меня

К моей печали.

(Уходит.)

Сцена третья. Богемия. Пустынная местность на берегу моря

Входят Антигон с ребенком и моряк.

Антигон

Ты убежден, что наш корабль причалил

К Богемии пустынной?

Моряк

                                  Да, но только,

Боюсь, не в добрый час: темнеет небо,

Грозит нам буря. Совесть говорит мне,

Что небеса наш замысел прогневал,

И хмурятся они.

Антигон

Да будет воля их! Ступай же к морю;

Смотри за лодкой. Очень скоро

Я позову тебя.

Моряк

                     Спешите ж и не заходите

Далеко вглубь: вот-вот нагрянет буря.

К тому же в этом крае много хищных

Зверей, как слышно, водится.

Антигон

                                      Ступай;

Приду я скоро.

Моряк

                   Я сердечно рад

Покончить с этим.

(Уходит.)

Антигон

                            Бедная малютка!

Слыхал я, хоть не верил, что являться

Нам могут мертвецы. Коль это так,

Я видел мать твою прошедшей ночью, —

Сон никогда так не был с жизнью схож!

Она печально головой качала.

Не видел чаши горя я полней,

Но и прекрасней. В белом одеянье,

Она, святой подобно, появилась

В каюте, где я спал; склонилась трижды,

Вздохнула, чтоб заговорить, но хлынул

Поток из глаз; когда же буря стихла,

Она сказала: «Добрый Антигон,

Коль ты судьбою избран, вопреки

Твоим желаньям, быть моей малютки

Несчастной палачом, исполни клятву.

В Богемии немало мест пустынных;

Там, плача, ты оставь ее. Малютку

Сочтут погибшей. Пердитой ее

Ты назови. За то ж, что злую волю

Леонта ты исполнил, больше в жизни

Жены ты не увидишь». Тут со стоном

Растаяла она, как воздух. Долго

Не мог в себя прийти я; мне казалось,

Что это не был сон. Ведь сны – игрушки;

Но этим сном решил я суеверно

Руководиться. Верно, Гермиона

Умерщвлена, и Аполлон желает,

Чтоб девочка, ребенок Поликсена,

Осталась здесь, чтоб жить иль умереть,

Но на земле того, кто ей отец.

(Кладет ребенка.)

Будь счастлива, о бедный мой цветочек!

Лежи. Твои бумаги здесь; вот сверток,

При счастье хватит тут на воспитанье,

И больше. Буря близится. Бедняжка!

За материнский грех – на гибель ты

Обречена. Я плакать не умею,

Но сердце кровью облилось. Я проклят,

Что клятвой дал связать себя! Прости!

Темнеет. Грозной колыбельной песней

Ты будешь убаюкана. Не видел

Я днем такого мрака.

Звуки рогов и рев медведя.

                               Что за шум?

Добраться б мне до лодки! Гонят зверя…

Ну, мне пришел конец!

(Убегает, преследуемый медведем.)

Входит Старый пастух.

Старый пастух

Хотел бы я, чтобы между десятью и двадцатью годами не было никакого возраста или чтобы молодежь могла проспать это время: а то ведь в эти годы у них только и дела, что делать девкам детей, обирать стариков, воровать да драться. Вон, слышите? Ну кто же, кроме этих полоумных сорванцов, вздумает охотиться в такую непогоду? Они спугнули двух моих лучших ярочек. Боюсь я, что волк скорее их найдет, чем хозяин.

(Заметив ребенка.)

Это что такое? Ребенок! Да прехорошенький ребятенок! Мальчик или девочка, любопытно знать? Хорошенький, прехорошенький, уж верно, чей-нибудь грешок! Хоть я и не ученый, а сразу вижу, что тут дело без какой-нибудь придворной служаночки не обошлось. Была работа где-нибудь на лестнице, а то на сундуке, а то и за дверью; и, пожалуй, потеплей им было, чем этому бедняжке здесь. Возьму его из жалости. Подожду только, пока сын придет. Он только что подавал голос. Ого-го!

Входит Молодой пастух.

Молодой пастух

Го, го!

Старый пастух

А, да ты тут как тут! Коли хочешь подивиться на такое, о чем будут говорить, когда ты помрешь и сгниешь, поди-ка сюда.

Но что с тобой?

Молодой пастух

Сейчас я видел такое на море и на земле… хотя сказать наверно, где море и где небо, невозможно, потому что теперь, где море, где небо, не разберешь: между ними и кончика шила не проткнуть.

Старый пастух

Да что такое, малый?

Молодой пастух

Посмотрел бы ты, как оно ревет, бесится, кидается на берег! Но не в этом сила… Ох, как эти бедные люди жалостно вопили! А их то видать, то опять не видать: корабль то словно луну хочет проткнуть мачтой, то вдруг пена и волны его глотают, как пробку пивной бочонок. А на земле-то!.. Медведь-то рвал его за плечо, а он-то звал меня на помощь, кричал, что он знатный дворянин Антигон. Но, чтобы покончить с кораблем, море проглотило его, как изюминку, только сперва несчастные люди вопили, а оно над ними хохотало; и несчастный дворянин тоже вопил, а медведь тоже над ним издевался, и оба ревели громче моря и бури.

Старый пастух

Милосердие Божие! Да когда же все это приключилось, сынок?

Молодой пастух

Да вот сейчас, сию минуту, – я и мигнуть не успел, как все это стряслось: люди под водой еще остыть не успели, а медведь только наполовину пообедал дворянином; он и по сей час над ним трудится.

Старый пастух

Эх, не было меня там! Я бы помог старику.

Молодой пастух

Да, ты бы, может, и кораблю помог? Уж тут у твоей жалости совсем не было бы твердой почвы под ногами.

Старый пастух

Плохие дела, плохие дела! Но посмотри-ка сюда, сынок, благослови тебя Бог. Ты встретился с умирающими, а я с новорожденным! Есть на что посмотреть: крестильная рубашечка – впору господскому ребенку. Гляди сюда; да держи, держи; открой, посмотрим! Мне было предсказано, что я разбогатею благодаря феям. Это, верно, и есть подкидыш феи. Открой-ка: что там внутри?

Молодой пастух

Ну и удачливый ты старик! Видно, все твои прежние грехи тебе прощены: жить тебе в счастье! Золото, сплошь золото!

Старый пастух