– Ну, как и я, – говорит Дэн. – Но я не жалею, что мы тогда друг друга не знали. Думаю, мы нашли друг друга в правильное время.

Он нежно целует меня, и я рассеянно улыбаюсь. Но мой мозг уже зацепился за его слова. У него кто-то был?

– А с кем ты тогда встречался? – растерянно спрашиваю я, перебирая в уме мысленный список бывших подружек Дэна. (Я в свое время довольно подробно выпытала у него информацию обо всех.) – С Шарлоттой? Амандой?

Хотя, судя по времени, ни одна из них не подходит.

– Вообще-то нет, – зевает он и прижимает меня к себе покрепче. – Но разве важно, кто это был?

Мое сознание мечется меж двумя огнями-ответами. «Нет», если я не хочу разрушить это волшебное мгновение, и «да», я, черт возьми, должна знать, кто это был.

– Нет, не важно, – отвечаю я мягким беззаботным голосом. – Совсем не важно. Я просто поинтересовалась, вот и все.

– Мэри, – внезапно говорит он.

Дэн улыбается мне и целует меня в лоб, но я не отвечаю на его улыбку. Мой внутренний радар тут же ловит непонятные сигналы. Мэри? Что еще за Мэри?

– Мэри? – пытаюсь заставить себя улыбнуться. – Ты никогда не рассказывал мне ни про какую Мэри.

– Брось, конечно, я рассказывал, – беспечно говорит он.

– Не рассказывал.

– Рассказывал.

– Не рассказывал, – говорю я стальным тоном. Как я уже говорила, в моем мозгу хранится целый список бывших подружек Дэна, по деталям и подробностям не уступающий криминальным сводкам из Скотленд-Ярда. И никакой Мэри там никогда не было. До сих пор.

– Может, я совсем позабыл о ней. Как и забыл об этом месте. Я забыл об этой части своей жизни. Лишь когда ты намекнула на что-то рискованное, смелое… – он наклоняется ко мне, в глазах его сверкают озорные искорки, – что-то во мне пробудилось. Меня вдруг осенило.

– Ясно, – бормочу я, стараясь хоть как-то соответствовать его беспечному тону. – Что ж, тогда я требую экскурсию по этому саду.

Я решила закрыть тему Мэри. Пока.

И вот он уже ведет меня по извилистым тропинкам, показывая различные деревья и кустарники и увлеченно рассказывая про них. Я думала, что знаю Дэна вдоль и поперек. И все же в его жизни было это хобби, которым он никогда не делился со мной.

Нет, это, конечно, здорово, ведь теперь я смогу его как-нибудь уговорить заняться нашим собственным садом. Мы можем превратить это в семейное хобби. Он научит девочек пропалывать грядки, разрыхлять землю… И подарки! Сопротивляюсь внезапному порыву захлопать в ладоши. Теперь я знаю, что ему дарить на праздники ближайшие лет двадцать! Я могу купить ему садовые инструменты, горшочки, растения и симпатичные фартуки и перчатки с надписью «Главный садовник».

Но мне и самой придется вплотную заняться садоводством. Просто чтобы понять, насколько я далека от всего этого. Ибо сейчас, во время нашей импровизированной экскурсии, я иногда думаю, что он все еще рассказывает о каком-то кусте, в то время как он начал рассказ про известного альпиниста, и наоборот. (Латинские названия ни капельки не помогают.)

– Какое чудесное дерево, – по мере сил вставляю я. (Надеюсь, это все-таки дерево?)

– Это была идея Мэри. – Глаза Дэна светятся какой-то странной нежностью. – Она неравнодушна к боярышнику.

– Угу, – мычу я, пытаясь выдавить вежливую улыбку. Он уже в третий раз за вечер упомянул Мэри.

– Чудесно. Ой, какая беседка! Я даже не заметила, что она спрятана там, в тени деревьев.

– Мэри и я ее воздвигли, – говорит Дэн, погрузившись в воспоминания и любовно поглаживая деревянную конструкцию. – Мы использовали переработанную древесину. Заняло у нас целые выходные.

– Молодец, Мэри, – язвительно шепчу я, прежде чем успеваю опомниться.

Дэн удивленно поворачивается ко мне.

– Я имела в виду… Чудесная, чудесная беседка!

Я поспешно беру Дэна под руку и лучезарно улыбаюсь ему, стараясь скрыть от него, что любое упоминание Мэри вызывает у меня неконтролируемый гнев. Для женщины, о которой я даже не знала пять минут назад, она слишком часто всплывает в нашей беседе.

– У вас все было серьезно? Между тобой и Мэри? – не могу удержаться я.

– Какое-то время да, – кивает Дэн. – Но она уехала учиться в Манчестер, и мы расстались, – пожимает плечами он. – Слишком долго было добираться из Эксетера.

Значит, они расстались вовсе не из-за ссор или несовпадения интересов. Не из-за того, что спали с другими людьми, молча отмечаю я. А всего лишь из-за расстояния.

– У нас были всевозможные планы и мечты, – продолжает Дэн. – Собирались вместе создать небольшой приусадебный участок. Выращивать экологически чистые овощи, всякое такое. Изменить мир. Но, как я уже говорил, это был другой я. – Дэн смотрит по сторонам и качает головой. – Странно было вернуться сюда. Вернуться к деяниям человека, каким я был когда-то.

– Ты был совсем другим человеком? – спрашиваю я, снова смутившись. В его глазах теплится какой-то далекий и печальный свет, которого я раньше не замечала. Тоска? Но тоска по чему? Это должен был быть умопомрачительный, запредельный, безупречный вечер любви только для нас с Дэном. Старым, давно прошедшим чувствам здесь не место. Прошедшим ли?

– О да, совсем другим, – смеется он. – Подожди, где-то должна была остаться фотография…

Он достает свой смартфон, долго что-то листает и наконец показывает мне главную страницу веб-сайта, озаглавленного «Сады апостола Филиппа. Как все начиналось».

– Видишь? – Дэн указывает на старую фотографию внизу страницы: молодые люди в запачканных джинсах и рубашках сжимают лопаты и вилы. – Это Мэри… а это я.

Я уже видела фотографии Дэна в молодости, но никогда из этого периода его жизни. Боже мой, какой он тощий. На нем клетчатая рубашка, какая-то странная бандана на голове; он улыбается и крепко держит за руку Мэри. Увеличиваю фото и внимательно изучаю Мэри. Если не брать в расчет торчащие во все стороны кудрявые космы, она довольно симпатичная. Даже слишком симпатичная. Смазливое личико с ямочками. Очень длинные худые ноги в запачканных землей джинсах. Сияющая улыбка и румяные щечки, отмечаю я. Честно, не могу себе представить ее в кружевных трусиках и подгрудном корсете, снимающуюся для эротического фотоальбома. Но я и не могла себе представить Дэна садовником.

– Интересно, чем она сейчас занимается? – размышляет вслух Дэн. – Просто безумие какое-то, что я так просто взял и забыл ее. Ведь какое-то время мы были… – Он тут же умолкает. – Неважно.

– Безумие, – повторяю я и выдаю резкий, визгливый смешок. – Но сейчас-то ты здесь. Тебе не холодно?

Передаю ему телефон, но он не берет его. Остекленевшим взглядом он все смотрит на беседку. Как будто он затерялся… в мыслях? В воспоминаниях? О том, каким он был в девятнадцать лет? О том, как они с Мэри, стройные и полные идеалистических планов, строили свою драгоценную беседку из переработанной древесины?