Он повернулся и зашагал прочь, в глубь станции и его прожектор последовал за ним. Мы с Ларри поспешили следом. Едва мы миновали выходную арку, как из ниоткуда появилась дюжина роботов личной охраны Коллекционера и зашагала рядом с нами. Я предупреждающе положил руку на плечо Ларри, чтобы он не отреагировал, но он отмахнулся от меня.

Всё его внимание было приковано к спине Коллекционера. Он не поверил ни единому его слову. Я и сам не был уверен. Обычно Уокер не ошибался в таких вещах, но… Коллекционер был прав. Он действительно не заботился о людях. Только предметы.

Как и элегантные длинноногие роботы в стиле рококо с кошачьими мордами, которые шли с нами и которых он подцепил из какой-то китайской временной линии будущего. Сверкающие изгибы металла, скорее произведения искусства, чем функциональные слуги, увенчанные стилизованными кошачьими мордами, в комплекте с торчащими стальными бакенбардами и щелевидными зрачками глаз, которые светились ярко-зелёным в полумраке. Они двигались с жутковатой грацией, постукивая своими крошечными металлическими лапками.

Время от времени один из роботов разминал свои лапы со стальными когтями, словно размышляя, что бы он хотел сделать, если бы не был связан приказами Коллекционера.

Теперь вокруг нас было темно, единственным источником света был прожектор Коллекционера.

— Я должен быть осторожен, — резко сказал Коллекционер. — Есть люди, которые не остановятся ни перед чем, чтобы украсть мои прекрасные сокровища.

— Другие коллекционеры, вольные скупщики — воры, их много!

— Действительно, — пробормотал я. — Как они посмели украсть то, что ты украл первым?

— Я ценю их! — надменно сказал Коллекционер. — И я никогда не отказываюсь от того, что принадлежит мне. Мои прекрасные вещи…

Вокруг нас вспыхнул свет и станция «Врата Луда» исчезла. Новое тёплое золотое сияние осветило огромный склад, раскинувшийся во все стороны. Массивные стеклянные витрины содержали все чудеса света, выстроенные в ряд, насколько хватало глаз, наряду с полками и полками с диковинками и коллекционными предметами, популярным мусором прошлых и будущих десятилетий, всем редким и ценным из каждого периода времени.

Это был лабиринт, лабиринт раритетов и чудес, игрушек и безделушек, предметов искусства и предметов китча… Если предмет был ярким и блестящим, то Коллекционер мог положить на него глаз.

— Можешь посмотреть, — неохотно сказал Коллекционер. — Но не трогай! Каждый раз, когда я впускаю тебя, Тейлор, всё ломается. Но убедитесь сами: здесь нет людей! Если только кто-нибудь снова не попытался проникнуть. Я давно не проверял ловушки.

Я посмотрел на Ларри и улыбнулся. На его мёртвом лице, наконец проступили эмоции… было столько же шока, сколько и трепета. Как и многие люди, он слышал о легендарном кладе Коллекционера, но реальность была намного грандиозней.

Коллекционер обещал нам полчаса, но вы бы не смогли нормально осмотреться меньше чем за месяц. Не то чтобы я чувствовал необходимость всё исследовать. Если бы Коллекционер начал собирать людей, они были бы выставлены на видном, почётном месте, чтобы он мог злорадствовать перед ними. Но их не было.

Я побрёл вперёд по проходу, Ларри, спотыкаясь, следовал за мной. Я указал на несколько предметов, представляющих особый интерес. Чучело водяного малыша, покрытое шипами, замороженный водяной фантом в холодильнике и оригинальные эскизы Туринской Плащаницы.

Два робота-кота следовали за нами на почтительном расстоянии, готовые донести на нас Коллекционеру, если мы подойдем слишком близко. Через некоторое время я остановился перед диорамой с чучелами гигантских пингвинов-альбиносов и посмотрел на Ларри.

— Уокер солгал, — сказал я.

— Похоже на то, — сказал Ларри. — Но зачем ему лгать о моём брате?

— Дьявол всегда лжёт, — сказал я. — За исключением тех случаев, когда правда может причинить тебе ещё большую боль. Но ты прав, зачем ему лгать об этом?

Коллекционер хрипло рассмеялся и мы оба оглянулись. Он наблюдал с безопасного расстояния, окружённый своими роботами — кошками.

— Если ты начал доверять Уокеру, то ты действительно балуешь его, Тейлор. У него всегда есть план внутри плана, своя повестка дня и он скажет вам всё, что ему нужно сказать, чтобы заставить вас сделать то, что он хочет, чтобы вы сделали. Посмотри правде в глаза, Тейлор: он послал тебя в погоню за дикими гусями, чтобы убрать с дороги и ты попался на эту удочку.

— Похоже на то, — сказал я. — Извини, что побеспокоили тебя. Покажи нам выход и мы пойдем.

— Нет, — ответил Коллекционер. — Я так не думаю.

Он небрежно прислонился к старомодным напольным часам, внутри которых покоился покрытый паутиной человеческий скелет. Его взгляд был ясным и холодным и он уже не казался таким отстранённым, как раньше.

— Я тут подумал, Тейлор и мне кажется, что… что ты должен мне гораздо больше, чем я тебе. Я потерял ногу из-за этих гигантских насекомых в конце времён и всё из-за тебя.

Ларри посмотрел на меня.

— Ты ведь умеешь перемещаться, не так ли?

— Я менял ногу дюжину раз, — сказал Коллекционер, всё ещё глядя на меня. — Я использовал машины, клонировал ткани, даже выращивал их с помощью сыворотки ящериц, но это всё не то… Мне до сих пор снятся кошмары о том, как насекомые поедают мою кожу и зарываются в мою плоть, а ты стоишь рядом и ничего не делаешь.

— Это правда? — спросил Ларри.

— Вроде того, — ответил я. — Дело было не только в этом. Он собирался сделать что-то гораздо худшее…

— Заткнись! — сказал Коллекционер. — Это мой триумф, а не твой! Если бы ты просто оставил меня в покое, я мог бы оставить всё в прошлом… Но нет, вот вы опять вторгаетесь, вмешиваетесь и оскорбляете меня в моём собственном доме.

— Полагаясь на чувство вины за неразумное поведение в прошлом — указывая на несколько моих незначительных ошибок, пытаясь манипулировать и держать меня в узде…

— С меня достаточно Джон Тейлор. Мне всё равно, даже если ты сын Чарльза. Мне плевать на Чарльза, Генри, на твою мать, или на других… людей. Мне плевать на людей! Они всегда подводят меня. Мне нравятся мои вещи, мои замечательные вещи.

— Вы можете положиться на то, что они будут тем, что они есть и ничем другим, во веки веков. Так что я собираюсь выкинуть тебя из своей жизни, Тейлор, потому что мне уже всё равно.

— Вот видишь, — сказал я Ларри. — Я же говорил, что у вас с ним много общего.

— Да, но я мёртв, — сказал Ларри. — А какое у него оправдание?

Коллекционер в ярости топнул обутым в сандалию ногой, его лицо приобрело нездоровый пурпурный оттенок. — Ты никогда не принимаешь меня всерьёз, Тейлор! Ты всегда смеёшься надо мной и моей чудесной коллекцией! Ты никогда не ценил меня!

— Ты иногда заботился обо мне, когда я был ребенком, а мой отец не мог, — сказал я. — Я помню это, дядя Марк. Я ценил того человека. Что с ним случилось?