На следующий день Саймон получил копию договора, подписанного Стенли относительно Люка. Он показал ее Прентису, своему адвокату. После сердечных заверений Саймона, что ничего плохого не произошло, он подтвердил подлинность документа.

Лукас Хокинз действительно являлся незаконнорожденным сыном барона Стенли и герцогини Трент. Саймон проглотил этот факт, словно кислый плод, который разъедал ему желудок.

Леди Стенли жестом пригласила всех к столу.

– Попробуйте с чаем персиковый мармелад, он просто восхитителен. Джорджина, дорогая, поухаживай за его светлостью.

– Конечно, мама, – вежливо ответила юная леди.

Она направилась к чайному сервизу, точной копии сервиза, из которого Сара наливала ему чай в Айронвуд-Парке.

Вспомнив о Саре, Саймон застыл на месте. Перед его глазами непроизвольно встали ее гладкое белое тело и длинные стройные ноги, голова, закинутая назад в экстазе, и руки, нежно гладящие его кожу. Ее светлая улыбка и прекрасные серо-голубые глаза стали частью его самого. И конечно, ее свежий, солнечный вкус и сладкий запах…

– Присаживайтесь, ваша светлость, – Стенли смотрел на него, подняв брови. – Я бы предложил вам что-то покрепче. Глоток шерри, например? Я лично предпочитаю коньяк. Но зная, как вы презираете напитки, полученные не совсем законным путем…

Саймон ничего не ответил.

– Дорогой, не говори глупости, – леди Стенли бросила на мужа мрачный взгляд. – Джорджина уже налила всем чай.

Мисс Стенли сосредоточенно выполняла поставленную задачу. Барон ответил жене не очень ласковым взором. Все это выглядело странно. Еще в прошлом месяце, когда Саймон был у них на званом ужине, он поймал себя на мысли, что никогда не видел, как они общаются.

Хотя, впрочем, что здесь странного? Ведь Стенли делил любовницу с герцогом. И наверняка Фиона Этвуд была не единственной. Желудок Саймона скрутило еще больше, и он подумал, что не сможет проглотить даже чай.

– Да, чай – это то, что нужно, – сказал он, глядя в голубые соколиные глаза Стенли. Глаза Люка.

Стенли коротко кивнул.

– Ну что же, Шарлотта, мне нужно просмотреть кое-какую корреспонденцию, а ты, кажется, хотела поговорить с управляющим. Думаю, нам следует оставить молодых людей одних. Не так ли?

Саймон чуть было не фыркнул. Ситуация выглядела настолько смехотворно фальшиво. Он перевел взгляд на мисс Стенли. Она смотрела на родителей глазами, в которых явно читалась паника. Уже не в первый раз Саймон удивился тому, как много, оказывается, она знала о планах отца.

Лорд и леди Стенли суетливо ушли, оставив Саймона и мисс Стенли в полной тишине. Наконец она подала герцогу чай, смотря на него глазами, которые были такие же, как у ее отца… и Люка. Правда, в отличие от них в ее глазах не было того выражения усталости и еще сохранилась некая чистота.

– Спасибо, – сказал он и сделал глоток чая.

– Честно говоря, я не понимаю, что на них нашло, – Джорджина махнула рукой в сторону двери. – Обычно они не исчезают так, когда в доме гость.

Саймон спросил себя, стоит ли верить в искренность этих слов. И решил, что стоит. Если он изначально не будет доверять собственной жене, их брак точно не станет счастливым.

«Счастливый брак? Это что, шутка?» – подумал он с горечью.

– Они знают, зачем я прибыл в ваш дом сегодня, – тихо сказал Саймон. – Думаю, именно поэтому они столь поспешно удалились.

– Да? И зачем же вы прибыли сегодня, ваша светлость?

Вот проклятье! Как же ему не хочется говорить это!

Саймон сделал еще глоток чая, чтобы скрыть свою нерешительность. Затем поставил чашку на стол и посмотрел на мисс Стенли. Он никогда не был трусом. Не хотел им быть и сегодня.

– Мисс Стенли, я имел удовольствие сопровождать вас на многих мероприятиях в этом сезоне.

Она крепко сцепила руки на коленях.

– О, ваша светлость, мне очень нравится ваша компания!

– Я рад это слышать.

Он внимательно смотрел на Джорджину. Она была одета в светло-голубой шелк, который подчеркивал цвет ее глаз. В соответствии с последней модой белый пояс был завязан выше талии, а юбка расшита изображениями виноградной лозы. Как ни странно, она была без перчаток и украшений. Их отсутствие делало ее образ милее и моложе. Скорее всего это был осознанный выбор – чтобы выглядеть привлекательнее в его глазах.

Ее светлые волосы были зачесаны вверх и переливались несколькими оттенками, а отдельные завитки обрамляли лицо. Губы ярко-розовые и пухлые, а на щеках, казалось, всегда играл румянец. Темный ободок вокруг глаз подчеркивал их размер и форму. Ресницы и брови на несколько оттенков темнее обеспечивали контраст с ее волосами. На фарфорово-бледной коже были заметны следы румян на скулах.

Джорджина выглядела как невинная невеста. Именно так должна выглядеть молодая герцогиня. Она, бесспорно, была прелестна.

Но Саймону она была не нужна.

– Вы могли бы стать прекрасной герцогиней Трент, – продолжил он тихо, не отрывая взгляда от ее лица.

Это было чистой правдой. Репутация мисс Стенли была безупречна. Она считалась одной из самых желанных молодых невест: образованная, имеющая способности к музыке и рисованию, обученная вести хозяйство и происходящая из семьи с огромными деньгами и связями.

Настоящая герцогиня Трент!

Джорджина застыла. Ее розовые губки приоткрылись, но она не произнесла ни звука.

Для Саймона этого было вполне достаточно.

– Ваш отец уже дал свое согласие, – сказал он спокойно. – И теперь я хочу спросить вас. Мисс Джорджина Стенли, вы согласны стать моей женой?

Несколько секунд она сидела неподвижно. Затем ее стройная шея сделала глотательное движение. Она сжала губы и кивнула.

– Да, ваша светлость, – ответила она внезапно севшим и дрогнувшим голосом.

В этот момент Саймон действительно поверил, что она не знала о плане отца, с помощью которого его вынудили сделать это предложение.

Саймон заставил себя улыбнуться. Любая женщина, которая только что приняла предложение руки и сердца, заслуживает как минимум улыбки. Затем он встал, подошел к ней и подал руку, помогая подняться. Она была ниже Сары и не такая крепкая. Саймон посмотрел на эту нежную фарфоровую куклу и крепче сжал ее руку.

Она смотрела на него своими ясными, обрамленными темными ресницами глазами и растроганно моргала. Ее глаза казались ярче, чем у Сары, но были какими-то стеклянными и прозрачными.

Саймон провел несколько ночей на этой неделе, глядя в глаза Сары, падая в сложную глубину ее души. Но – господи, помоги! – он только что сделал предложение другой женщине! Поэтому сейчас думать о Саре просто недопустимо. И все равно ее образ вставал перед ним, заслоняя собой лицо Джорджины Стенли.