К маю 1942 г. К. Дениц наконец-то получил свои желаемые 300 субмарин, точнее в строю была уже 331 подводная лодка. В течение 1942 г. западные союзники потеряли 7 874 364 т суммарного водоизмещения, введя в строй лишь 7 000 000 т новых судов. Это обнадеживало командование «Кригсмарине». Однако на самом деле, как говорится, «поезд ушел». Великобритания имела внушительный тоннаж перед войной — более 15 млн т, значительная часть ее судов была задействована для доставки грузов из зоны Балтийского моря, а также Норвегии, после начала войны и падения Норвегии этот тоннаж оказался задействованным на других направлениях. Сокращение потребления товаров населением метрополии привело к снижению потребности в тоннаже торгового флота в Британской империи. Если принимать во внимание построенные в 1939–1941 гг. новые суда, потери тоннажа в эти годы, приток новых судов из оккупированных нацистами стран Европы, присоединение к западным союзникам торговых флотов стран Латинской Америки, общий суммарный довоенный тоннаж Британской империи и США (не менее 22 млн т), то, получается, общее водоизмещение торговых флотов западных союзников с 1939 по 1943 г. не уменьшилось, но значительно возросло.

Тем не менее К. Дениц продолжал верить в победу «Кригсмарине», численность подводных судов Германии наращивалась. Сделанные после войны заявления немецких моряков, что флот получал финансирование по остаточному принципу, не подтверждается финансовыми планами рейха. В 1940 г. руководство нацистской Германии планировало потратить на военно-морские вооружения 1 611 212 574,26 рейхсмарки, когда на сухопутные вооружения и оборудование— 1 252 951 023,73 рейхсмарки, из них на амуницию и вооружение— только 50 млн рейхсмарок[219]. В 1939 г. Германия потратила на морские вооружения 297 365 452,58 рейсмарки[220].

Столь внушительное увеличение финансирования флота Германии в начале Второй мировой войны отчасти, но лишь отчасти, объясняет, почему сухопутные силы Германии так незначительно довооружились в 1940 г. По некоторым данным, вермахт получил в этом году только 60 новых танков. В результате к 22 июня 1941 г. нацистская Германия смогла сконцентрировать на границах с СССР лишь 2500 танков (советские историки не были согласны с этой цифрой, утверждая, что против РККА в начале операции «Барбаросса» были задействованы более 5000 танков вермахта).

Несомненно, неудачи в попытках полностью парализовать снабжение Британской метрополии в 1939–1941 гг. объясняются во многом последствиями Версальской системы, как экономическими, так и политическими. Политические заигрывания с Германией, которые начали британские политики еще во время переговоров в Версале, значительно укрепили официальный Берлин в гипотезе, что с англичанами можно договориться. Версальский договор все-таки подорвал научно-экспериментаторскую базу германских военно-морских сил, что выразилось в годы уже Второй мировой войны в «торпедном скандале», снизившем в два раза реальный наступательный потенциал подводного флота Германии. Попытки наверстать упущенное в аспекте довооружения флота заставили Германию пойти на большие расходы на военно-морские силы в 1939–1940 гг., явно обделив этим сухопутные силы. В этом смысле Версаль не стал бесполезной системой, которая только, наоборот, способствовала усилению милитаристских настроений в Веймарской Германии, Версаль сыграл свою позитивную роль, создав микрокризисы в процессе модернизации подводного флота Германии.

Последствия Версаля, напомним, создали условия для перераспределения огромных солидных средств нацистской Германии в пользу морских вооружений в 1940 г., что замедлило процесс довооружения сухопутных сил Германии (знаменитый дефицит грузовиков и танковых двигателей, о чем упоминают Ф. Гальдер и Г. Гудериан). Явился ли подводный флот Германии каким-то исключением, или система Версаля сыграла свою роль в создании микрокризисов в процессе перевооружения и довооружения рейха в отношении надводного флота?

На начало Второй мировой войны пришлось достаточно много парадоксальных событий. Выше мы уже писали о «торпедном скандале». Но 1 сентября 1939 г. на территории современного польского Гданьска (тогда этот город назывался Данцигом) произошло тоже значимое событие — атака немецкого флота на Вестерплатте. Помимо того что с обстрела польской базы (фактически охраняемый смешанной ротой польских солдат и моряков военный склад) на Вестерплатте и началась Вторая мировая война, это был первый бой, в котором немецким войскам был впервые дан приказ на отступление.

Крейсер Шлезвиг-Гольштейн рано утром обрушил на спящий личный состав «базы» на Вестерплатте смертоносный огонь из орудий калибра 280 мм. Артиллерийский удар был мощным, но не таким, чтобы сходу разрушить укрепления Вестерплатте и его казармы, а также уничтожить его спящих защитников. За 1 сентября 1939 г. «Шлезвиг-Гольштейн» выпустил 90 снарядов 280 мм, 407 снарядов 170 мм и 365 снарядов 88 мм, но все без толку, рота поляков отбила все атаки немецкого десанта, командир которого— обер-лейтенант флота В. Хеннингсен — погиб[221]. Атаки немцев повторялись уже с большой земли, к 7 сентября против крошечного гарнизона Вестерплатте (менее 200 человек) были брошены 3400 солдат и офицеров вермахта и СС. Только дефицит продовольствия и боеприпасов заставил поляков сдаться.

Та же история повторилась в случае с Хельской косой, охватывающей Данцингскую бухту с северо-запада, польский гарнизон также выдержал обстрел морских орудий 280 мм. Гарнизон Хеля сдался только 2 октября 1939 г. по прямому приказу главнокомандующего флота Речи Посполитой[222] (так тогда официально называлась Польша).

Спустя почти 3 месяца недалеко от столицы Уругвая — Монтевидео— разыгралась еще одна морская трагедия Второй мировой войны. Карманный линкор «Адмирал граф Шпее» вступил в бой с тремя легкими английскими крейсерами (сражение у Ла-Платы). «Шпее» выполнял операцию по рейдерскому патрулированию Южной Атлантики с выходами в Индийский океан, проще говоря, линкор топил все, что принадлежало западным союзникам, у них практически в глубоком тылу.

Три британских крейсера «Эксетер», «Аякс» и «Ахиллес» сильно уступали «Шпее» по броне и вооружению. Орудия калибром 203 мм имел только «Эксетер», когда «Аякс» и «Ахиллес» были фактически эсминцами, по меркам Второй мировой войны, если судить по их главному калибру— 152 мм, но для 1939 г. они еще вполне сходили за крейсера. Главный калибр «Шпее» составлял 280 мм, те самые знаменитые 280 мм[223]. Едва все три английских крейсера не были пущены на дно, «Эксетер» в ходе сражения был в итоге фактически уничтожен как боевая единица. Но и «Шпее» получил такие повреждения, что его пришлось затопить на рейде Монтевидео.