— Слова просит ветеран войны и труда Бласенков Виталий Викентьевич… Я сразу же вспомнил донесения отца, фамилию «пропагандиста РОА Бласенкова Виталия Викентьевича», чье-то подчеркивание этого абзаца в отцовском донесении, едва заметный вопросительный знак, стершиеся слова — «вызвать для показаний о Варравине». Две буквы «В. А.» — видимо, Виктор Абакумов, преемник Берии, — он моего отца допрашивал дважды…

Я превратился в комок, таким я становился, когда тренер нашей студенческой футбольной команды, старый динамовец Панкратов выпускал меня на поле в критических ситуациях, чтобы сдержать атаки соперника. Поскольку в боксе я работал в полутяжелом весе, скорость, конечно, на поле не развивал, трудно, но стеною становился, форварды меня пройти не могли, хотя Панкратыч категорически запрещал сносить атакующих: «Мы не мясники, делаем зрелище, артисты физической культуры…»

Я обернулся, стараясь разглядеть в полутьме клубного зала тех, кто окружал старика, но каково же было мое удивление, когда я увидел поднимавшегося с кресла моложавого, крепкого еще человека, окруженного статными парнями в белых сорочках и черных галстуках.

Может, это однофамилец, подумал я. Слишком крепок, не может быть, ведь сорок лет прошло! Ну и что, ответил я себе. Тогда ему было двадцать, сейчас шестьдесят с небольшим.

Бласенков легко взбежал на сцену, обосновался на трибуне, достал из внутреннего кармана пиджака несколько листочков бумаги и, не надевая очков, начал читать:

— Дорогие товарищи! Несколько лет тому назад проект «Устава всемирного антисионистского и антимасонского фронта», подготовленный патриотами, сражающимися против страшной угрозы, нависшей над человечеством, над братством народов всей земли, был подвергнут критике. Это случилось во времена застоя. Ныне мы оглашаем «Устав»! Итак, большинство населения каждой из стран мира, преисполненное решимости спасти себя и грядущие поколения от ужасов надвигающегося сионистско-масонского господства, от массовой гибели «гоев», то есть всех «неевреев», считая, что всемирная организация масонских лож с резиденцией в городе Чарльстон (США), которой тайно правят хозяева мирового сиона в лице еврейской масонской ложи «Бнайбрит» с международной резиденцией в Вашингтоне, учитывая, что пока в мире имеется разветвленная система сионистских, чисто иудейских и масонских организаций, куда полностью закрыт доступ любому «гою» или немасону, и одновременно в мире нет ни одной международной организации, куда бы был запрещен допуск евреям и масонам, считая, что «гои» и немасоны имеют право на создание закрытой для иудеев и масонов международной контрорганизации, решили создать «Всемирный антисионистский и антимасонский фронт» и принять его устав… Основными обязанностями фронта являются: а) выявлять и вскрывать все проявления сионизма и масонства, включая любые попытки тайного проникновения в наш фронт открытых носителей иудаизма и масонства, используя для этого все имеющиеся средства, которыми пользуются в аналогичных случаях сионисты и масоны; б) исполнять любые приказы фронта, проявлять самую широкую инициативу, изобретательность, находчивость и активность в борьбе с сионизмом и масонством под свою личную ответственность и в рамках основных задач фронта… Члены нашего фронта считают, что конечной целью является установление суверенной власти «гоев» в форме антисионистской и антимасонской диктатуры, с проведением соответствующих изменений в существующих формах государственной власти… Каждый член фронта должен всемерно способствовать лишению всех сионистов и масонов защиты закона… Фронт имеет своей целью учреждение международного трибунала для проведения международных судебных процессов… слово «гой» значит «селянин»… Древние иудейские захватчики стали называть коренных селян Палестины их же словом «гой», придав ему презрительный расистский смысл «нееврей». Мы восстанавливаем первоначальное слово «гой» — «селянин», и пусть оно останется только для неевреев. Мы торжественно провозглашаем: «Гои мира», соединяйтесь!»

Гулкая тишина, царившая в зале, оставалась такой же гнетущей, страшной своей растерянностью, пока Бласенков неторопливо складывал свои бумажки и легко спускался со сцены. И вот тогда я поднял руку, прося слова…

Поднявшись на трибуну, я огляделся: яблоку негде упасть. Глаза собравшихся горят, голоса сливаются в один и поэтому кажутся прибоем на морском берегу, усыпанном мелкой галькой.

— Товарищи, то, о чем только что говорили предыдущие ораторы, я читал в разного рода изданиях… Поэтому начну с того, что приведу ряд цитат. Итак: «Человечество стоит перед дилеммой: либо отдать себя на закланье банде еврейских большевиков-масонов, либо истребить этих заговорщиков, пытающихся овладеть миром, превратив его в свою колонию!» Давайте заменим «еврейских большевиков-масонов» на «сионистско-масонских заговорщиков», и совпадаемость будет весьма близкой… В первом случае говорил Гитлер, во втором — Бласенков… Кто-то крикнул:

— Назовитесь! Кто вас сюда подослал? Провокатор! Стукач! Црушник! Сионист! Он из КГБ! Агитпроповец! Имя! Кто вы?!

— Меня зовут Иван Варравин, родился в Москве, образование высшее, русский, коммунист… Между прочим, предпочел бы говорить «советский», а не «русский», очень красиво звучит: «гражданин Советского Союза…»

— Брезгуете русской национальностью?

— Нет, очень горжусь советским братством!

— Отчество! Назовите отчество!

— Игоревич, — я усмехнулся. — Отец — Игорь Иванович…

— А мать как зовут?! — голос был один и тот же, видимо, устроители диспута роли распределили четко, механизм организации отлажен надежно.

— Моя мать Анна Ивановна, урожденная Васильева, отец фамилии не менял… Теперь, когда мы разобрались с вопросами «чистоты крови», позвольте ответить на вопрос, поставленный во вступительном слове: «Кто подписал приказ на разрушение храма Христа Спасителя»…

— Каганович! — крикнули из темноты задних рядов. — Кто же еще!

— Верно, — согласился я. — Сталин, Молотов, Ворошилов и Каганович. Называю фамилии подписавших членов Политбюро не по алфавиту, но по значимости в политической иерархии того времени… Что послужило поводом к такого рода решению? Почему изо всех «сорока сороков», изо всех московских храмов был уничтожен именно этот, гордость русской архитектуры? Дело в том, что храм Христа Спасителя был самым высоким зданием района, с куполов которого просматривались окна Кремля, а не только «дома на набережной», который тогда был «домом правительства», или, как его называли в тридцать седьмом, — «допром». Это сокращение, полагаю, вам известно? «Дом предварительного заключения»… Потому что девяносто процентов жильцов были арестованы и расстреляны — большевики-ленинцы с дореволюционным стажем… Так вот, с куполов храма был виден и двор Кремля, по которому порою гулял Иосиф Виссарионович… Запретить в храме службу было невозможно, ибо нельзя убить память о прекрасных народных обрядах — той же Пасхе или Рождестве… Значит, надо было уничтожить самоё память — храм, «обезопасив» таким образом вождя, на которого неминуемо организуют покушение старенькие служки. Несколько работников ЦК, в частности Ежов, тот самый, «ежовые рукавицы», внесли предложение разрушить храм, чтобы исключить возможность «террористического акта с куполов»… И Политбюро утвердило его предложение, поручив МК провести мероприятие. Была спущена директива в райком, и храм, уникальный памятник архитектуры, уничтожили… Такова историческая правда, товарищи. Так что «заговора сионистских масонов» в этом нет. Здесь очевидна трагедия совершенно иного рода… А теперь я процитирую русского писателя Илью Эренбурга…