— И кто мог придумать такое? — расстроенно вопрошал шериф. — Ну я понимаю, пистолет или нож. Даже дубинка. Но убить бортом грузовика… И кто мог знать, что он послушно встанет под этот борт?

— Этот способ действительно может показаться слишком сложным, — медленно заговорил Уокер. — Однако, возможно, это как раз самый простой способ. Кто-то мог поднять борт, пока Виктор отводил коней на манеж. Виктор наверняка не знал, что здесь есть кто-то еще. Возможно, он обошел грузовик спереди и сначала даже не заметил, что борт поднят, пока не подошел к нему. А потом пошел на другую сторону, где находились рычаги управления, не успев сообразить, что здесь что-то не так. В тот момент, когда он оказался под бортом, кто-то нажал на кнопку экстренного спуска.

Салли качал головой, словно не в силах поверить.

— Но зачем? Я не понимаю…

— Убийство вообще трудно понять, — рассеянно ответил Уокер. — А вообще все могло быть гораздо проще. Кто-то мог ударить его по голове камнем или палкой, а потом уже опустить борт, чтобы это выглядело как несчастный случай.

— Зачем? — повторил Салли.

— Этого я не знаю. Я сам не очень любил Виктора, но у меня никогда не возникало желания его убить. У кого-то, должно быть, такое желание возникло.

— Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, — устало произнес шериф. — Если вскрытие не покажет ничего подозрительного, у нас не будет ни одной ниточки. Так что невзирая на все ваши догадки, Уокер, дело скорее всего закончится обыкновенным несчастным случаем.

— Да, — мрачно заметил Салли. — А что, если он прав, шериф? Если у нас в «Славе» скрывается убийца?

На это шериф ничего не ответил.

Уокер нашел ее в саду примерно через полчаса. Она сидела в тени на каменной скамье, устремив невидящии взгляд на решетку, где осталась всего одна цветущая роза.

— Аманда…

Она подскочила. Однако в глазах ее, слава Богу, не было страха. Хелен рассказала ему, как она в панике убежала от конюшен. По словам Хелен, в глазах ее тогда стоял настоящий ужас.

Уокер присел рядом.

— Ну что, ветер переменился?

Аманда кивнула, чуть поморщившись.

— Хелен тебе рассказала, как я рванула?

— Она сказала, что ты очень испугалась. — Он чуть повернулся, чтобы лучше видеть ее лицо. — Из того, что она говорила, я понял, что твой страх сильнее, чем я предполагал. В чем дело, Аманда?

— Сама не знаю. Хелен считает, со мной могло произойти что-то такое, что ассоциируется у меня с запахом лошадей. Но я ничего такого не помню.

— Ты как-то говорила, что упала с лошади и сильно ушиблась… — медленно произнес Уокер.

Аманда покачала головой.

— Я это придумала для Джесса. На самом деле я не могу вспомнить, почему я их так боюсь. Что же ты на меня не набрасываешься, Уокер? Я ведь сама призналась в том, что солгала.

Она на грани срыва, понял Уокер. Напряжена до такой степени, что вот-вот взорвется. Из-за чего только? Из-за страха перед лошадьми, который, по-видимому, усиливается, или из-за смерти Виктора?

— Нет, я не собираюсь на тебя набрасываться. Чем бы ни был вызван твой страх, он, по всей видимости, невыдуманный.

— А то, что я соврала, тебя не раздражает?

— Одной ложью больше… Какая разница.

Она искоса взглянула на него. Легкая улыбка тронула ее губы.

— Стервец…

— Сама напросилась. А то, что с тобой произошло когда-то, ты вспомнишь, когда будешь к этому готова.

— То же самое сказала и Хелен.

Некоторое время Уокер внимательно смотрел на нее.

— Послушай, поедем со мной в город. Тебе надо уехать отсюда хотя бы на несколько часов.

— Я должна найти собак.

Он нахмурился.

— Я думал, они в доме.

— Нет, их не было все утро. Я их звала, они не появились. — Она нервно пожала плечами. — Надо их найти.

— Может, просто гоняются за кроликами.

— Не думаю.

Уокер не придал большого значения самовольной отлучке собак, но растущее напряжение Аманды подействовало и на него. Она явно едва сдерживается ценой огромных усилий. В любую минуту готова вскочить и убежать куда глаза глядят.

— Аманда, взгляни на меня.

Она послушалась. Подняла на него потемневшие от страха глаза.

Он коснулся ее щеки.

— Что происходит?

Она с трудом попыталась улыбнуться.

— Утро сегодня неспокойное. Если ты еще не заметил.

— Не уклоняйся от ответа, черт возьми!

— А ты не говори со мной как юрист. Я чувствую какую-то… панику. То, что обычно чувствую, когда ощущаю запах лошадей. Я… я не могу справиться с собой. Мне хочется бежать… спасаться. Это пройдет.

— Аманда…

— Кто сообщит Джессу о смерти Виктора?

— Я ему позвоню из офиса. Может быть, удастся перехватить его после собрания. Поехали со мной в город. После ленча я привезу тебя обратно. Если к тому времени собаки не вернутся, ты пойдешь их искать. Несколько часов роли не играют.

Некоторое время она колебалась. Наконец кивнула:

— Ну хорошо. Пойду только переоденусь.

Он улыбнулся.

— А я приведу машину. Не стоит тебе снова идти к конюшням.

Они пошли по тропинке к выходу из сада.

— Ненавижу себя за трусость!

— Звучит так, будто ты ничего не можешь с этим поделать.

— Похоже на то. И все равно я себя за это ненавижу. Бояться чего-то плохо уже само по себе. Но когда непонятно, почему ты этого боишься, можно сойти с ума.

— Подожди. Со временем все образуется. Дай себе передышку.

Ему показалось, что напряжение ее немного спадает. Рука, лежавшая в его ладони, чуть расслабилась.

— Встретимся перед домом… через пятнадцать минут?

— Договорились.

Уокер выпустил ее руку. Несколько секунд смотрел ей вслед, потом повернулся и пошел к конюшням.

Часы показывали два, когда они вышли на улицу. Оба инстинктивно зажмурились от яркого солнца. После прохлады китайского ресторана «Золотой дракон» летняя жара показалась нестерпимой. Аманда изумленно качала головой, глядя на двух огромных драконов, стоявших по обе стороны дверей.

— Никак не могу к ним привыкнуть. И почему-то мне до сих пор кажется странным, что Далтон держит китайский ресторан.

— Может быть, из-за того, что драконы выглядят уж очень странно в нашем городе.

Уокер указал на центр города, построенный Далтонами. Картинка словно с открытки, подумалось Аманде. Площадь с зелеными лужайками, двумя магнолиями и фонтаном. Башня с часами. Парикмахерская с рекламной тумбой перед ней. Несколько магазинов одежды, которые никто никогда не называл бутиками, и тем не менее цены в них значительно выше рыночных — тех, что на ярмарке у дороги. В конце Мэйн-стрит — церковь с колокольней. По другую сторону — магазин по продаже автомобилей, два банка, почта, пожарная станция, контора шерифа и аптека, в которой до сих пор работает фонтанчик с содовой.