– Швед, бежим! Скорее, просыпайся!

Спящий промычал что-то нечленораздельное. Алекс встряхнул его еще раз, он уже был в отчаянии – что делать? Бежать к Яне и бросить Шведа одного? Спящего и беспомощного?

– Ну же! Просыпайся! Ты!

Швед раскрыл мутные глаза и с трудом выговорил:

– Я видел ее, Леха… Понимаешь, видел! И снова знал, как ее зовут, жену… жену… э… имя? Опять не могу сказать. Во сне я знал ее имя.

– Швед, очнись! Краевцы убивают Яну! Прямо сейчас, в эту минуту! Бежим к ней!

Отшельник начал приходить в себя, в глазах мелькнуло что-то осмысленное. Взгляд Шведа, проясняясь, скользнул по комнате, по оглушенному краевцу… Алекс, видя, что Швед окончательно очнулся, бросился в угол, где Яна спрятала самое ценное из оставшихся пожитков. Разбросал горку хлама, разгреб жухлые листья и выхватил ампулу – ту, из кофра. Обернулся к Шведу. Тот по-прежнему сидел на диване и выглядел растерянным.

– Швед, ну что же ты?! Скорее, держи автомат! Ну!

Алекс протянул оружие.

– Тут такое дело, Леха… Я ведь уже почти вспомнил. Ну совсем чуть-чуть осталось. Еще бы разок увидеть этот сон, и я бы смог назвать имя. Ну самая малость осталась! Мне бы еще раз этой бормотухи краевской хлебнуть…

– Швед! Одумайся, что ты говоришь! Там Яна… ее… ее же убьют сейчас! Лес убьет! Краевцы!

Алекс совсем растерялся. Вот уж этого он точно не ждал. Для него-то все было отчетливо ясно – нужно спасать Яну, остальное не имеет значения. И времени нет совсем. Может быть, счет идет на секунды. Что это проклятое дерево делает с человеком? Душит, травит спорами, испарениями? Какая разница, нужно спешить!

– Я не могу, – проговорил Швед, глядя в сторону. – Единственный шанс вернуть память, понимаешь? Вот сейчас, вот-вот… я ее уже видел… а имя…

Алекс почувствовал, как сердце обрывается и падает вниз – в какую-то бездонную черную бездну. Как же так? Швед, надежный спутник. Он не мог так себя вести! Никогда! Этого просто не могло произойти! Невозможно!

– Ты… Бери автомат! пойдем! Ну!

И снова ткнул оружие едва ли не в лицо Шведу. Тот покачал головой и опустил глаза. Алекс, уже не соображая, что делает, двинул прикладом. Голова Шведа дернулась, из разбитого носа на бороду брызнули красные капли. Отшельник мазнул ладонью, стирая кровь, но в глаза по-прежнему не глядел.

Алекс, больше не обращая внимания на Шведа, бросился к выходу. Пробежал к площади, влетел в круг столбов. Четверо краевцев с выражением благостного удовлетворения на лицах глядели на столб, вкопанный сегодня утром. Бревно уже почти совершенно скрылось под ворохом зелени. Бесформенная куча возилась и росла. И под этим растительным месивом ощущались рывки – посторонние, не связанные с ростом ожившего дерева. Яна жива! Она там!

Алекс бросился к столбу, краевцы стали медленно оборачиваться в его сторону. Того, что оказался на пути, Алекс сбил с ног и сам не заметил, как это произошло – просто смахнул в сторону. Другой оказался проворнее, рванул с плеча автомат.

– Не надо! – рявкнул на бегу Алекс.

Но боец не реагировал. Другой, стоящий рядом с ним, обалдело хлопал глазами, а этот уже поднимал ствол. И Алекс выстрелил. Потом еще раз – во второго, которого как будто разбудил грохот «калаша». Оставался Дамар. Старший сперва не двигался, просто смотрел, как подбегает Алекс к столбу, хватается левой рукой за ветки, пытается оторвать… Медленно, словно нехотя, Дамар шагнул к срезанному очередью бойцу, нагнулся, взялся за приклад «калаша»… Потянул, перехватил второй рукой цевье… В его неспешных движениях была странная уверенность, и Алекс почувствовал, что не может стрелять в этого спокойного неизменно доброжелательного и, главное, медлительного человека.

– Дамар, брось оружие, – скорее просительным, чем повелительным тоном произнес Алекс. – Брось, не вынуждай… Я не хотел этого, но если придется, выстрелю снова.

Краевец, чьим автоматом завладел Дамар, пошевелился и хрипло застонал.

– Видишь, – продолжал увещевать Алекс, – он жив, помоги ему, перевяжи. Не трогай оружие.

При этом он удерживал автомат правой рукой, а левой дергал и рвал ветки, под которыми шевелилась Яна. Стебли, хотя и вытянулись несколько минут назад, уже успели налиться соками и окрепнуть. Алексу никак не удавалось оттянуть живую петлю.

– Не надо, будь человеком! – уже чуть ли не взмолился он. – Ну!

Дамар все с той же непоколебимой уверенностью поднял ствол, направляя его на Алекса. Палец скользнул к спусковому крючку.

– Ты не человек! – выкрикнул Алекс. – Ты Лес!

Длинная очередь, выпущенная в упор, отшвырнула Дамара, старший свалился и замер. Алекс, больше не оглядываясь, рвал и дергал обеими руками ветки, опутавшие Яну. Вот между листьями показалась черная куртка… Кулак с побелевшими костяшками пальцев, стиснувший стебель. Рука Яны шевельнулась, оттаскивая в сторону ветку, которая из-за стараний Алекса держала немного слабее.

Алекс, выронив автомат, стал рвать и дергать стебли, вот уже показалось облепленное липкими листьям лицо Яны, белое как мел. Она выплюнула мятый зеленый ком и прохрипела:

– Сильнее дергай, растяпа…

И тут-то в груди Алекса что-то встрепенулось, сердце от радости словно подскочило – жива! Ругается! Как раньше! Как всегда! Он с удвоенным остервенением стал рвать и дергать стебли, которые, хотя и были мягкими с виду, под руками делались жесткими и неподатливыми. Яна тяжело вздохнула и обвисла в зеленых петлях. Заметив, что ее шею стискивает еще один побег, Алекс рванул его изо всех сил, и зеленая плеть, наконец, лопнула. Но Яна с застывшим взглядом безвольно болталась в сетке ветвей. Изо рта потянулась ниточка зеленоватой слюны.

А разорвать или оттащить сеть, которая держала пленницу, Алексу никак не удавалось… Боец Края, оглушенный Алексом, снова застонал и перевернулся лицом вниз. Попытался приподняться, но руки подломились. Краевец приходил в себя. Алекс затравленно оглянулся – автомат под ногами, Дамар в луже крови рядом с ним, шприц, при помощи которого люди Щелокова вгоняли препарат в дерево у опушки… Алекс бросился к шприцу, схватил его, выдернул поршень и вставил ампулу с препаратом. Как это работает? Когда поршень прижмет ампулу, тыльная сторона иглы проткнет резиновую заглушку, и вещество попадет в игольный канал…

Оглушенный краевец пополз наперерез Алексу, когда тот снова бросился к обросшему ветками столбу. Алекс отшвырнул его ударом ботинка, склонился у основания истукана и с размаху всадил иглу в древесину. Навалился всем весом на поршень, посылая струю препарата в твердое неподатливое тело Леса. Получай!

Когда поршень дошел до упора, Алекс выпустил шприц, поднялся на ноги и отступил на шаг от столба. Ничего не изменилось. Подсознательно он ждал, что средство из ампулы подействует мгновенно, но это, конечно, было невозможно – препарату требовалось время, чтобы проникнуть во внутреннюю систему растения, заменить управление Леса своими собственными хаотическими сигналами. Но что за это время может произойти там, внутри, в зеленом коконе, под которым уже не шевелится Яна? Алекс снова набросился на сплетение ветвей, он рвал и оттаскивал их, снова и снова отдирал от общей массы, но ветки упруго пружинили и норовили вернуться на прежнее место. Побеги были гибкими, сломать их не удавалось, тогда Алекс оборвал несколько листьев, показалось бледное лицо Яны с закрытыми глазами и заострившимся носом.