– Эй! – Жмуркин рванулся и упал на землю.

– Пока-пока! – Генка завел мотоцикл и вывел его на улицу Победителей.

– Сволочи! – плаксиво крикнул им вслед Жмуркин. – Предатели вонючие!

– Кричи-кричи, – посоветовал Витька. – Ты, кажется, шапкой того алкаша ноги вытер? Он будет рад побеседовать с тобой без свидетелей.

Генка проехал до конца улицы Победителей. Там они немного постояли, послушали тишину, затем вернулись. Жмуркин сидел на земле, подогнув ногу. На подъехавших Витьку и Генку Жмуркин даже не взглянул.

– Не дуйся. – Генка взял лопату и попросту выкопал ногу Жмуркина из земли вместе с черным куском гудрона.

– Уроды, – сказал Жмуркин.

– Время такое, – ответил Генка. – Сам говорил.

– Сколько времени? – прошептал Жмуркин из башни.

– Час, – ответил Генка.

– Чего час?

– Ночи, придурок, чего еще.

– Сам придурок, – Жмуркин постучал себя по ботинку, и вниз, на Генку и Витьку, посыпались песок и мусор.

– Жмуркин! – зашипел Генка. – Сейчас я поднимусь и отрежу тебе уши. Потом замариную их в майонезе, отожму в вощеной бумаге и зажарю на противне! Они получатся вкусные и хрустящие…

– А у тебя уши вообще похожи на червей, – огрызнулся Жмуркин. – Такие же мерзкие и жирные, их не жарить надо, их надо тушить в томатной пасте.

– Заткнулись бы, – предложил Витька. – А то ничего не получится. Вы так громко орете, что слышно на всю округу.

– Ночь же, – произнес Жмуркин. – Скучно…

– Могу рассказать историю, – предложил Витька. – Как раз для нашего случая.

– Ну, рассказывай. – Жмуркин возился, стараясь устроиться поудобнее. – А то я усну.

– Так вот, – начал Витька. – Как-то раз трое парней решили посидеть ради прикола в танке. Они хотели в этом танке подкараулить других парней и как следует их напугать. Но те парни оказались не такие уж и лохи, они взяли и залили все люки в танке клеем. И эти парни оказались закупоренными внутри. Они просидели там почти десять дней и на десятый сожрали самого болтливого.

– Заткнись теперь ты, – сказал сверху Жмуркин.

– Что вы все-таки за идиоты? – возмутился Генка. – Вы сидите в настоящем танке, караулите негодяев и в то же время умудряетесь препираться, как самые настоящие дебилы.

– Ты сам дебил, – сказал Жмуркин. – И вообще я больше не собираюсь с вами разговаривать. Полчаса тишины, милостивые государи.

Витька надул походный резиновый матрас и улегся на пахнущее маслом железо. Ему тоже не хотелось ни с кем особо разговаривать, в открытый башенный люк были прекрасно видны крупные, похожие на яблоки звезды, и Витька думал, что, наверное, так же хорошо звезды видны днем из колодца.

Жмуркин никак не мог устроиться на маленьком стульчике, он ворочался, ерзал и ругался, проклиная свою недогадливость, – надо было захватить с собой подушку. В конце концов Жмуркин стащил с себя куртку, свернул и запихал под себя.

Генка, хотя никаких смягчителей с собой не захватил, чувствовал себя вполне комфортно. Он сидел в настоящей боевой машине, для счастья этого было достаточно. Генка, правда, немного жалел, что в танке не было пулемета, замок орудия заварен, а снарядов, патронов и гранат, пусть даже холостых, не предполагалось вовсе.

Время тянулось медленно. Витька продолжал наблюдать за звездным небом и размышлять, как хорошо, наверное, быть астрономом. Сиди себе в ночной тишине, смотри в телескоп. Классно. Лучше профессию трудно придумать. Интересно, где учат на астрономов?

Витька хотел спросить у Генки, не знает ли он, где учат на астрономов, но заснул. А проснулся оттого, что Жмуркин тыкал ему в плечо толстой проволокой.

Витька открыл глаза и увидел, что Жмуркин вовсю корчит рожи и указывает пальцем в сторону площади. Витька осторожно сел и поглядел на Генку. Генка, уткнувшись в пулеметный станок, спал. Витька поднял какой-то длинный щуп, бережно постучал друга по голове.

– Чего? – прошептал сонный Генка.

– Пришли.

– Куда?

– Не куда, а кто. Расхитители пришли.

Генка приложился к смотровой щели. Витька тоже.

На площади прямо перед танком стояла грузовая «Газель». Возле нее курили три мужика в кожаных куртках и спортивных шапочках. Мужики курили молча и деловито, сразу было видно, что приехали они сюда не шутки шутить и не цветы возлагать, а заниматься серьезным делом.

Жмуркин сбросил из башни маски. Витьке достался зайчик, Генке вообще свинья.

– Что, других не было? – спросил недовольный Генка.

– Была еще. Козлиная. Хотел тебе взять…

Генка плюнул и нацепил маску свиньи.

Мужчины тем временем докурили и вытащили из кузова лом, автоген и несколько объемистых мешков.

– Что-то тут гудроном пахнет, – сказал один. – Крыши, что ли, они тут смолили?

– Ты на танк погляди, – указал монтировкой другой расхититель. – Они его гудроном измазали.

– Зачем?

– А кто их знает… – Человек закинул за плечо мешки. – У них чего в голове только не делается. Танк перекрасили, бронзы где-то нарыли…

– Узнал? – прошептал Жмуркин. – Витька? Узнал, спрашиваю, ворюг?

Витька расхитителей узнал. Те самые мужики, которые собирались по наущению алкаша поколотить Витьку и Жмуркина, но сами были поколочены Алексеем Алексеевичем. Третий мужик был им незнаком. Он постоянно молчал и курил как-то особенно ожесточенно, вкрутую.

– Отомстить пришли, заразы, – сказал Витька. – Ну, ничего, сейчас получат.

Третий ночной рыцарь, молчун, бросил бычок и понюхал воздух.

– Ладно, – сказал первый, видимо предводитель, – давайте работать. Работа и труд все перепрут…

Мужики лязгнули своими разрушительными инструментами и двинулись к памятнику.

Они дошли до середины площади.

Сначала их шаг был бодр и спортивен, даже несмотря на тяжелые инструменты и мешки. Затем их скорость вдруг резко снизилась, мужики задергались, как попавшие под электроудар мимы, а потом и вовсе остановились.

– Это что? – спросил один из них.

– Смола! – другой расхититель выронил лом. – Смола, сантиметров десять смолы! Почти застывшая. Влипли, как мухи в дерьмо…

– Успокойся ты! – одернул предводитель. – Главное – не дергаться! А то сильнее увязнем…

Жмуркин засмеялся, Витька ткнул его снизу, Жмуркин затих.

– Сейчас выберемся. – Предводитель пытался выпрыгнуть из сапог. – Крепко…

– Вот гады! – ругался второй. – Ловушек понаставили! Я вам покажу, засранцы!