– Вот демон! Почти же получилось.

– Да ладно тебе расстраиваться. Хорошо, что съели фигурку, а не тебя.

– Все. Последняя попытка. Если сейчас не получится, займемся чем-нибудь другим.

На этот раз человечку повезло намного больше – фигурка пролетела весь путь и оказалась у меня в руках.

– Как здорово! – захлопала в ладоши Войс. – Блейз, давай еще поиграем! Мне так понравилось! Только теперь наперегонки.

– Идет, – я улыбнулся уголком рта. Мы с Войс договорились так: я управляю правой рукой, а она – левой.

– Нет, ну почему опять ты пришел первый?! Нечестно! – руки тут же сжались в кулаки, а губы надулись. Мои, между прочим!

– Да ладно, что ты как ребенок, успокойся. Это всего лишь игра.

– Блейз, ты слышишь? Как будто кто-то идет.

Я и сам услышал скрип половиц в коридоре и инстинктивно вырвал пеленатель из ладони, крепко притянувшись к магическому светильнику на потолке.

– Джон, все чисто. Возвращаюсь на объект, – охранник исчез в дверном проеме, а мы спокойно плюхнулись на кровать.

– Блейз, я чувствую, что разгадка близко. Может, навестим Норта?

– Не думаю, что он будет нам рад в три часа ночи, дорогая. Но ты права, нужно действовать быстро. Поможешь создать портал?

Пока пеленатель привычно вычерчивал пентаграмму, Войс монотонным голосом, нараспев, читала заклинание. Мы решили не пользоваться пентаграммой под кроватью, потому что свою контролировать легче.

Я даже прищурился от сияния, что излучала звезда рядом с игрой-лабиринтом.

– Блейз! Не поздновато ли для визита? – Магистр Норт устало поднял глаза, а под его правой рукой я заметил какие-то чертежи и газетные вырезки. Ректор сидел сгорбившись за столом и клевал носом над бумагами.

– Хотя ты сам даже не знаешь, как ты вовремя. Совсем скоро мне понадобится твоя помощь. Стоит признать, что ситуация в Академии все больше и больше выходит из-под нашего контроля, а отчаянное время требует отчаянных мер. – Мне в руки легло какое-то постановление.

– Набор? Факультатив управления сновидениями? Но зачем? Да еще и первые курсы! – бесновалась внутри Войс. – Блейз, видимо, он хочет больше корма для тварей!

– Да, не удивляйтесь, Райн. Я и сам понимаю, насколько это рискованно. Но у нас просто нет другого выхода. Если мы сами нанесем удар по тварям из их логова, они могут и отступить. А если победим главаря – то и оставить в покое.

– Та метка как-то связана?

– Да, Райн, шагары приходят к нам из другого мира. Как мне известно, ты уже активировал портально-магическую систему, так что дело за малым. Раздай всем первокурсникам вот это, – Норт шлепнул на стол очередную кипу листовок с призывом. Заголовок гласил «От нас зависит будущее».

– То есть «Медуза Горгона» может перенести адептов в мир тварей?

– Да. В машине есть специальный режим. Только, вот незадача, активировать его может лишь высший демон.

– Ясно, профессор. Я изучал дела жертв, и у меня возникли вопросы. Например, почему вы не рассказали, что у первой жертвы была сестра?

– Ты про Ванессу? Да, кажется, но они почти не общались.

– У нас есть все основания полагать, что душа Ванессы еще тут и что-то ищет.

– А вот это уже интересно, – нахмурился ректор. – Кажется, младшую сестру Ванессы звали Эйри. Девочки редкой расы и магического дара, хоть и полукровки.

– Вы не могли бы указать адрес? Или Эйри не живет в Нордволе?

– Она давно уволилась из Академии, была преподавателем. Но она ушла от нас задолго до нападения тварей, я могу дать вам только старый адрес.

– Все равно, может, у нее был мотив, чтобы убить сестру. Может, Эйри хочет отомстить за что-то. Нужно обязательно ее допросить.

– Удачи, Блейз. Ты иди, а я еще погрею старые кости. – Ректор, кряхтя, поднялся из-за стола и плюхнулся в кресло. В зрачках его отражалось пламя очага.

– Может, эта Эйри расскажет нам хоть что-то полезное, – вздохнула, будто поежившись, Войс. – А может, мы найдем убийцу?

– Погоди, – пока голос рассуждал, я уже добрался до окна комнаты Трэвора и осторожно положил листовки на прикроватную тумбу, приложив объяснительный лист сверху.

– Может, это все и правда началось из-за сестры Ванессы? Вдруг Эйри хотела быть ректором, а на ее место встала сестра?

– Мотив понятен, но нас нет доказательств, ты же понимаешь.

Академия осталась далеко позади, на горизонте уже брезжил рассвет, а я все вглядывался в адрес, что дал нам Норт. Мы прошли уже добрую половину пути, и нам грозило оказаться за чертой города.

Рассвет в жизни

– Блейз, это место кажется мне смутно знакомым. Ка будто я бывала там. Только будь осторожен, я слышу голоса.

Из открытых окон и вправду слышался детский смех. Внезапно голоса стихли.

– Мама, мама, смотри, там дядя! Какой смешной!

– Что вам нужно? С кем имею честь говорить? – В окне показалась хорошенькая головка.

– Здравствуйте. Я – адепт-первокурсник из Академии Сновидений. Меня зовут Блейз Райн. Я тут по поручению ректора Норта.

– Очень приятно, Блейз. Амирия Кэрн, – догадка липкими каплями пота стекла по подбородку. Прямо передо мной была мать Кэрна! Семейные черты четко прослеживались. Тот же нос, лоб и глаза, но я решил спросить напрямую:

– Вы – мать Кристофа?

– Да! Вы его друг? Как он там? Сын в последнее время совсем не заходит.

– Какая чудная малышка. Она не может поиграть у себя в комнате, пока мы разговариваем?

– Крис, и правда, иди поиграй. Я скоро приду, – обратилась Амирия к дочери, а я еле дождался, пока кудрявый ангел скрылся из виду.

– К сожалению, у меня для вас плохие новости. В Академии творится демон знает что. Кристофа похитила тварь, но у нас есть все основания полагать, что он мертв.

– Какой ужас! Мой мальчик! – Амирия закрыла лицо руками, а плечи начали подрагивать. – Значит, правда… Это все правда, что болтают.

– Мы всеми силами пытаемся не допустить повторения. Пока пропал только Кристоф. Я не вправе раскрывать подробности дела, прошу меня понять. И мне очень нужна ваша помощь. Вы можете рассказать, когда купили этот дом? У кого? Мы не хотим, чтобы ситуация повторилась.

– Я понимаю вас. Конечно, я расскажу все что знаю. Мы уже около века здесь живем. Моя мама когда-то купила этот дом у хорошенькой леди в черном, в доме даже есть ее портрет, мы оставили на память. Вот он, – мне в руки легла картина, на которой я увидел… Ванессу. Только очень юную и с более мягкими чертами лица. Глаза девушки на портрете были красны от слез, а руки сжимали черный кружевной платок. Было очевидно, что у нее случилось какое-то горе.