— Насколько мало? — спокойно переспросил совсем молодой еще, ну, по нашим меркам, конечно, мужчина с породистым лицом, орлиным носом и глубоко посаженными темными глазами, в которых промелькнул и тут же угас какой-то необычный огонек.

Я только вздохнул, машинально отметив про себя, что Нев никогда не изменял своим привычкам. И даже сейчас, в склепе, где не было посторонних, находился в полном облачении некроманта, не забыв захватить с собой обязательный во время работы на кладбище стик. А во внутреннем кармане у него наверняка, как и обычно, припрятан набор необходимых для упокоения мертвецов зелий.

Надеюсь, нашего архимага он не считает потенциальным зомби? И не испортит экспериментальный образец, заподозрив, что ритуал прошел не так, как надо? Конечно, такую возможность нельзя было исключить, поэтому мальчик правильно готовился к худшему, но пока ново-сотворенное тело привязано не к мастеру Твишопу, а ко мне. Потому что, возясь с заклинаниями и то и дело испытывая свое создание на прочность, я не рискнул тревожить умирающего наставника по пустякам и на время прикрепил нити поддерживающего заклинания к своей собственной ауре. Так было и проще его контролировать, и легче работать с материалом, и удобнее отслеживать вероятные проблемы. А когда понадобится, я просто перекину эти нити на ауру нового хозяина, что, помимо всего прочего, позволит мне до самого последнего момента контролировать ход эксперимента и немедленно принять меры в случае, если что-то пойдет не так.

Нев, правда, о последнем назначении этих нитей не подозревал, потому что, как я уже говорил, мастер Твишоп не отличался излишней доверчивостью и соответственно терпел моего ученика лишь по необходимости. А я хоть и не успел еще проникнуться его маниакальной подозрительностью, все же уважал его решение и не рискнул портить наши отношения из-за такой мелочи.

— Все дела гильдии, которые можно отложить, отодвинь в сторону, — наконец велел я вопросительно смотревшему ученику. — То, что способно подождать, пусть ждет. Тем, чему нельзя не уделять внимание, пусть на время займется кто-то другой. Заместителей у меня достаточно, можешь без зазрения совести сбросить все на них. И на ближайшие две седмицы ты нужен мне исключительно здесь.

— Сколько? — недоверчиво переспросил ученик. — Наставник, но этого мало для окончательной подготовки тела! Нам нужен месяц! Или даже полтора, чтобы все доделать!

Я снова вздохнул. А потом встряхнулся, окинул внимательным взглядом оснащенную всем необходимым лабораторию и сухо пояснил:

— Время теперь для нас — непозволительная роскошь. У нас осталось только две седмицы, больше мастер не сможет ждать.

Нев, поморщившись, кивнул и отправился разбираться с делами. А я, собственноручно открыв для него и тут же закрыв телепортационную арку (и это тоже было непреложным условием старого мастера!), быстрым шагом направился вглубь склепа — поднимать свои записи, готовить сложные смеси из редких, баснословно дорогих ингредиентов, которые поставлялись в Сазул по большей части незаконными путями. И заодно ломать голову над тем, за счет чего можно уменьшить сроки подготовки к ритуалу и какими функциями образца под номером триста пятьдесят шесть можно пожертвовать, не боясь, что после воскрешения непримиримый и упрямый наставник вдруг посчитает их первостепенными.

Честно говоря, еще полгода назад я был уверен, что подопытный образец готов к нормальным тестам и даже, чего греха таить, попробовал кое-что сделать тайком. Но мастер упорно настаивал на дополнительных проверках и хотел, чтобы его новое тело было идеальным. Он бесконечно придирался по пустякам, требовал улучшений, отладки, шлифовки, доделки и так увлекся, что чуть не позабыл про свой истекающий срок.

Хотя, может, он просто опасался неудачи?

Мельком покосившись на накрытый простыней образец, я пожал плечами.

А чего, собственно, бояться тому, у кого все равно нет иного выхода? Цепляться за жизнь, конечно, полезно, но мне всегда казалось — если ты что-то решил, то делай и не сомневайся в правильности выбранного пути. Мастер Твишоп, возможно, просто стал слишком подозрительным к старости и с осторожностью относился к вещам, которые хоть как-то напоминали ему о быстро приближающейся смерти.

К сожалению, реакции Нича я на собственную внешность не увидел — когда кожа на моем животе все-таки разошлась, выпустив наружу медленно расправляющуюся третью пару конечностей, я был гораздо больше озабочен их состоянием, нежели переживаниями фамильяра.

Признаться, до сих пор я проявлял разумную осторожность и старался не использовать непроверенные инструменты. А эти «руки», которые с одинаковым успехом могли использоваться и как «ноги», мы по техническим причинам не успели протестировать, поэтому от них можно было ждать и подвоха, и внезапного отказа, что при моей работе совершенно непозволительно. А лишний раз принимать боевую трансформу для того, чтобы проверить их состояние, я не мог — затраты энергии на переход туда и обратно были таковы, что я использовал второй облик крайне редко и лишь в чрезвычайных ситуациях.

Таких, например, как сегодня.

К счастью, третьи лапы, которые по длине могли с успехом соперничать с нижней парой конечностей, вели себя хорошо. Я их прекрасно чувствовал, сумел полностью расправить, выпустил и убрал обратно когти, смог спокойно зарастить широкую рану на животе, а теперь потихоньку разминал суставы, пытаясь совладать с затекшими от долгой неподвижности «руками».

Когда-то мне и с глазами пришлось повозиться, чтобы картинка от затылочной пары воспринималась как нечто само собой разумеющееся. Но тут все оказалось намного проще.

Уже через несколько минут под неумолчный шум из созданного мной завала я смог извернуться и встать не на две, а сразу на четыре конечности, напомнив внешним видом потерявшегося где-то Нича. А еще через минуту рискнул пробежаться по заваленному камнями холлу, привыкая к новым ощущениям.

Ничего так, кстати, получилось. Мне понравилось.

Правда, для правильного распределения веса пришлось еще раз трансформировать позвоночник и изменить угол наклона головы, да и потраченных амулетов было жалко, но по сравнению с грозящими мне проблемами это уже сущие пустяки. Главное, что тело оставалось послушным и гибким, а все остальное я как-нибудь переживу.

Доносящийся со стороны коридора шум стал угрожающе близким. Я предусмотрительно отошел к стене и, опробовав остроту когтей, ловко взобрался сперва на нее, а затем, немного подумав, взбежал на просевший потолок. Торопливо просчитав варианты, решил, что мой небольшой вес вряд ли вызовет еще один обвал. А когда наружная стена все-таки не выдержала и разлетелась на сотни мелких осколков, даже порадовался, что ни один из них не достал до облюбованного мной местечка.