Клифтон решил рискнуть.

– Ну, так перестань предлагать ей это.

– В том-то и штука, дружище. Не могу. Говоря строго между нами и моим пенисом, я никогда в жизни так не хотел ни одной бабы. Он смущенно улыбнулся и добавил:

– Наваждение какое-то. Ты ведь кое-что смыслишь в этой жизни, Клиф. Что мне делать?

В какой-то момент Клифтон почувствовал соблазн рассказать Тоби правду. Но он не мог объявить ему, что девушка его мечты спит со всеми помощниками режиссеров за одну эпизодическую роль. Не мог, если хотел сохранить Тоби в качестве клиента.

– У меня есть идея, – сказал Клифтон. – Она серьезно относится к своей профессии актрисы?

– Да. Она стремится сделать карьеру.

– Ладно. Тогда сделай ей такое приглашение, которое она будет вынуждена принять.

– Что ты имеешь в виду?

– Организуй у себя дома прием.

– Я тебе только что сказал, что она не…

– Дай мне закончить. Пригласи руководителей студий, продюсеров, режиссеров – людей, которые могут быть ей чем-то полезны. Если она действительно хочет стать актрисой, она будет умирать от желания познакомиться с ними.

Тоби набрал ее номер.

– Привет, Джилл.

– Кто говорит?

Его голос знает вся страна, а она спрашивает, кто говорит!

– Это Тоби. Тоби Темпл.

– А-а!

Этот звук мог означать что угодно!

– Слушай, Джилл, я устраиваю небольшой обед у себя дома в среду вечером на будущей неделе и…

Он услышал, что она уже начала отказываться, и торопливо продолжал:

– Будет Сэм Уинтерс, возглавляющий «Пан-Пасифик», еще несколько руководителей других студий, кое-кто из продюсеров и режиссеров. Я подумал, что будет неплохо, если ты с ними познакомишься. Ты свободна?

После едва заметной паузы Джилл Касл сказала:

– В среду вечером? Да, я свободна. Спасибо, Тоби.

И ни один из них не знал, что они назначают свидание в преисподней.

На террасе играл оркестр, и официанты в ливреях разносили подносы с закусками и бокалами шампанского.

Когда, опоздав на сорок пять минут, приехала Джилл, Тоби с некоторым трепетом поспешил встретить ее у входа. На ней было простое белое шелковое платье, а ее черные волосы мягко спадали ей на плечи. Она выглядела восхитительно. Тоби не мог оторвать от нее глаз. Джилл знала, что выглядит прекрасно. Она вымыла и тщательно уложила волосы и много времени потратила на косметику.

– Здесь очень много людей, с которыми я хочу тебя познакомить.

Тоби взял Джилл за руку и повел через большой приемный зал в парадную гостиную. Джилл остановилась в дверях, рассматривая гостей. Почти все эти лица были ей знакомы. Она видела их на обложках журналов «Тайм», «Лайф», «Ньюсуик», «Пари Матч» или же на экране. Здесь были те, кто создает кино. Джилл воображала этот момент тысячу раз, представляя себя рядом с этими людьми, как она разговаривала с ними. Теперь, когда ее мечты стали явью, ей трудно было поверить, что это действительно происходит.

Тоби протягивал ей бокал с шампанским. Он взял ее под руку и подвел к человеку, стоящему в центре группы людей.

– Сэм, я хочу познакомить тебя с Джилл Касл.

Сэм обернулся.

– Здравствуйте, Джилл Касл, – приветливо сказал он.

– Джилл, это Сэм Уинтерс, главный Индеец на «Пан-Пасифик».

– Я знаю, кто такой мистер Уинтерс, – улыбнулась Джилл.

– Джилл – актриса, Сэм, чертовски способная актриса. Ты мог бы с ней поработать. Это придаст немного классности твоему заведению.

– Буду иметь это в виду, – вежливо ответил Сэм.

Тоби крепче сжал руку Джилл.

– Пошли, детка, – сказал он. – Я хочу всех познакомить с тобой.

До конца вечера Джилл познакомилась с тремя руководителями студий, с полдюжиной известных продюсеров, тремя режиссерами, несколькими сценаристами, журналистами, ведущими рубрики в газетах и на телевидении, и с десятком кинозвезд. За обедом Джилл сидела справа от Тоби. Она прислушивалась ко всем разговорам, впервые наслаждаясь чувством причастности к этому миру изнутри.

– …беда с этими эпическими лентами состоит в том, что провал одной из них может стереть с лица земли всю студию. «Фокс» висит на волоске в ожидании того, что даст «Клеопатра».

– …ты уже видел новый фильм Билли Уайладера? Это феноменально!

– Да? Он мне больше нравился, когда работал с Брэкетом. У Брэкета класс!

– А у Билли талант!

– …ну, я послал Пеку на прошлой неделе детективный сценарий, и он от него в восторге. Сказал, что даст определенный ответ через день-два.

– …я получила это приглашение познакомиться с новым гуру по имени Криши Прамананада. И представляешь, дорогая, оказалось, что мы уже знакомы: я была у него на bar mitzvah[7].

– …Если делаешь картину за два, то проблема состоит в том, что, пока получишь монтажную копию, окажется, что инфляция и эти проклятые профсоюзы, уже подняли ее до трех или четырех.

«Миллионов! – взволнованно подумала Джилл. – Три или четыре миллиона». Она вспомнила бесконечные разговоры в заведении Шваба, где цепляющиеся за жизнь «уцелевшие» жадно собирают друг от друга крупицы информации о том, что делается на студиях. Люди, сидевшие сейчас за этим столом, и есть настоящие «уцелевшие» – те, по чьей воле вершилось все в Голливуде.

Это… люди, которые держали двери закрытыми для нее, которые отказывались дать ей шанс. Любой из сидящих за столом мог бы помочь ей, мог бы изменить ее жизнь, но ни у кого из них не нашлось и пяти минут для Джилл Касл. Она посмотрела через стол на продюсера, который стал героем дня благодаря новой большой музыкальной кинокартине. Он отказался даже поговорить с Джилл.

На дальнем конце стола знаменитый комедийный режиссер оживленно болтал со звездой, играющей в его последнем фильме. Он отказался принять Джилл.

Сэм Уинтерс разговаривал с управляющим другой студией. Джилл послала Уинтерсу телеграмму с просьбой посмотреть на ее игру в одном телевизионном шоу. Он даже не потрудился ответить.

Они заплатят за все обиды и оскорбления, они и все остальные в этом городе, кто так отвратительно поступил с ней. Сейчас она ничего не значила для этих людей, но будет значить. О да! Когда-нибудь это произойдет!

Пища была восхитительная, но Джилл так была занята своими мыслями, что не замечала, что именно она ест. Когда обед подошел к концу, Тоби поднялся и сказал:

– Эй! Нам лучше поторопиться, а то кино начнут без нас.