— В Рощинский вам ехать, там раньше, в смысле — до Тьмы, база бригады Спецназа ГРУ была. А теперь Полковник на нее лапу наложил. От нас недалеко, километров пятьдесят прямо на Самару, мимо не проедешь.

Прохоров какое-то время внимательно смотрит мне в глаза, словно пытается заглянуть в душу.

— Слушай, Михаил, вот смотрю я на тебя, вроде ж нормальный ты парень, хоть и вляпался там у себя в конкретное дерьмище. По дурости, похоже, вляпался, потому как нету в тебе ни гнили, ни жадности. Так на кой хрен ты еще и в это дерьмо сам лезешь? Два раза подряд на те же грабли, не многовато ли? На кой черт тебе этот Полковник с его бандой сдался?

Хороший вопрос, Владимир Сергеевич, а главное — честный. Жаль, я тебе честного ответа на него дать не могу. А потому, пытаясь изобразить беззаботный вид, просто пожимаю плечами.

— А что делать остается? У меня и парней моих с гражданскими специальностями как-то не сложилось, ни пахать, ни сеять не умеем и на освоение народного хозяйства не годимся категорически. Зато отлично знаем, что делать по обе стороны от мушки. Куда ж нам, таким? Ты вот мой отряд себе в Нефтянку как охрану нанял бы?

Сам ляпнул, и только потом сам понял, что именно. А ведь это мысль! Почему вербоваться нужно именно в банду Черного Полковника? Может… Хотя, нет, такие, как Полковник, на своей земле конкуренции не терпят. Это как в «лихие девяностые» — чужих «коммерсов» попытаться «крышевать» — это точно заполучить врага в лице тех, кто этим до тебя занимался. А я себе роскоши открыто пойти против Полковника позволить не могу. Видать, у Прохорова в голове промелькнули какие-то похожие мысли и он тоже пришел почти к тем же выводам. Потому как вздохнул тяжко и отрицательно головой мотнул.

— Нет, Миша, даже и пытаться не стал бы. Чревато…

— И я о том же. А если к нормальным людям наняться нельзя, а жрать все равно охота, то что? В выродни подаваться? Да ну его в баню, уж лучше к Полковнику.

— Гляди, Миша, тебе жить. Вот только послушай старого, много повидавшего в жизни бывшего мента — не намного это лучше.

Глубокомысленно молчу в ответ и понимаю, что тему эту пора сворачивать. Особых доводов за вступление в банду Полковника у меня нет и необходимость этого поступка я аргументировано доказать не смогу даже сопливому мальчишке. А вот приказ есть. И выполнить его мне проще всего будет примкнув к самой сильной здешней банде. Вот только приказ этот в качестве довода в разговоре использовать не получится. Прохоров мое молчание истолковал верно, и больше этой темы не касался. Я перевел разговор на другое, попросив его никому не распространяться о том, сколько на самом деле стоили Нефтянке услуги нашего отряда. Торговцы будут знать только свои расходы, сколько сверх всего этого нам отстегнул начальник стражи для них — большая военная тайна. Вот пусть так и остается, а то еще решат местные, что мы, словно таджикские гастарбайтеры моего времени, готовы на любую работу согласиться за копейки. Прохоров смысл просьбы понял сразу и заверил, что будет молчать, как рыба об лед. Ну, вот и ладушки. А потом и вовсе стало не до разговоров.

Сразу после возвращения в Нефтянку он куда-то ушел, а уже минут через двадцать к нашей, выстроившейся на площадке перед воротами, технике подъехали два дряхлых бензозаправщика, а еще минут через пять-семь трое крепких ребят лет, примерно, двадцати пяти, прикатили на груженной боеприпасами подводе, которую тянула смирная серая кобыла. Так, похоже, с платой все будет без обмана, что не может не радовать. Пока объясняюсь с водителями бензовозов и старшим из парней, оказавшихся приказчиком и грузчиками из местной оружейной лавки, внезапно чувствую, как кто-то деликатно теребит меня за рукав. Ага, это сразу двое торгашей снаряжением пожаловали, размерами одежды и ростовкой моих подчиненных интересуются. Перенаправляю их к Шурупу. Зря я его, что ли, завхозом, в смысле — зампотылом, назначил? Вот пусть и отдувается! А то взяли, понимаешь, моду — свалили все на маленького беззащитного меня, на шею сели и ноги свесили. Вон, где-нибудь у нормальных людей, начальники вообще ни черта не делают, только приказы отдают в самой общей форме, а потом за неисполнение подчиненных гоняют особо извращенным образом, ну, или в случае выполнения, делают вид, что так все и должно быть. А тут вертишься, как белка в колесе… Нечего! Пусть тоже немного удовольствия получат! И поторопить их всех нужно, нам еще к Полковнику в этот его Рощинский полсотни каме по хреновой дороге плюхать…

М-да, плюхать нам никуда не пришлось, не успели мои парни распихать по десантным отсекам бронетранспортеров тюки с полученными в качестве оплаты вещами, как часовой с вышки у ворот начал так намахивать руками стоящему рядом со мной Прохорову, словно хотел выиграть главный приз на конкурсе «Кто лучше всех изобразит ветряную мельницу». Причем, как Сергеич объяснил, он не просто хаотично своими граблями вертел. Тут у них, оказывается, что-то вроде флотской флажковой азбуки имеется. Рации в этом плане, конечно, намного удобнее, но на них еще у Полковника разрешение получить нужно. Пробовали — их светлость не соизволили. За что, кстати, и пришлось расплачиваться сожженным хутором и его страшной смертью умершими жителями. М-да, не прибавит это событие у селян любви к Полковнику, точно вам говорю.

Кстати о птичках, в смысле — о Полковнике, именно о приближении его кортежа Владимиру Сергеевичу и доложил с вышки глазастый рукокрыл.

— Так, парни, заканчиваем погрузку! — командую я своим. — Боевая тревога! Выводим машины за ворота и ждем вон на той лужайке. Мало ли чего его полковничьей светлости от нас нужно. Поэтому — булки не расслаблять и быть в готовности. Но первыми огня не открывать ни в коем случае — возможны провокации. Только по моей команде или для конкретной, обоснованной самозащиты.

— Из города-то зачем уходишь? — с недоумением в голосе спрашивает Прохоров.

— Да мало ли… Вдруг у господина Полковника к нам претензии. А то вдруг он на нас обиделся, аж кушать не может? Короче, возможны взаимные упреки и недопонимание вплоть до стрельбы. Вы, как ни крути, ко всему этому — никаким боком. Так на кой черт мне вас под молотки подставлять? А на той полянке, даже если они нас, а мы их убивать начнем, до вас только если совсем случайные пули долетят. И те в стене застрянут.

В глазах начальника стражи снова удивление и даже уважение. Или мне только показалось? Прохоров явно что-то хочет сказать, но лишь качает головой и повторяет совсем недавно сказанные мне слова:

— Зря ты в это дерьмо лезешь, Миша. Ой, зря!

Кортеж Черного Полковника, что называется, внушает. Мы с нашей парой «коробочек» и четырьмя внедорожниками на его фоне конкретно теряемся. Если со стороны глядеть — просто мотострелковый батальон на марше в «горячей точке». А уж пылищи-то подняли — просто дым коромыслом. Сквозь просветленную оптику бинокля картинка смотрится еще внушительнее: головным дозором — обычный «бардак», в смысле БРДМ, следом за ним, держа дистанцию метров в двести, — четыре бронетранспортера, таких же «восьмидесятки», как у нас, только понакручено на них дополнительного железа — мама не горюй. Здорово напоминает грузовики болгарских торговцев оружием, которые я еще в Червленной видал. Выглядит агрессивно и устрашающе. БТР он и без того не шибко красавец, а уж в таком вот «тюнинге», так и вообще совершеннейшим чудовищем смотрится. Замыкают колонну две БМП-«копейки». В смысле, БМП-1, те, что пушкой калибром в семьдесят три миллиметра вооружены. Серьезный противник. Таким наши бронетранспортеры не противники. Наш КПВТ бьет на два километра, а у этих орлов предел — почти четыре с половиной. Понятно, это при условии, что наводчик — профи, ну так нам и не профи хватит, если он с трех километров херачить начнет. А вот это что за зверь невиданный? Пытаюсь разглядеть мелькающий в клубах пыли между бронетехникой внедорожник. На «Тигр» не похож совсем, и на американские машины вроде «Шеви-Тахо» или «Юкон» — тоже. Чем-то отдаленно смахивает на американский армейский «хамвик», но тоже не он. И при этом машина явно не самопальная, знакомы мне ее обводы, видал я ее где-то еще в прошлой жизни… Точно! «Комбат»[63]это. Вот только как он тут оказаться мог? Их же, вроде, в Питере клепали в каком-то чуть ли не частном КБ. Вроде пытались создатели его армейцам предложить, но что-то у них там не срослось… С другой стороны, частники есть частники — не подписали военные контракт, могли для каких-нибудь толстосумов по индивидуальному заказу делать. Помнится, много среди наших доморощенных олигархов было любителей больших брутальных машин: и «Хаммеров», и «Тигров» в гражданском исполнении, и даже переделанных внутри почти до полной неузнаваемости БРДМ. Так что, вполне мог себе кто-то и «Комбата» заказать. А потом благополучно склеить ласты. Ну, а машинку Черный Полковник к рукам прибрал. Не пропадать же добру?