тебя доходит.

– Но зачем ты так сказала?! Получается, ты его оговорила?!

– Я же не могла сказать правду? – сонно усмехнулась в темноте Женька. – Отец Лизы и в самом деле женат. В этом я не солгала.

– Он… он здесь?

– Как ты догадалась?

– Выходит, все это время вы ломали комедию?

– Именно!

– У вас здесь было назначено свидание?

– Послушай, ты проявляешь чудеса сообразительности!

– Это ты Родиона развязала, да?

– А вот это не твое дело.

– Я помню… Ты подходила к нему последняя… Вот почему ты так уверена, что завтра придет помощь!

– Спи, – сердито сказала Женька.

– Но ты же сделала больно своей подруге!

– В любви каждый сам за себя. Родион ей все равно не пара.

– А жертва? Кого все-таки хотели утопить, а?

– О Господи! Какая же ты… Тебя! – Женька вдруг схватила ее за шею. – И утопить… И задушить…

– А-а-а! – Валентина судорожно стала шарить рукой под подушкой.

– Не ори, дура! – Женька разжала руки. – Я пошутила.

– Это нечестно! – разрыдалась писательница. – Я и так дрожу от страха!

– И задаешь слишком много вопросов. Мои сердечные дела касаются только меня, поняла?

– Мне… Мне Славу жалко, – всхлипнула Валентина.

– Нашла кого жалеть! – фыркнула Женька. – Каждый мечтает жить, как она. Чего у нее нет? Все есть! Она хоть что-то делала, чтобы это все получить? Ни капельки! Ни чуточки! Ах, трагедия! Жених погиб в автокатастрофе! Да это бывает сплошь и рядом! Как же! Наша Слава особенная! У нее не горе, а ГОРЕ! Четыре заглавных буквы! А кому есть дело до моего горя? Только мне и моей маме, которая одной ногой в могиле. Да, я хочу выйти замуж за богатого человека! Хочу, чтобы у моей дочери все было! Хочу выбраться из этой дыры!

– У нас красивые места, – жалобно сказала Валентина.

– Да, красивые. Но на этом вся привлекательность их и заканчивается. Дыра, она и есть дыра. Я побывала за границей, во многих местах. Спасибо Славе! Я знаю, как бывает. И я хочу жить, как белый человек. Мне надоело вкалывать с утра до ночи, разрисовывая ногти богатых идиоток. Одной подавай снежинки, другой малинки, третьей подсолнухи. У меня уже спина не разгибается, и при этом я кругом должна!

– Надо жить по средствам, – тихо сказала Валентина.

– По средствам… Да… Я… найду… средство… – Женька зевнула. – Кажется, снотворное начинает действовать…