так же должен быть проверен и если в его действиях есть вина, то он понесет наказание, — объяснили мне.

— Теперь понятно, почему редко обращаются, — сказала я. — Но мне сейчас терять нечего.

И я начала рассказывать о себе, старалась говорить честно. Меня расспрашивали о том, как я жила на Земле, как попала к аннунакам, что было дальше. Я с максимальными подробностями воспроизводила события моей жизни. Пока я говорила, мне казалось, что меня не только случают, но и читают мою память и воспоминания и сравнивают с тем, что я говорю. Рассказ о последних днях в убежище и гибели Ишума дался мне тяжелее всего. Я ревела пока рассказывала об этом. Наконец я закончила.

— Сейчас мы займемся всеми остальными кто есть на корабле. Жди наш вердикт. С корабля не уходить, — сказали мне.

— Теперь рассказывай ты, — произнесли снова голоса.

— В смысле? — спросила я. — Снова рассказывать?

— Нет, ты рассказала, но ты здесь не одна. Здесь есть еще второй разум, которого мы тоже должны выслушать, — ответили мне.

Я поняла, что речь идет о Нибиру. В этот момент Нибиру материализовался рядом со мной.

Мне было велено уходить и ждать еще раз. Я кивнула и перенеслась в ядро. Нибиру уж точно меня найдет. Через какое-то время появился и он.

— Я все рассказал им. Все что помню сам, и все, что вложила в меня Тиамат, — сказал он мне.

— И что ты думаешь? — спросила я.

— Не знаю. Но ты помогла мне добиться справедливости. Какое бы решение не вынесли в отношении меня, но и аннунаки понесут заслуженное наказание, — ответил мне Нибиру.

Я не могла посмотреть что делается на корабле. Судьи заблокировали все возможности просмотра происходящего на корабле. Мы с Нибиру прожили так несколько месяцев. Пока я находилась в ядре я не нуждалась ни в еде, ни во сне, все восполняло золото, которое было вокруг меня в избытке. Периодически я доставала и разглядывала самую дорогую мне вещь- переводчик оставленный мне Ишумом. И, конечно, плакала. Таблицы Ме так же были оставлены со мной. Вот уж что мне не нужно было вообще.

— Нибиру, а ты знаешь как вообще объявляют судьи свои вердикты? — спросила я.

— На каждую планету на определенной частоте приходит сигнал, сели планеты уже достигли нужного уровня развития и их оборудование в состоянии принять и расшифровать сигнал, то все аудио и видео транслирующие устройства включаются. И можно видеть и слышать судей, они зачитывают совершенные преступления и наказание за них в отношении целой расы. Но каждому представителю расы может быть вынесено еще дополнительное наказание. Но оно сообщается индивидуально. О нем будет знать только тот, кому оно предназначено, — ответил Нибиру.

И вот этот день настал. Вспыхнул огромный экран и я увидела судей. Они начали зачитывать все, что выяснили о сотворенных преступлениях аннунаков. Это было долго, очень долго. Я не представляла что аннунаками столько зла сделано. Все, что они натворили тянет на смертную казнь. Но поскольку они малочисленная раса и уникальны равновесие не может позволить себе их уничтожить. В итоге, судьи решили, что ветка развития цивилизации аннунаков тупиковая и ее нужно менять. Для этого, всех аннунаков, кто был на корабле лишат памяти. А после отправят на обучение и социализацию на Сириус. Все архивы, касающиеся их культуры и традиций, уничтожат. Везде, где бы они не были. Оставят только научные достижения. После обучения их отправят на одну из планет, где они будут жить и восстанавливать численность своей расы. Это если вкратце. Потом экран потух.

А через какое-то время я поняла что меня против воли затягивает в воронку и я очутилась на капитанском мостике, где уже были судьи. Нибиру был тут же.

— Вы тоже понесете наказание, но память вам стирать не будут, — сказали мне судьи. — И так же пройдете обучение и социализацию как остальные аннунаки.

— В чем заключается наше с Нибиру наказание? — спросила я

— Вы очистите водную планету от теней, — ответили мне. На эту планету будут в дальнейшем переселены аннунаки.

— Сначала я учусь, а потом уничтожаю тени? — снова спросила я. Могу ли я проходить отдельно от аннунаков обучение? Могу ли я потом не жить на той водной планете?

— Ты можешь пройти обучение отдельно, ты можешь жить, где хочешь, но в течение ближайших 50 лет планета должна быть тобой очищена, — ответили мне судьи, после чего исчезли.

— Нибиру, что думаешь? — спросила я.

— Наверное надо начать с очищения планеты. Мне кажется потом тебе будет тяжелее туда возвращаться — ответил Нибиру. Потом просто забыть об аннунаках и о водной планете.

Я решила не задерживаться и перенеслась на водную планету. Защитная сеть активирована. Мне было тяжело тут находиться, потому, что я все время думала об Ишуме. Все, что выскакивало на меня — уничтожалось. Все акулообразные аборигены сгорали прямо во воздухе — сеть била по ним какими-то световыми щупальцами. Нибиру как-то наловчился отличать где просто статуя, а где переродившийся в кремниевую форму жизни аннунак. И это я на всякий случай уничтожала тоже. Я несколько дней ходила по городу, уничтожая порождения научной катастрофы. Нападающих на меня аборигенов поуменьшилось, причем сильно. Они поняли, что со мной им не справиться. Но следили за мной. Я намеренно игнорировала центральный дом ученых, где получил смертельное ранение Ишум. Но именно туда мне надо идти, потому что именно там Нибиру определял наибольшее скопление теней.

Когда я подошла к центральному дому ученых, то сердце закололо. Все было таким же как когда мы пробирались туда с Ишумом. А сейчас я одна. А он, его больше нет… Слезы были где-то рядом, но я собралась с силами, не дав себе расклеиться и продолжила путь внутрь. Двери открылись. Я зашла в здание и пошла к залу советов. Дорогу я помнила. В зале все так же горел экран, а на полу были пятна крови Ишума. Силы меня оставили и я села рядом с тем местом, где упал раненый Ишум. Кровь стучала в висках. Все, что пыталось на меня напасть сгорало, соприкоснувшись с моей защитной сетью. Я даже не чувствовала этого. И не обращала ни на что внимания. Все мои чувства и мысли были полностью сфокусированы на кровавом пятне на полу. Слезы текли из глаз. Мне так было жалко его и себя, мне было физически больно думать о том, что его больше нет. Я подняла голову и выплескивая отчаяние, закричала. Вокруг меня как круги на воде возникли темные волны и стали