Часовой с гримасой сожаления, начал, было разводить руками, когда кулак графа с зажатым тампоном врезался ему в кадык. Мушкетер, хрипя, начал падать. Винсепто подтолкнул его и, выхватив шпагу, ворвался в дом.

Во второй раз он увидел Наташу обнаженной. И так же, как в доме капитана Евдоккима, когда она защищалась от насильников, Наташа была прекрасна. Но теперь – совершенно другой красотой. Неизвестной ему доселе красотой женщины, получающей величайшее наслаждение. Вот только наслаждение это доставлял ей не Винсепто, а другой!

– Как?! – заорал граф, потрясая шпагой, и капли крови, сорвавшиеся с его руки и из его разодранной щеки, брызнули на обнаженных короля и пришлую.

Наташа, ахнув, соскочила с Гурлия и метнулась в угол.

– Как вы смеете?! – граф подступил к королю, принявшему сидячее положение. – В доме моего отца! В то время, когда погиб мой друг Германт, когда я сражался за вас и чуть не погиб! С моей девушкой!

Винсепто в буквальном смысле мотало из стороны в сторону, но шпага оставалась нацеленной в грудь королю, который был не менее бледен, чем его подданный.

– Защищайтесь, Ваше величество! – выкрикнул Винсепто. И в это время ему на голову опустился стул, который хоть и был сплетен из ивовых прутьев, но силы, вложенной в удар оказавшейся сзади Наташи, хватило для того, чтобы повергнуть раненого на пол.

– Прикрой наготу, Ташенька, – велел король, и она успела завернуться в простынь, прежде чем комната наполнилась поднятыми по тревоге мушкетерами.

– Его отец, граф Бовдо в свое время убил короля и одного из принцев Горного королевства, – горько усмехнулся Гурлий. – Сегодня по вине графа Винсепто погиб принц королевства Лесного и если бы не эта отважная девушка, был бы убит и сам король. В тюрьму его!

Если бы не черные, как смоль волосы, Фрол сказал бы, что перед ним не девушка, а ангел. Доходящие до плеч кудряшки, красиво изогнутые брови, небесно-голубые глаза, чуть вздернутый носик, маленький рот с пухлыми розовыми губами, аккуратный подбородок с крохотной ямочкой… Чем-то ее бледное лицо показалось Фролу знакомым, – очень похожего человека он видел совсем недавно, но вот где?

Поигрывая кинжалом с длинным лезвием, чернокудрое создание бесцеремонно разглядывала одного за другим трех абсолютно голых мужчин. Сначала – Ушаца, затем – Никуса, и теперь – его, Фрола.

Как и у друзей-разбойников, его раскинутые руки были привязаны к перекладине, прибитой к торчащему из земли колу. Он не висел, как распятый Христос, – подгибавшиеся от усталости ноги доставали до земли. Показывать девчонке свою слабость Фролу не хотелось. Чтобы тверже стоять на ногах, он напряг мышцы, внутренне молясь, чтобы она поскорей убралась восвояси. Но девчонка, как назло, продолжала разглядывать его с неприкрытым интересом: склоняла голову то направо, то налево, что-то при этом шепча и слегка улыбаясь.

Фрол вдруг почувствовал, что возбуждается. А, увидев, что у девчонки начали округляться глаза, возбудился еще больше.

– Ого! – сказала она и протянула к нему свободную руку.

Фрол зажмурился, стараясь отрешиться от происходящего. Надо было думать о чем-то абсолютно другом. И он постарался восстановить в памяти события последних часов…

Доверившись атаману, Фрол покорно сдался бойцам герцога Делибалта, ворвавшимся в таверну мадам Марты. Церемониться с разбойниками те не стали: дали несколько зуботычин, накинули на руки веревки и потащили в крепость герцога Делибалта, находившуюся от таверны в каких-то трехстах шагах.

Еще вчера Фрол разглядывал эту крепость сквозь ставни на окнах таверны. Так же, как и крепость герцога Делавшока, стоявшую прямо напротив крепости его близнеца-брата. Теперь распахнутые ворота крепости Делибалта, казалось, гостеприимно приглашали Фрола погостить. Но добраться до крепости они не успели. Из-за скалы, за которую заворачивала дорога, выскочил отряд всадников, сразу разделившийся на две группы: одна буквально через несколько секунд ворвалась в так опрометчиво открытые ворота крепости; вторая – обрушилась на конвоиров. Не долго думая, Фрол бросился на землю, чтобы не попасть под шальную стрелу. И почти сразу погрузился в беспамятство – кто-то чем-то тяжелым в очередной раз приложился ему по голове. Очнулся бывший каскадер, будучи привязанным к крестовине. Привязанный поблизости Никус, в двух словах разъяснил ситуацию.

По-видимому, княжество, которое так редко вступало в серьезные военные действия, на сей раз объявило войну Горному королевству. О причине пока можно было только догадываться. Но князья напали разом на крепости герцогов, а то, что ворота крепости Делибалта оказались открытыми, только сыграло им на руку.

Защитники крепостей не смогли долго сопротивляться князьям, имеющим численное превосходство. Бойцы в юбках были беспощадны и истребили на месте схватки всех, кто оказал им хоть маломальское сопротивление, другими словами всех, кто держал в руках оружие, в том числе и братьев-близнецов герцогов. В живых оставили несколько раненых бойцов, недавних пришлых, которые во время боя сидели в казармах, и четверых разбойников. Все они были препровождены на Княжий остров, причем разбойников сразу привязали к кольям. По словам Никуса, ничего хорошего это не сулило…

– А что с Михычем? – спросил Фрол и сделал движение корпусом, чтобы высвободиться из цепких девчоночьих пальцев. Не получилось.

– Они куда-то утащили его, – сказал Никус, не отрывавший взгляда от девчонки.

– Если ты спрашиваешь про того здоровенного разбойника с раной в животе, то его уже начали жарить, – сообщила та.

– У-у-у! – горестно простонал Никус. И закричал: – Гады! Твари! Ненавижу князей! Ненавижу этот гребаный мир!

– Девочка, а что значит – начали жарить? – спросил Фрол, глядя в ее голубые глаза и чувствуя, что его возбуждение мгновенно прошло. – Уж не хочешь ли ты сказать…

Девчонка наконец-то разжала пальцы и, пожав плечами, сказала:

– Молодой князь Ефан сам разрезал ему живот и выпотрошил. Он настоящий живодер.

– Я не верю, Никус, – Фрол посмотрел на атамана, но тот лишь заскрежетал зубами. – Но зачем?!

– Его съедят сегодня за праздничной трапезой, – девчонка подбросила кинжал и ловко поймала его за ручку.

На вид ей было не больше семнадцати. Глаза… Где он их видел?

– Княжеское войско захватило обе герцогских крепости. Всех защитников перерезали, или взяли в плен, – подбрасывая и ловя нож, продолжала она. – Есть повод отпраздновать…

– Но это же, это же… это же кошмар! – выкрикнул Фрол.

– Да, – просто ответила девчонка.

И тут он вспомнил. Не только глаза, но и ту же характерную ямочку на подбородке…

– Ты, что, дочь Творца?

– Кого? – переспросила она. Никус, опустивший голову на грудь, встрепенулся.