в районе Куолисмаа, Иломантси, советские войска вышли на линию границы 1940 года. Закончилось же это окончательным провалом, то есть котлом окружения, из которого остатки двух советских дивизий вырвались, бросив тяжелое вооружение среди лесов и болот.

В ходе бессмысленной и беспощадной операции войска Карельского фронта потеряли 17 тысяч человек убитыми и пропавшими без вести, 47 тысяч ранеными. Потери Ленинградского фронта точно не известны; как было выше отмечено, официальные данные полностью игнорируют потери самых тяжелых боев 21 июня - 18 июля 1944 года. Далеко не полная оценка (без учета потерь десантной операции 59-й армии) приводит к цифре в 63 тысячи убитых и раненых. Единственным (и весьма сомнительным к тому же) «утешением» может служить лишь то, что потери 3-й советско-финской войны оказались в три раза меньше потерь чудовищной бойни Зимней войны.

Напротив, для финнов короткая 3-я война оказалась самой кровопролитной. Только безвозвратные потери (убитые и пропавшие без вести) оцениваются в разных источниках цифрами от 27 до 32 тысяч человек. Другими словами, безвозвратные потери фактически одного месяца боев 1944 года оказались больше потерь победоносного наступления лета-осени 1941-го. Факт, который, быть может, яснее всех других говорит о значительно возросшем к 1944 году боевом потенциале Красной Армии.

Совершенно ошеломляющими оказались результаты боевых действий в воздухе. Напомню, что к 9 июня две финские авиагруппы на Карельском перешейке имели на вооружении всего 30 «Мессершмиттов». До конца июня 1944 года финны получили из Германии 39 «мессеров» Bf.109G, в июле - еще 19 машин. Как ни считай, но количественное превосходство советской истребительной авиации было 6-8-кратным. Проблема освоения новых самолетов летным составом (излюбленная тема отечественных историков, когда они начинают перечислять «объективные» причины разгрома советской авиации в первые дни советско-германской войны) решалась в финских ВВС очень просто: короткий инструктаж с разъяснением смысла немецких надписей на приборной доске, три-четыре ознакомительных полета - и в бой!

Результат. Ударная авиация выполнила все задачи по бомбардировке советских наземных войск, причем с минимальными потерями. По финским данным, в период с 9 июня по 18 июля пилоты авиагрупп LLv-24 и LLv-34 выполнили 2168 боевых вылетов и сбили 425 советских самолетов. При этом сами финны потеряли лишь 18 «Мессершмиттов», из них в боях с советскими истребителями - только 10. Немецкие истребители (23 «Фокке-вульфа») совершили 984 вылета и отчитались о 126 сбитых самолетах противника. На первый взгляд такие цифры производят впечатление необузданных «охотничьих рассказов», однако в официальнейшем сборнике «Гриф секретности снят» сообщается, что потери в Выборгско-Петрозаводской операции составили 311 самолетов. И опять же неизвестно, учли ли составители сборника потери ВВС Ленинградского фронта после взятия Выборга. В любом случае, даже если исходить из стандартного для воздушных боев Второй мировой войны трехкратного завышения числа заявленных побед над реальными, получается, что на один потерянный финский истребитель приходилось восемь сбитых советских самолетов.

Войны заканчиваются миром

Мог ли Сталин довести войну против Финляндии до победного конца? Разумеется, да. Нет оснований сомневаться в том, что Советский Союз располагал достаточными ресурсами для разгрома армии, в которой пушки считали сотнями, танки и самолеты - десятками. Тогда, летом 44-го года, неизвестными оставались лишь две величины: сколько времени займет победоносный поход на Хельсинки и есть ли у Сталина это время?

Известный психологический парадокс заключается в том, что все произошедшее представляется единственно возможным, а нереализованные альтернативы кажутся совершенно нереальными. Да, сегодня даже нерадивый школьник знает, что война закончилась 9 мая 1945 года, и Берлин взяла Красная Армия. Но тогда, в июле 44-го, этого не мог знать ни один человек, включая Сталина и Маннергейма. А все могло бы быть совсем не так. 3 июля Красная Армия освободила Минск, но от Минска до Берлина еще 950 километров, каждый из которых предстояло обильно полить кровью. Союзники на плацдармах в Нормандии находились на таком же расстоянии от Берлина, и никто еще не знал, будут ли немцы воевать на Западном фронте с тем же упорством, как и на Восточном. И бомба, взорвавшаяся в Ставке Гитлера 20 июля, могла взорваться чуть правее или левее, а в случае успеха покушения военный переворот в Берлине и капитуляция вермахта на Западе стали бы практически неизбежны. Надо ли объяснять, что такой исход войны товарища Сталина не устраивал абсолютно?

3-я советско-финская война завершилась практически на тех же рубежах (Выборг, западный берег реки Вуоксы) и по той же самой причине, что и первая, Зимняя война. Быстро разгромить финскую армию не удалось, а втягиваться в затяжную изнурительную войну Сталин не рискнул, так как действия западных врагов-союзников в тот момент угрожали реализации гораздо более значимых для него планов.

Последний акт кровавой драмы принял форму трагифарса, по содержанию же он соответствовал последней серии всенародно любимых приключений Штирлица. Помните ту сцену, когда Сталин со своей неизменной трубкой в руках диктует письмо, в котором напоминает союзникам о недопустимости ведения сепаратных переговоров с врагом? Не знаю, пыхтел ли Черчилль в тот момент сигарой - меня там не было, но англичане вежливо и твердо напомнили Москве о том, что они «тоже воевали с финнами» и поэтому имеют право принять участие в заключении мирного договора на всех его этапах, начиная с выработки условий прекращения огня. Опять же не могу сказать точно -в каких выражениях тов. Сталин проклял тот день, когда он давил, давил и наконец-то додавил Черчилля до формального объявления войны Финляндии (произошло это 6 декабря 1941 года). И теперь возразить было нечего.

Результат виден уже в самых первых строках Соглашения о перемирии, которое было заключено «Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Его Величества в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии, действующими от имени всех Объединенных Наций, находящихся в состоянии войны с Финляндией».

А действуя совместно с Его Величеством в Соединенном Королевстве, да еще и от имени Объединенных Наций, товарищ Сталин вынужден был наступить на горло собственной песне, причем сразу во многих местах. Если в марте 1940 года переговоры велись под грохот канонады и мирный договор был подписан буквально «под дулом пушек», то в сентябре 44-го пришлось соблюсти элементарные приличия: огонь был прекращен за два дня до прибытия финской делегации в Москву и за две недели до того, как 19 сентября было подписано Соглашение о перемирии. И условия Соглашения пришлось согласовывать в ходе четырех встреч с послом Великобритании.