Я крепко задумалась. Военных тайн у нас действительно не было. Совсем никаких. Можно было, конечно, считать военной тайной то, что мы воровали яблоки в саду. Но это разве военная тайна? Или то, как однажды, после трехдневных дождей, когда мы собирали гальку, доселе мирная речка издала какой-то ужасный рык, резко потемнела, вспучилась огромными волнами и потекла вперед широкой быстрой волной, подминая под себя берега. Мы тогда еле успели отскочить, прижались к забору, убежали в лагерь и несколько дней боялись без взрослых выходить к берегу. Но и это было не то. Я уже хотела согласиться, что пытать нас не за что, но тут вспомнила о девочке Этери, которая мало того, что научила нас выговаривать без акцента грузинское «макоце тракши» (поцелуй меня в задницу), но и совершенно не боялась щекотки. Мы ее щекотали в пятки и в бока, а она глядела каменным истуканом и даже не улыбалась.

— Мань, — шепнула я, — Этери запросто могла бы стать нашей военной тайной. Она единственная девочка в лагере, да и, наверное, в мире, которая не боится щекотки.

— А и верно, — обрадовалась Манька.

— Э-те-ри, — шепотом позвали мы, — как ты себя чувствуешь?

— Шикарно чувствую, — воинственно шмыгнула носом Этери. — Уж мы зададим этим врагам жару!

— Не боишься щекотки? — Мы по очереди ткнули ее пальцем в бок.

— Ваще не боюсь, — сделала лицо кирпичом Этери.

— Молодец! Макоце тракши!

— Пачес ворс! — мигом отозвалась на армянском Этери. Культурный обмен между представителями разных союзных республик прямо-таки бил ключом.

Я уже хотела обрадовать Этери известием, что она будет нашей военной тайной, но тут Гарегин Сергеевич предупреждающе поднял руку:

— Стоять!

Мы встали, как вкопанные.

— Не двигаемся! — скомандовал Гарегин Сергеевич и указал на высокое раскидистое дерево. — Видите, какое в этом дубе большое дупло? Готов поспорить на что угодно, что там для нас какая-то важная информация! Кто полезет доставать ее?

Так как взобраться на дерево вызвались все сорок бойцов, Гарегину Сергеевичу ничего не оставалось, как закрыть глаза и ткнуть в первую попавшуюся макушку пальцем. И обладатель счастливой макушки, мальчик по имени Ашотик, взял штурмом дупло под завистливые взгляды остальных обладателей не столь счастливых макушек.

Интуиция не подвела Гарегина Сергеевича. Ашотик через минуту ссыпался вниз, прижимая к груди большую жестяную банку. В банке лежал сложенный вчетверо лист бумаги. Мы чуть не извелись от ожидания, пока разворачивали информацию. А потом дружно покрылись мурашками при виде подсказки, которую нам оставили наши пленные товарищи. По небольшому плакату извивалась долгая дорога, которая одним концом упиралась в дуб, а другим — в макушку холма. Вдоль дороги пестрели подробные указания — сто шагов прямо, триста шагов на север, обогнуть слева утес, перейти реку по мостику. В макушку холма, красовавшегося на том конце плаката, упиралась стрелка, над которой была надпись печатными буквами: «Если хотите спасти нам жЫзнь, то к 11 ноль-ноль вы должны быть здесь. Опоздание смерти подобно!»

— Балбесы, нет чтобы без грамматических ошибок написать, — нахмурился Гарегин Сергеевич. — Пионеры! — развернул он над головой плакат. — Внимание! В моих руках подробный план. Я пойду первым, буду отсчитывать шаги. Вы идете следом, нога в ногу, шаг в шаг. Кругом много опасностей, враг мог заминировать дорогу! Любая ошибка может привести к трагедии. Всем ясно?

— Да! — прогрохотали мы.

— А теперь напомните мне, «жи-ши» пишется через…?

— «И»!

— Молодцы!

И мы, подстегнутые похвалой Гарегина Сергеевича, битый час петляли гуськом, отсчитывали шаги, по покрытой мхом стороне деревьев безошибочно определяли север, форсировали реку через мост и огибали совершенно безвредный, на первый взгляд, двухметровый утес.

— Осторожно, — инструктировали нас вожатые, — на этом утесе периодически случаются страшные камнепады!

— Ооооо, — трепетали мы и, втянув головы в плечи и затаив дыхание, пробирались по подножию утеса.

До опасной макушки холма было рукой подать. Обстановка накалялась, мы шли все медленнее и медленнее. Не так чтобы сильно боялись, но на всякий случай тряслись, как осенние листья на ветру. Можно даже сказать — зуб на зуб не попадал от страха. Но чтобы боялись — такого не было.

Вдруг Гарегин Сергеевич пригнулся и показал рукой, чтобы все присели.

Мы свалили в крапивные заросли носилки с Эдиком, подползли к нашему предводителю и обступили его со всех сторон.

— Они там! — зашептал Гарегин Сергеевич. — Двадцать вооруженных до зубов автоматчиков!

— Откуда вы это знаете? — заволновались мы.

— По следам вычислил, — не дрогнул команданте.

— Оооо!

— Оружия у нас нет, взять их голыми руками мы не можем, — не унимался Гарегин Сергеевич.

— У меня рогатка! — вызвалась Каринка.

— Да погоди ты со своей рогаткой, тут надо хитростью брать, силой мы их не одолеем. Есть какие-нибудь соображения?

Все с готовностью сделали умные лица.

— Поджечь лес вокруг, — предложила Каринка.

— Тогда наши ребята погибнут вместе с ними!

— Взорвать верхушку холма!

— Деточка! Надо спасать людей, а не взрывать! Да и взрывчатки у нас нет!

— Тогда напугать, — высказала мысль товарищ Маргарита.

— Вот это идея, — обрадовался Гарегин Сергеевич. — Слушайте мою команду! Я пробираюсь на ту сторону макушки и подаю условный знак.

— Какой знак?

— Ухну совой. Как только вы услышите меня, тут же поднимете большой шум. Начнете громко топать, орать и скулить. Враг деморализуется и побежит в противоположную от шума сторону. А вы тем временем освободите наших пленных товарищей. Командовать вами будет товарищ Маргарита.

— Есть! — отозвалась наша вожатая.

— Всем все ясно? — выпучился Гарегин Сергеевич.

— А если вас убьют? — заволновались мы.

— Никто меня не убьет, я надежно спрячусь в кустах.

И Гарегин Сергеевич, немилосердно жестикулируя желваками, рухнул в кусты и через секунду пропал из виду.

Минут десять мы напряженно вслушивались в тишину. Комары ели нас поедом, но мы боялись даже пошевелиться, чтобы не пропустить условный знак.

— Ух-ух, — донесся наконец до нас крик совы.

— А-а-а-а-ааааа!!! Улюлюлюлюууууу! Ыыыыыыыы! — заорали мы и ринулись брать штурмом макушку холма. Через несколько секунд мы уже были на небольшой поляне. Там нас поджидали пленные ребята.

— Они бежали в ту сторону! Трусы! — хохотали они. — Вот трусы так трусы, бежали так, что пятки сверкали.

— Они вас не пытали? — спрашивали мы.