беременна этим малышом сейчас, поэтому я хочу немедленно выгнать его из живота».

Саймон засмеялся, продолжая одной рукой растирать икры Джанет, а другой поглаживать круглый живот женщины: «Еще не время, он сегодня уже пинался?».

Джанет сморщила нос: «Да, я ругала его несколько раз, пока он не перестал».

Улыбка на губах Саймона усилилась, когда он подумал об этом и сказал: «Или, если ты не хочешь ехать в Европу, почему бы тебе не вернуться в Австралию на некоторое время. Я могу подвезти тебя туда завтра сначала?».

Глаза Джанет несколько раз мигнули, когда она уставилась на Саймона: «Это ведь ты хочешь вернуться в Австралию?».

Саймон был озадачен: «Почему это я хочу вернуться в Австралию?».

«Хм-хм-хм».

«Что это значит?»

Джанет подняла подбородок таким образом, что создавалось впечатление, будто ты сам все знаешь.

Саймон упорно прикидывался дурачком и сменил тему: «Что бы ты хотела сегодня на ужин?».

Джанет вдруг погрустнела и затянула приглушенным тоненьким голоском: «Я хочу спать».

Кстати говоря, Саймон всегда подозревал, что женщина раньше курила.

Иначе откуда у нее такой хрипловатый голос. Только женщина никогда в этом не признавалась, а Саймон никогда не видел, чтобы она курила.

Не задумываясь над этой мыслью, Саймон тут же кивнул: «Я отнесу тебя в спальню, ты вздремнешь, а когда ужин будет готов, я позову тебя?».

Тон Джанет стал более капризным: «Я хочу спать на животе».

«...»

В голосе Джанет снова прозвучала неожиданная капризность, и она повторила: «Я хочу спать на животе».

«Это, ну, сложно. Кроме того, это так некрасиво - спать на животе».

«Ну, это твоя вина».

Когда женщина кусала логику, не было никаких оправданий.

У Саймона не было желания спорить с пузатой женщиной, и потребовалось несколько мгновений, чтобы отговорить ее от внезапного желания спать на животе.

Успокоив Джанет, Саймон сам пошел давать указания по поводу ужина, вернулся, и Джанет снова стала прежней, как будто ее ребячества и не было.

Усадив Саймона с другой стороны, они устроились на коленях своего мужчины и они вместе наблюдали за краснеющим закатным морским пейзажем за окнами от пола до потолка, ведя праздную беседу.

Лишь в сумерках «А»-девушка подошла помочь включить свет в гостиной, и вид за окном полностью исчез под покровом света ламп.

Ужин был готов, и Джанет, лениво не желая двигаться, была отнесена Саймоном в столовую.

Как обычно, она села рядом с Саймоном и съела еду, приготовленную специально по рецепту для беременной, затем перешла к делу: «Форбс» опубликует новогодний список 400 самых богатых американцев в следующий понедельник, но я получила информацию сегодня днем, так что ты можешь прочитать ее позже».

Саймон сразу же спросил: «Сколько?».

Джанет проворчала: «Можешь сам посмотреть».

Хотя он не делал подробных подсчетов, Саймон иногда в частном порядке оценивал свое состояние.

В любом случае, если не считать королевских особ, плавающих на нефтяных месторождениях Ближнего Востока, в мире, безусловно, было немного людей, которые были богаче Саймона на негосударственном уровне.

Всегда трудно избежать поговорки о том, что «когда денег слишком много, они становятся числом».

Саймону часто приходили в голову подобные мысли после того, как в прошлом году он возглавил список богачей.

Однако Саймон также осознает, что основная причина таких мыслей заключается в том, что у него недостаточно денег, а его личное состояние в десятки миллиардов долларов не настолько влиятельно, как должно быть.

И, по мнению Саймона, ни прошлогодние 21 миллиард долларов, ни нынешние, сколько бы их ни было, не были действительно достаточными.

Частное состояние семьи Рокфеллеров на пике ее развития составляло 1,5% ВВП США, и, исходя из показателя ВВП США в 6 триллионов долларов в 1990 году, Саймону нужно было бы накопить примерно 90 миллиардов долларов личных активов, чтобы сравняться с семьей Рокфеллеров на пике ее развития.

Конечно, очевидным фактом является то, что пик расцвета семьи Рокфеллеров пришелся на поздние годы жизни Джона Рокфеллера.

При нынешних темпах расширения системы «Вестероса», это лишь вопрос времени, когда он обгонит Рокфеллеров, и не за горами то время, когда он обгонит влияние Рокфеллеров в Соединенных Штатах.

На следующий день все утро было занято, а после обеда Саймон поднялся на борт своего частного самолета «Боинг 767» для прямого перелета в Венецию, Италия.

Разница во времени между Лос-Анджелесом и Венецией составляла 10 часов.

«Боинг 767» прибыл в Венецию в 17 часов по местному времени 16 сентября после примерно 12-часового перелета, который был запланирован заранее.

Саймон не планировал присутствовать на церемонии закрытия, а договорился только о посещении заключительного ужина после нее.

Поскольку Италия является домашней базой «Гуччи» и компания успешно работает на двух крупнейших кинособытиях – «Оскаре» и Каннах, - было вполне естественно, что София не пропустила Венецианский кинофестиваль.

Однако, чтобы не украсть гром церемонии закрытия, тематическая вечеринка «Гуччи», посвященная Венецианскому кинофестивалю, состоялась двумя днями ранее, в субботу вечером.

Таким образом, о том, чтобы занять место на заключительном ужине Венецианского кинофестиваля, не могло быть и речи, но «Гуччи» сделал это не для того, чтобы избежать подозрений. В противном случае было бы слишком легко представить, что фильм компании «Дейенерис» получил награду и что «Гуччи», которая также является частью системы «Вестероса», оплатит ужин по случаю закрытия фестиваля.

Даже если это прикрытие, в этом мире есть много вещей, которые не стоит делать открыто.

Три города - Венеция, Флоренция и Милан - расположены очень близко друг к другу, расстояние между каждым из них составляет всего около двухсот километров, что вдвое меньше расстояния между Лос-Анджелесом и Сан-Франциско, и до них можно добраться на частном самолете за одну посадку и взлет.

Таким образом, София прилетела из Милана.

Недавно женщина готовились к показу «Гуччи» на Неделе моды в Милане на следующей неделе, и позже они планировали остановиться на вилле Саймона на берегу озера Комо.

Саймон не приобрел недвижимость в Венеции.

С одной стороны, нет подходящего варианта.

С другой стороны, Саймон испытывает определенное инстинктивное сопротивление городу на воде.

Причина этого, вероятно, та же, что и отсутствие у Саймона интереса к частным яхтам. Ощущение плавания по воде инстинктивно заставляет Саймона чувствовать некоторую неуверенность.

После прибытия в Венецию, встречи с Софией и Айрой Дойчманом и небольшого совместного ужина, группа расположилась в номере люкс в отеле «Эксельсиор» на острове Лидо, где должен был состояться заключительный ужин, обсуждая некоторые из последних событий в «Хайгейт» в ожидании результатов награждения, которые