Шарлотта все больше злилась, и не только на мужчину, который с одинаковой легкостью появлялся в Йоркшир-Фоллз и ее семье и исчезал снова. Она злилась и на мать, которая так легко — и так долго — позволяла собой манипулировать.

— Шарли?

Шарлотта обхватила себя руками.

— Значит, блудный отец вернулся.

Рассел сделал шаг к ней. Она сделала шаг от него.

В его глазах промелькнуло разочарование — или она лишь увидела то, что хотела увидеть. Крохотный огонек надежды, которую она всегда хранила в своем сердце, упрямо отказывался гаснуть, но Шарлотта не желала учитывать его в своих действиях.

Бейсбольный матч продолжался, но Шарлотта потеряла интерес к игре. И остальные зрители, по-видимому, тоже, потому что, если только у нее не развилась паранойя, все взгляды были обращены к неблагополучному семейству Бронсон. Любопытство, типичное для маленького городка, расцвело пышным цветом. Она внутренне сжалась, стараясь не замечать любопытных взглядов, и стояла молча, ожидая, когда заговорят родители.

Наконец Рассел со вздохом сказал:

— Не на такой прием я надеялся.

— Но ожидал именно такого, я уверена.

Роман подошел к Шарлотте и обнял ее за плечи. Шарлотта подумала, что это добавит пищи для сплетен в ресторане Нормана.

— Я не помешал воссоединению семьи?

Шарлотта замотала головой.

— Роман, ты помнишь моего… Рассела?

— Конечно, помню. — Роман протянул руку. — Рад видеть вас снова.

Милая Райна успешно привила всем троим своим сыновьям хорошие манеры. Жаль, что она не воспитала в них чувство стабильности и любовь к корням.

Рассел пожал руку Романа.

— Давненько я здесь не был.

— Правда, давно, — согласился Роман.

Шарлотта стиснула зубы и натянуто улыбнулась, ее следующие слова были обращены к Роману.

— Верно. И поскольку ты в городе уже несколько дней, ты больше в курсе местных новостей. Может, расскажешь Расселу, что он пропустил за время своего последнего отсутствия?

Роман резко втянул воздух. Шарлотту словно ножом по сердцу полоснуло, но она не поддалась. Она увидела себя такой, какой она была несколько минут назад, когда выбегала из-за трибун, — веселой, счастливой, возбужденной. Она с нетерпением ждала предстоящей ночи, когда они с Романом останутся наедине. А сейчас перед ней стояла мать — такая же разрумянившаяся, с таким же счастливо-беззаботным выражением лица, — и все из-за того, что Расселу Бронсону вздумалось вернуться.

Параллель между матерью и ею самой просматривалась очень хорошо. Так хорошо, что теперь Шарлотта начинала понимать, каким образом жизнь Энни начиналась и заканчивалась с Расселом. Ее жизнь проходила как между раем и адом. Шарлотта ни за что на свете не хотела кончить как мать. Она посмотрела на обоих мужчин, каждый по-своему обладал силой разорвать ее сердце на части — если она допустит. И она не могла себе позволить смягчиться по отношению ни к одному из них.

Она не хотела причинять боль Роману, однако он олицетворял все, чего она боялась. И как она могла об этом забыть?

— Знаешь, теперь, когда я об этом думаю, я понимаю, что между вами очень много общего, так много, что даже страшно.

Рассел посмотрел на Романа. Или, если точнее, подумала Шарлотта, он посмотрел на его руку, лежащую на ее плече.

— Не уверен, что это так.

— А я уверена. Сколько ты пробудешь в городе на этот раз? Один день? Выходные? Или, может быть, дольше, потому что у тебя есть несколько месяцев до начала пилотных съемок?

— Шарлотта! — Энни дотронулась до руки дочери, словно предостерегая.

Шарлотта накрыла холодную руку матери своей. Вот уж кому она не хотела причинить боль, так это матери.

— Вот видишь, мама? У него нет ответа. Он уедет, когда ему станет скучно.

Шарлотта бросила взгляд на Романа и отвернулась, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

— А ты? — спросила она, не встречаясь с ним взглядом. — Райна день ото дня выглядит все более здоровой, слава Богу. — Она махнула рукой в том направлении, где Райна сидела на пледе с Эриком Фаллоном, оба смотрели в их сторону. И не только они. На них смотрели Фред Адамс, Мэриан Даймонд, Перл Робинсон, Элдин Уингейт и все остальные. Шарлотта терпеть не могла оказываться в центре внимания.

— Теперь ты тоже в любой момент можешь сняться с места. Я же говорила, у вас много общего.

С этими словами Шарлотта круто развернулась и пошла прочь — пока ей еще удавалось сохранить остатки самообладания. Она уходила прочь от матери, от отца, но прежде всего — от Романа.

Роман смотрел, как Шарлотта уходит. Уходит с поля, уходит от отца, уходит от него. Он чувствовал ее боль как свою, засунув руки в карманы, он застонал от досады. Он не мог допустить, чтобы она убежала одна. Тем более сейчас, когда она так расстроена. Он только что своими глазами увидел, какой урон нанес ее отец своим возвращением.

— Кто-то должен пойти за ней, — сказала Энни. Судя по тому, что она еще крепче вцепилась в руку Рассела, себя она явно не имела в виду.

— Да, кто-то должен пойти, — согласился Рассел. — Но меня она не станет слушать.

— Стоит ли удивляться? — Роман вскинул бровь, глядя на родителей Шарлотты. — Я здесь не для того, чтобы кого-то судить, — «видит Бог, моя жизнь тоже не безупречна», — но кому-нибудь из вас не приходило в голову, что стоит поговорить с Шарлоттой без посторонних, а не устраивать из воссоединения семьи спектакль для широкой публики?

Понимая, что теряет драгоценные минуты, Роман покосился в сторону поля и, к своему облегчению, увидел, что Шарлотта пошла домой пешком, длинным путем.

Рассел беспомощно пожал плечами, в его зеленых глазах, очень похожих на глаза Шарлотты, читалось сожаление.

— Энни была уверена, что, если она по телефону скажет Шарлотте, что я приехал, она откажется прийти, а если не будет знать, то придет и не уйдет от нас демонстративно на виду у всех.

— А вы недостаточно хорошо знаете свою дочь, чтобы возразить.

— Да, но я хочу ее узнать, всегда хотел.

В эту минуту к ним подошли Райна и Эрик. Роман был удивлен, когда увидел мать на бейсбольном матче, но поскольку она снова была с Эриком и все время сидела на одеяле, он рассудил, что самочувствие ей позволяет. И, может быть, она чувствует себя даже лучше.

— Надеюсь, мы не помешали, — сказал Эрик.

— Кажется, в этой компании чем больше народу, тем веселее, — пробормотал Роман. У него осталось совсем мало времени, если он замешкается, то ему придется ломать дверь квартиры Шарлотты, чтобы поговорить с ней наедине. — Рассел, можно вас на пару слов? — спросил он, многозначительно посмотрев на Энни.