Вечером мы посидели с Виктором и Тэей и Кристаном с Керрой. Эти двое уже открыто держались за ручку, и сердце радовалось, когда я смотрела на них. Правда, один раз взгляд Кристана потемнел.

Как раз, когда Керра рассказала, что ее испытание прошло неплохо и она получила десять баллов. По ее словам, ректор мило поговорил с ней, они выпили сока. Он оценил ее выбор платья, похвалил за умение держать себя. И все. Непонятно, что не понравилось другим девушкам…

А Кристан ревнует, подумала я. Ну что ж… на этом этапе отношений, может быть, и неплохо. Раньше поймет, насколько сильно его тянет к Керре.

Тем же вечером я покрасила волосы, а утром следующего дня села перед зеркалом, на всякий случай открыла книгу на нужной странице и принялась творить.

Силы нужно будет много…

Я снова сделала маленький прокол в коконе, сковывавшем мою истинную силу, и она тонкой струйкой потекла в руки. Дотрагивалась до лица особенным образом, словно лепила. Ощущение было не из приятных. Я ваяла себе лицо, и когда нос, подбородок, изгиб бровей меняли положение, казалось, что сдвигается пласт земли, или… как будто червяки ползали под кожей.

Хорошо хоть для обратного преображения будет достаточно простого прикосновения.

Никогда в жизни не повторю подобного! А все из-за вашего любопытства (дай Бог, чтобы праздного), тарроси ректор!

Но у меня получилось. Я сделала лицо практически таким, какое было в иллюзии. А на правой щеке вылепила небольшой едва заметный шрам. Бывают ведь шрамы, которые можно убрать лишь такой вот «пластической магией». А ей я не должна владеть. И вполне могу стесняться обратиться к специалистам.

Пусть ректор подумает, что прячу лицо по этой причине. Посмотрим, что скажет… Он предполагал кривой нос? А как отнесется к шраму у претендентки?

Я залепила отверстие в коконе и встала.

Ох, Илона… Рискуешь. Очень рискуешь.

Ходишь по тонкому льду… Может, стоило все же открыться ректору? Отдать себя в его руки.

Я сжала кулаки. Я откроюсь лишь одному существу на свете. Любимому мужчине, которому буду доверять, как себе. А такого пока нет.

Таросси ректор не заслужил моего безоговорочного доверия. Требовать доверия и заслужить его — разные вещи. Я имею право защищаться, ведь даже не нарушила условия конкурса.

И все же сердце тревожно билось… Что-то будет сегодня вечером… Не ждет ли меня полный и безоговорочный провал?

Ясно одно — вечером меня ждет Герат.

Посмотрела в бассейн проверить дракончиков. И тут все, как несколько дней назад, поехало в сторону. Я ощутила, что падаю вбок.

И потеряла сознание.

Очнулась на полу. Я лежала, растянувшись у бассейна, на спине. Нигде не болело, вроде бы ничем не ударилась. Удивительно удачно упала… На спину, а не на лицо.

Только на груди ощущала холод и, кажется… что-то мокрое.

Поднесла руку и нащупала двух маленьких дракончиков: они лежали на мне и тревожно рычали. А с касаниями их маленьких тел в меня вливались спокойствие и сила.

— Вы ж мои славные… — прошептала я растерянно и начала подниматься. Водные дракончики — существа полумагические, могут улучшить состояние, привести в себя. Надо же, козявки сами выбрались из бассейна, чтобы спасти меня.

Голова кружилась, рукой я оперлась о край бассейна. Погладила Криса и Керри и аккуратно посадила обратно в бассейн.

— Мои хорошие, вы и так на меня уже силы потратили…

Знала, что, «спасая» хозяина, такое существо может отдать всю свою жизненную силу. Драконы высовывали головки из воды и внимательно смотрели на меня, а я стояла покачиваясь. Но, видимо, убедившись, что я более-менее жива, они нырнули и принялись выделывать круги по бассейну.

Интересно, сколько я была в отключке? По часам получалось, что почти четверть часа! Кошмар!

Что же со мной происходит?

Я взглянула в зеркало. Внешность так и была измененной, даже прическа почти не испортилась, легко восстановлю ее. Только намоченное драконами платье придется сменить.

Я включила «внутренний» водопад, чтобы полностью прийти в себя, ощутила, что с каждой секундой становится легче, перед глазами проясняется, в руках и ногах появляется сила. И залезла в шкаф за другим платьем — надену голубое, вечернее, с декольте и рукавами-фонариками. Герат точно оценит…

Переодеваясь, я заставила себя думать о причинах обморока. Не хотелось признавать их. Не хотелось… Но факт оставался фактом. Второй раз за несколько дней я упала в обморок после обращения к своей скрытой силе.

Вздохнула и попробовала вспомнить, что было прямо перед потерей сознания. Что-то должно было произойти, спровоцировать…

И замерла, забыв, как дышать.

Только этого мне и не хватало! Когда я «залатала» маленькую брешь в «коконе» после использования силы, она… незаметно для меня рванула наружу. Оболочка кокона сработала, не дала вырваться, но от мощного удара, не ощутимого даже мне, от бурлящей во мне энергии я потеряла сознание.

В прошлый раз, когда использовала силу для установки ментального барьера, все произошло медленнее. Я успела пройти ментальную проверку, пережить страшный стресс, и, видимо, лишь когда «стало можно», энергия ударила в кокон. Тогда я ничего не заметила.

Теперь же могла хотя бы вспомнить. Ощущение удара, пережитое перед потерей сознания, было призрачным. Но память услужливо показывала мне его.

Я сделала надкол, спровоцировала силу. И она захотела вырваться на волю.

Я устало села на стул. Что ж, выходит, теперь я не могу пользоваться ею? Что-то провоцирует ее буйство, что-то заставляет вести ее по-другому, чем раньше. И теперь я могу лишь уничтожить кокон и выпустить ее наружу. Либо никак не касаться своих скрытых сил.

В чем же дело?

Ответ напрашивался сам собой. Дело в изменениях, произошедших в моей жизни. Отбор, постоянное хождение по лезвию ножа…. Герат. Сила, спавшая даже когда мы с Алиской и Гансом убегали от преследователей, сейчас «решила», что пришло время бороться. И вырывается из меня…

Я проверила прочность «кокона». Сейчас все было нормально. Но чувствовалось, что внутри ходят волны, словно волнуется море. Да, вляпалась Илона. Даже сильнее, чем думала. Если однажды она вырвется, я ведь могу камня на камне не оставить от академии. Но скорее другое. Меня успеют скрутить. И передадут королю.

Так или иначе, сегодня опять «экзамен». И думать нужно именно о нем. Я заставила себя пообедать, подкорректировала прическу, переодела платье…

А около восьми вечера, когда сердце предательски заходилось от тревоги, за мной пришел секретарь Квин со словами, что я следующая, нужно поспешить.

Что же будет? Смогу ли я укрыть пережитое изменение внешности? И не заметит ли Герат, что мне сегодня было дурно? Он ведь хорошо чувствует физическое состояние.