Зачем я все это тебе рассказываю? Потому что колония Ганг – наша первая попытка колонизировать планету, которая изначально не принадлежала жукерам. Корабль летит на скорости чуть меньше световой, поэтому они прилетят только после того, как у ксенобиологов появится шанс сделать свое дело и подготовить планету к колонизации.

Если ты будешь счастливо править Шекспиром и пожелаешь провести на этой планете остаток своих дней, тогда эта информация вряд ли представляет для тебя интерес. Но если через несколько лет ты решишь, что руководство колонией не для тебя, я бы попросил тебя отправиться на Ганг. Конечно, если ты проведешь на Шекспире пять (а то и десять) лет, колонии на Ганге еще не будет. И сам перелет на Ганг довольно долгий. Так что ты доберешься к тому времени, как мальчику стукнет четырнадцать (или девятнадцать) лет. К тому времени Рэндалл Фирс ростом точно уже будет как взрослый – даже больше – и может оказаться настолько умным, что станет угрозой для колонии, и у Вирломи не останется шансов сохранить ее в мире и безопасности. Или он окажется диктатором. Или губернатором, победившим на свободных выборах, который защитит колонию от безрассудных действий Вирломи. Или он к тому времени уже умрет. Или станет никем. Кто знает?

Опять-таки я повторюсь: выбор за тобой. У меня нет на тебя никаких прав, у Боба и Петры также нет на тебя никаких прав. Но если это тебя заинтересует больше, чем губернаторство на Шекспире, тогда Ганг – то место, куда тебе следует направиться и, возможно, помочь Вирломи. Она умна, но склонна время от времени принимать очень скверные решения.

Впрочем, все это кот в мешке. К тому времени, как тебе придет время решать, покидать Шекспир или нет (резервируя время для перелета на Ганг), колонисты еще не покинут корабль! Может статься, мы отправляем тебя в колонию, где нет проблем, а стало быть, тебе нечего там делать.

Собственно, теперь ты понимаешь, что я планирую нечто такое, что вообще невозможно запланировать. Но время от времени я бываю страшно рад, что все-таки спланировал кое-что в свое время. Впрочем, если ты больше не желаешь быть частью моих планов, я пойму тебя лучше кого бы то ни было!

Твой друг

Хайрам Графф

P. S. На тот случай, если капитан тебя еще не проинформировал, через пять лет после вашего отлета МФ согласился с моим настоятельным требованием запуска к каждой колонии серии курьерских кораблей с промежутком в пять лет. Эти корабли – не те громадные бегемоты, которые перевозят колонистов, но у них есть трюмы для кое-каких серьезных грузов, и мы также надеемся, что они окажутся подспорьем в торговле колоний между собой. Наша задача – организовать отлет в колонии каждые пять лет, после чего корабли вернутся на Землю. У экипажей будет возможность проделать весь путь целиком или же подготовить себе замену на каждой планете с колонистами, а самим остаться в колонии, с тем чтобы их задание завершил кто-то другой. Таким образом никто не окажется навечно запертым в своей колонии, и никто не будет пожизненным узником на борту корабля. Ты, думаю, догадываешься – недостатка в добровольцах мы не испытываем.

Виталий Колмогоров лежал в своей постели в ожидании смерти и уже начал терять терпение.

– Не торопи события, – заметил Сэл Менах. – Не подавай дурного примера.

– Я ничего не тороплю. Я просто чувствую, что мне надоело. Думаю, у меня есть право чувствовать то, что я чувствую!

– Право думать, что думаешь, у тебя тоже никто не отнимает, – заметил Сэл.

– Ну надо же, сейчас у него вдруг проснулось чувство юмора.

– Это ты решил, что умираешь, а не я, – сказал Сэл. – Хотя для черного юмора ситуация вроде как подходящая.

– Сэл, у меня была причина просить тебя прийти.

– Вогнать меня в депрессию?

– Когда я умру, колонии потребуется губернатор.

– Губернатор летит с Земли, не так ли?

– Технически – с Эроса.

– Ах, Виталий, все мы дети Эроса.

– Очень смешно! Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем здесь не останется людей, способных улыбаться шуткам, основанным на греческой мифологии, давшей имена объектам Солнечной системы?

– Виталий, как бы то ни было, прошу – не говори, что назначаешь меня губернатором!

– Не дождешься, – ответил Виталий. – У меня для тебя другое задание.

– Исполнить которое больше некому, кроме как стареющему ксенобиологу.

– В точку, – подтвердил Виталий. – Есть сообщение – оно зашифровано… и нет, ключа я тебе не дам. Сообщение поставлено в очередь на отправку по ансиблю. Я вот о чем прошу: когда я умру, прежде чем выберут нового губернатора, пожалуйста, отошли это письмо.

– Кому?

– Письмо само знает адрес.

– Ишь ты, какое умное сообщение. Вопрос: а оно само не сможет выяснить, когда тебя не станет, и отправиться тоже само?

– Так ты обещаешь?

– Ну конечно.

– И обещай еще кое-что.

– Я уже стар. Не стоит рассчитывать на то, что я за один раз запомню столько заданий.

– Когда тебя выберут губернатором, не отказывайся.

– Меня не выберут.

– Если не выберут, тогда вопросов нет, – сказал Виталий. – Но когда они на самом деле тебя выберут – а этого ожидают все, кроме тебя, – прими это назначение.

– Нет.

– Именно поэтому ты обязан согласиться, – объяснил Виталий. – Ты больше всех прочих подходишь на эту должность, потому что меньше всех хочешь ее.

– Ее не хочет никто, у кого порядок с головой.

– Многие, слишком многие мужчины хотят ее заполучить, но не потому, что хотят заниматься этой работой, а потому что воображают, будто она почетна. Мечтают, что она даст им престиж. Статус, – сказал Виталий и засмеялся, но смех перешел в жуткий приступ кашля. Виталий кашлял, пока не глотнул воды, и тогда только спазмы в грудной клетке прекратились. – Вот по чему я точно не буду скучать, когда скончаюсь.

– Статус?

– Кашель. Постоянно скребет в легких. Хрипы. Метеоризм. Расплывчатые пятна перед глазами, сколько бы ни было света и какие бы очки ни надел. И гадкое разрушение старости.

– А что насчет вони изо рта?

– Это повод, чтобы ты порадовался моей смерти. Сэл, я серьезно. Если губернатором выберут кого-то еще, это будет означать, что он хочет получить эту работу и не будет сильно счастлив передать ее новому губернатору, когда тот прибудет.

– Должны же они огрести за решение, принятое на Эросе давным-давно. Очень приятно, возрадуемся: вместе с припасами, оборудованием и учеными к нам летит диктатор.

– Поначалу и я был диктатором, – сказал Виталий.

– Когда мы только начинали, казалось, здесь невозможно выжить. Да, тогда ты держал всех в узде, пока мы не разобрались со всеми способами убийства, которые раз за разом применяла планета, чтобы избавиться от нас. Но те дни остались далеко позади.