Пока Александр рисовал, я попытался проанализировать события своего последнего утра в Форпосте, однако тут же объявившаяся головная боль и общая вялость показали, что серьезные раздумья моему многострадальному организму пока противопоказаны…

Наконец Александр протянул мне листок, на котором с неожиданным мастерством были нарисованы фигуры ныне здравствующих и давно погибших Людей. Помимо мне известных, здесь были Гладиатор и Индеец, но был и Гроссмейстер – не хватало только Рыцаря, расшифрованного мной. Это была не полная удача, на которую я надеялся, но тоже ничего, поэтому, попросив карандаш, я дорисовал недостающую Фигуру и вернул картинку. Вглядевшись в мои каракули, Александр очень грустно улыбнулся и пробормотал:

– Значит, вы узнали, где находился бедный Грегори. – Александр полузакрыл глаза, и его благородное лицо стало похоже на высеченный из камня обелиск. – Когда стало ясно, что Последняя Война действительно последняя, мой друг Грегори на моих глазах бросился в море со стен Форпоста, и с тех пор я ненавижу это место… Ладно, черт с ним, с прошлым! Ваша информация, Рагнар, безусловно полезна, но все равно мы не знаем одного поля, более того, боюсь, его не знает никто.

– Отнюдь, – возразил я. – Быть может, его знает Илайдж.

– Думаете?

– Уверен. – И я рассказал ему про пластинку, которую Илайдж в одном из разговоров по дороге к Марции назвал своим страховым полисом.

– Вероятность удачи не столь велика, да и вообще я очень сомневаюсь, что Илайдж согласится сообщить нам свое поле.

– Почему? У меня с ним очень хорошие отношения…

– А у меня – очень плохие! – Видя мое удивление, Александр после некоторых колебаний пояснил, – Илайдж – мой двоюродный брат, и тем не менее теплых отношений между нами не было никогда. Мне претил его образ жизни, манера держаться, его, возможно, раздражало то же самое, ну и так далее… Однако, пока дядя был главой организации, это все было несерьезно, но после его исчезновения между нами произошла крупная ссора по поводу этого дома. Я считал и продолжаю считать, что этот дом мой по праву: я здесь часто жил, и в Завещании дядя указал меня в качестве наследника, правда, Илайдж об этом не знал. Дальнейшие наши отношения напоминали холодную войну, да, наверное, такими и остались, хотя мы и не встречались больше сотни лет. Вот так, Рагнар.

– И все же я уговорю вашего брата, – категорически заявил я, много лет зная Илайджа и не сомневаясь, что здравый смысл возьмет в нем верх над эмоциями.

– Тогда я полагаю, вам стоит поторопиться на встречу с ним, пока он не присоединился к остальным.

– Хорошо, но прежде я хотел бы узнать ваше мнение: кто взял Фигуру?

Александр рассмеялся:

– Кто угодно!.. Я все последние часы размышлял об этом, но так и не пришел ни к какому заключению, слишком мало информации. Проще всего было бы подумать на Яромира, но, насколько я его знаю, у него просто не хватит смелости на такой шаг. Очень маловероятно, что это сделали друзья Илайджа, и практически отпадают Юлиан и Джейн, просто потому, что они – порядочные Люди.

– Наверное, к ним можно отнести и Елену, проронил я.

– Не сказал бы. Она куда сложнее, чем вам показалось на первый взгляд. Она и остальные, по моим оценкам, равновероятны, любой из них мог попасть под влияние философии извне и решиться на такой шаг. Ну а уж доказать вы вообще ничего не сможете, это я вам точно говорю.

«Сам знаю», – про себя огрызнулся я и продолжил допытываться:

– Хорошо, у вас есть личное мнение?

Александр вздохнул:

– Есть, конечно, но я не люблю предположений.

– И все же?

– Кнут или Эрсин! И не просите объяснений.

Я запомнил эти слова и стал придумывать, как побыстрее встретиться с Илайджем, ибо время и вправду не ждало. Оптимальным, естественно, был переход под Доской, но тогда передо мной вставал пресловутый вопрос об энергии. Александр проследил ход моих тяжеловесных мыслей и, не дав мне даже открыть рот, сообщил:

– За энергией час быстрой ходьбы точно на юг. Там ключ – один из целой серии этих загадочных реликтов былого.

Засим я и откланялся, пообещав связаться с Александром при любом повороте событий. Источник в указанном месте нашелся, манипуляции с энергией для меня уже труда не составили, так что через минуту я был в пространстве под Доской.

Итак, я вновь оказался в необыкновенном пространстве несозданных миров, где можно было бы увидеть костер в толще океана или лед на солнце.

Как и в предыдущем путешествии, силовые поля сами стали направлять мое движение, оставив мне возможность понаблюдать за фантастическим хороводом образов. На этот раз, до того, как разогнался, я увидел лишь одну цельную картину, но ее красота навсегда запала мне в душу…

Несколько серых гранитных скал, разных по конфигурации, вдруг, словно повинуясь божественной воле, двинулись навстречу друг другу и соединились в единый ансамбль, а затем невидимый мне резец в руке гениального мастера принялся отесывать камень, постепенно создавая абрис огромного замка с возносящейся ввысь мощной цитаделью, пятью ажурными угловыми башнями, многочисленными стрельчатыми окнами и изящными арочными пролетами. Когда оформление дворца было закончено, видение начало вращаться, будто специально ради того, чтобы я мог осмотреть его в различных ракурсах. Совершив же полный оборот вокруг своей оси, дворец, не замедляя движения, стал делаться прозрачным, хрустальным, казалось, его окружал теперь ореол света… Несколько секунд я любовался игрой лучей в хрустальных гранях, а после дворец начал излучать мощный зеленый свет, который, преломляясь и переливаясь, залил все пространство вокруг. Я двигался все быстрее и быстрее, зеленое свечение все нарастало и нарастало, и вдруг, когда замок уже начал терять четкость линий, он взорвался, рассыпав по всему этому сказочному миру зеленые осколки…

Успокоившись после этого фантасмагорического зрелища, я прикинул, что путь от 12-го до 34-го поля займет минут десять-пятнадцать, и попытался быстренько сообразить, как лучше вести себя с Илайджем, однако ход моих мыслей внезапно был грубо прерван. Меня тряхнуло, перевернуло, а затем и вовсе закрутило, как на детской карусели. Попытки как-то сориентироваться, зацепиться за что-то взглядом привели лишь к ломоте в затылке и приступу тошноты. Я чувствовал себя как матрос-новобранец на корабле, попавшем вдруг в жесточайшую бурю… Усилием воли я закрыл глаза и заставил себя думать, невзирая на чувство, что сейчас мое тело будет разорвано на куски. Надеяться на то, что происходящее было только энергетическими флюктуациями данного пространства, сразу показалось мне наивным, и я лихорадочно соображал, как спасти свою жизнь от этого очередного покушения. Учитывая, что в моем арсенале оружия оставались лишь сила воли и воображение, я прибегнул к однажды уже удавшемуся финту. Мысленно представив перед собой поле Доски таким, как видел его последний раз, я поместил свою полупризрачную Фигуру посередине между 12-м и 34-м полями и стал тихонечко передвигать ее к цели. Вертящая меня центрифуга начала останавливать свой бег, и я медленно, рывками, но все же двинулся в определенном направлении. Ободренный таким успехом, мой Рыцарь резко рванул вперед, и за эту ошибку я едва не поплатился жизнью: в схватке противоборствующих сил мое тело смяло так, что я едва не оказался расплющен и лишь благодаря счастливому случаю ничего себе не сломал. С трудом придя в чувства от этого удара, я восстановил воображаемую картинку и упрямо продолжал продвижение в нужную сторону. Очень медленно, преодолевая жесточайшее сопротивление, я, стиснув зубы, полз по нефизическому пространству. И вдруг все кончилось. Я почувствовал запах прелой травы и свежий ветерок…