— Не злись, — наклонившись, шепнул ей прямо в ушко Саша, едва слышно, но все равно услышала. Оля, наконец-то, от меня отвернулась и подарила своему соседу милейшую улыбку, попросив налить ей еще вина. Это простое действо снова вызвало неприятные ощущения. Задело за живое. Я смотрела на них и понимала: мне ей, что с ней делить. Только вот делить я не хотела. Я хотело, чтобы оно было моим.

— Вова, ты посмотри, она еще воспитанная и умница, — воскликнула мама, глядя на меня.

— Любовь нас всех найдет, — заявил, с нескрываемым пафосом Саша. — А может уже. Так что, мамуль, давай закроем эту тему.

— Как же! Одного уже вон нашла любовь, — фыркнула в ответ Наталья Леонидовна, не собираясь успокаиваться. Для женщины, видимо, это была больная тема. — Дрянь. Твоя Альбинка. Поматросила и бросила. Тебя и ребенка, между прочим.

За столом повисло молчание. Кирилл с силой сжал в руках столовые приборы. Я быстро взглянула на его напряженное лицо и тут же отвела глаза, уставившись перед собой на вазу с фруктами.

— Мама прекрати! Я сам разберусь в своей личной жизни, — предпринял попытку пресечь раздражение матери сын.

— Как же. Вон и адвоката уже нанял, чтобы разгребала твои проблемы, — мама Кирилл не собиралась униматься.

Почувствовала неловкость. По большому счету, я была чужим человеком за этим столом и стала невольным свидетелем семейных разборок. Это было откровенно не мое дело. К тому же, если я согласилась представлять интересы Кирилла, голова должна быть трезвой. Да и весь вечер в целом начал меня утомлять. Еще руки Оленки в очередной раз прошлись по плечу Саши.

— Мне, пожалуй, пора, — сказала я тем временем. — Уже поздно. Спасибо. Очень вкусные пироги. Обещайте дать рецепт.

— Алена, простите нас, — спохватилась Наталья Леонидовна.

— Ничего страшного. Я понимаю. Это не просто. Мне действительно пора.

— Я провожу, — неожиданно вызвался Загорский, который Александр.

Секундное сомнение, после чего я кивнула. Коротко со всеми еще раз попрощалась, поблагодарила за вкусные пироги и гостеприимство хозяев.

Мы вышли из гостиной и прошли по холлу к дверям. Благо я запомнила маршрут. Дом был большой, и петлять не хотелось, как и разговаривать с идущим рядом мужчиной. По ходу вызывала такси. Все та же горничная принесла одежду. Александр помог мне одеться.

— Значит семья и дети? — спросил он, когда мы вышли на улицу.

Мелкий, противный, осенний, тончайший дождь касался моего лица, и я поежилась от холода. Вечер хоть и был холодный, но безветренный.

— Почему ты мне не сказал, что консультация нужна твоему брату? — вместо этого спросила я, ускорив шаг, позволив себе возмутиться. Торопиться было совершенно некуда. Оператор со службы такси обещала машину не ранее, чем через десять минут. Дорога да ворот займет не больше минуты, а остальное время…

— Ты бы не согласилась, — ослепительно улыбнулся в ответ, идя рядом со мной, причем не чувствуя дискомфорта от моей ходьбы-бега.

— Естественно! — подтвердила я его слова, взмахнув я руками.

— Мне нужно было, чтобы согласилась и ты согласилась.

— Кто тебе сказал? — подивилась я его самоуверенности.

— У Кирюшки все на лице написано, — открыл он передо мной калитку, пропуская вперед. — Стал бы он тебя мамиными пирогами кормить.

— Я тебя сейчас поколочу, — высказала я ему свою угрозу и для действенности замахнулась своей сумкой, на что он в защите выставил руки, рассмеявшись.

Мы стояли возле ворот, и так вышло, что оказались очень близко друг другу. Бить я его передумала. Сделала шаг назад и он меня ощутимо порадовал. Во всяком случае, дышать стало легче. А вот Загорского мое поведение вновь повеселило. Стоял и улыбался, довольный как кот.

— Спасибо, что проводил.

— Что скажешь? — спросил он серьезно. — По делу Кирилла.

— Ты сам все знаешь. Дело сложное. Если поднимется шумиха — придется воевать. Наши шансы значительно уменьшаться. Саша, она мать! Не мне тебе рассказывать, как наше правосудие к этому относится. Статистика по таким делам — упрямая вещь. Нужно попробовать договориться. Деньги еще никому не помешали.

— Без толку, Ален, — он махнул рукой. — Ей проще держать Машку при себе. Ей так удобнее тянуть деньги из Кира. Вполне законно.

— Как думаешь строить защиту? — Загорский продолжал гнуть свое.

— Александр Владимирович, ваш брат дал мне полный карт-бланш, поэтому, если нужен будет совет — непременно обращусь, а пока…Неразрешимых проблем нет. К тому же, кто тебе сказал, что мы будем защищаться. Твой брат готовит вероломное нападение.

— Зараза, — посетовал Загорский.

— Саш, я должна понимать и знать, что это не во вред ребенку. Что отец не манипулирует дочерью, чтобы жене отомстить. В противном случае, я откажусь. Дети не пешки во взрослых играх. Я тоже дочь и знаю, какого это, когда мамы нет рядом, когда она так нужна.

Он пристально смотрел на меня.

— Тебе нужно познакомиться с Машкой, — в итоге услышала я.

— Да, твой брат пригласил на ужин.

Он театрально округлил глаза, изображая удивление, то ли возмущение, то ли еще что-то.

— Ах, ужин. Надо же какой быстрый и ты, конечно же, согласилась.

— Тебя там ждут, — ответила я, неожиданно разозлившись, чувствуя как капли холодного дождя касаются моего лица.

— Подождут. Давай я тебя сам отвезу?

— Нет. К тому же не стоит заставлять даму ждать. Изголодалась бедненькая. Готова съесть тебя.

— Ревнуешь? — посмеиваясь, спросил Саша, сделав шаг вперед.

— Еще чего! — через чур эмоционально ответила я, чем выдала себя с головой.

— Ревнуешь! — Загорский наступал.

Я на него посмотрела предостерегающе.

— Даже не думай.

— Думаю. Очень часто, — он смотрел мне в глаза, не относясь к моим предостережениям должным образом.

Я сделала глубокий вздох и оглянулась по сторонам в легкой панике. Никого по близости не увидела. Никаких, гуляющих мимо прохожих. Загорскому тем временем еще шаг, оказавшись рядом со мной. Мои колени дрогнули. Сердце запрыгало, бабочки животе запорхали, от нахлынувшего волнения закусила губу. Объяснения такой реакции найти хотелось, но не в данный момент.

— Что ты делаешь? — прошептала я, едва Загорский ко мне наклонился.

И снова слова и обещания самой себе расходились с делом, под натиском прохладных и твердых губ в смелом и глубоком поцелуе. Главное — он тут, рядом со мной и тело покрывается мурашками, каждый раз как его руки проходились вдоль моей спины. Да чертиков хотелось их чувствовать не сквозь одежду. Поцелуй был неспешный и упоительный.