Рядом выпленул первую очередь «компакт» Саблина. С другой стороны бухнул «глок» Сабуровой, выцеливая иранских автоматчиков. Вот еще один уронил свою «М16» и растянулся у борта. Но это, похоже, была заслуга Саблина. Впрочем, какая разница? Все равно претендентов на призовой кофр еще слишком много.

Позади раздался чей-то вскрик. Зиганиди обернулся – на палубе лежал какой-то турист, так не вовремя решивший подышать свежим воздухом. Подскочившего к нему матроса из экипажа «Атланты» тоже срезала шальная пуля, срикошетившая от надстройки.

– Мы так долго не продержимся, – крикнул ему Саблин. – Пока охрана очухается, они нас тут на фарш пустят. Прикрой меня.

Зиганиди сделал рукой знак «будь спок!» и на пару с Сабуровой принялся снова выцеливать наиболее неосторожных вражеских стрелков. Замысел каплея ему понятен – укрытием им служил гидрант, такой же, из какого они поливали этих иранцев днем. Боцман быстро запустил несложный в управлении агрегат, насос бодро заработал, и тугая струя ударила в залегших среди палубных механизмов иранцев. Точностью снайперской винтовки гидрант не обладал, но это от него и не требовалось – гидравлический удар просто смел сразу нескольких подводников за борт вместе с их оружием.

Обрадоваться удаче Саблин не успел – стоило ему посмотреть вверх, как источник привлекшего его внимание шума обрушился на него с верхнего яруса надстройки, сбивая с ног. Струя гидранта ушла куда-то вверх, окатывая «поле битвы» водой, и заглохла. Зиганиди обернулся в ту сторону и увидел, что какой-то иранец в американской форме сцепился с Боцманом врукопашную. И успел заметить, как второй подводник готовился прыгнуть сверху уже на него. Вот только срезать прыгуна не получилось – тот обрушился на него всем своим весом, очередь Николая ушла вверх, да и сам «компакт» улетел куда-то в сторону. Как выяснилось через секунду – срикошетив от какого-то выступа на настиле прямо под ноги Сабуровой. Катя поняла, что осталась на огневом рубеже одна, и подхватила нечаянный «трофей». На ее счастье, Зиганиди успел его перезарядить, и магазин практически полон.

В этот момент Габриэль Аргьери – или как там его на самом деле звали – вместе с одним из подводников устремился к кофру, все еще украшавшему «нейтральную полосу». Он палил из своего пистолета не целясь – лишь бы заставить Катю спрятаться. То же самое делал его напарник, но он стрелял в сторону сцепившихся в схватке с его земляками русских спецназовцев. Счастливая случайность – но именно в эту секунду Зиганиди удалось развернуть своего противника спиной навстречу пулям, уже летящим из ствола винтовки того иранца. И едва успевший начаться поединок прекратился.

Фокусник уже добрался до кофра, ухватился за него и начал тащить к краю, прикрываясь самим сундуком. Аргьери рассчитывал именно на то, что те, кто пытается ему помешать, знают, ЧТО находится внутри кофра. Или, точнее, КТО. И стрелять по нему не будут. В отношении Кати его расчет оказался верен – не имея возможности достать фокусника, она перенесла огонь на остальных подводников. Попасть в кого-то уже не получалось, но, по крайней мере, головы они особо не поднимали и целиться не могли. Уже хорошо.

Убитый своим же, иранец рухнул на палубу. Зиганиди тоже упал, уклоняясь от пуль, но в падении успел сделать подсечку противнику Саблина. Боцман воспользовался помощью на все сто – и всего через секунду подводник рухнул со свернутой шеей на уже застреленного соратника. Импровизированным бруствером тут же воспользовался Зиганиди и снова вытащил из-за пояса вполне оправдавший себя «ЗИГ-Зауэр».

Саблин подхватил упавший «компакт» и заметил, что кофр медленно сместился к краю палубы. Вот только в отношении Виталия фокусник ошибся – Саблин видел кофр открытым и пустым и сумел сделать правильный вывод. Если Миллер внутри, значит, он в нижней части. Лежит на боку, калачиком. Никак иначе. Значит…

Саблин прицелился пониже крышки кофра, но выше середины его боковой стенки, и повел стволом слева направо. «Эмпэшка» выплюнула три трехпатронные очереди, прошившие кофр насквозь. Раздался вскрик, и чье-то тело позади кофра упало на палубу.

Только две пули достигли цели – но обе они ударили фокусника в грудь, причем одна задела сердце. Он попытался встать, но непослушное тело опрокинулось назад, покатилось к краю борта и исчезло за ним. Но всплеск не был слышен из-за грохота выстрелов.

Эндрю Миллеру снился какой-то странный сон, больше похожий на кошмар. Только что он видел рядом с собой обнаженную Амалию, протягивал к ней руки, а она вдруг превращалась в какого-то крокодила, ее милая белозубая улыбка растягивалась до огромной смердящей пасти. Потом ассистентку фокусника сменяли американские моряки со смуглыми лицами, гонявшие футбол головой самого Эндрю. Следом он видел скрипача, которого убили у него на глазах. Скрипач с пустыми глазницами наступал на него, толкая к борту. Потом ноги Миллера цеплялись за край, и он летел вниз головой мимо бесконечной цепи иллюминаторов с перекошенными лицами за стеклами. Но вдруг оказывался на постели, и рядом снова была Амалия, только в белом халате и с огромным шприцем в руках, а вокруг толпились монстры, хором повторявшие какую-то фразу на забытом им языке фарси. Покрутив головой, Миллер увидел над собой брата Амалии, замахивающегося на него бутылкой виски. У дальней стены стояли агенты ФБР, но стояли они, отвернувшись к стене, и явно не собирались вмешиваться. Только Гарри обернулся и осуждающе смотрел на него. Миллер дернулся, пытаясь уклониться от опускающейся на его голову бутылки, и… вдруг очнулся в полной темноте. Тело было словно скручено в спираль, он не мог пошевелиться – руки и ноги, похоже, связаны. А если бы и не были связаны, все равно – не повернуться. Тесно, душно, жарко. И – грохот выстрелов вокруг.

– Так вот ты какая, белая горячка, – пробормотал он по-русски. Тело непроизвольно дернулось, пытаясь высвободиться или хотя бы принять более удобное положение. В голове шумело и кололо, перед глазами кружились звездочки и прочие геометрические фигуры самых безумных расцветок.

Похоже, Амалия – если, конечно, это ее настоящее имя – вколола ему что-то… Какой-нибудь наркотик, чтобы лежал спокойно и не мешал ей и ее братцу запихивать «милого Эндрю» в этот жуткий ящик. Вот только… Мысли его путались, но возвращались только к одному – надо выбраться наружу. Клаустрофобии Миллер за собой не замечал, но…

От его дерганий кофр, оснащенный колесиками и стоящий на наклонной палубе, сдвинулся и покатился к краю, набирая скорость. Оказавшийся на его пути иранский подводник отскочил в сторону, испугавшись быть раздавленным. Ограждение на этом участке палубы отсутствовало – собственно, поэтому его и выбрали обе «конкурирующие стороны». И огромный кофр, разогнавшись и слегка подпрыгнув на каком-то выступе, беспрепятственно кувыркнулся за борт и через секунду, продолжая вращаться, рухнул в воду.

Понятное дело, Эндрю Миллер, хотя и не мог похвастаться избыточной массой, все равно весил больше, чем весь магический реквизит, который успел напихать в кофр для маскировки уже покойный фокусник. Так что кофр почти сразу прекратил свое вращение и лишь покачивался на волнах. Вот только потайное отделение, в котором находился Миллер, теперь оказалось почти полностью ниже поверхности моря. Вода сочилась через не слишком герметичные швы, заливалась в верхнюю часть через дырки от пуль – отчего кофр проседал все глубже.