«Жаль, — приуныл внимательно прислушивающийся к словам эльфа архимаг, — видимо, свитки с волшебством — это просто легенда. С другой стороны, мало я легенд воплотил в жизнь? Надо и эту как-нибудь попробовать. К примеру, разместить на плотной бумаге маленькие гирлянды кристаллов, по которым будет течь сила… Получится нечто вроде переносного магического чертежа… Да, надо попробовать. Но тот, кто попробует воспользоваться такой вещью, должен по крайней мере уметь направлять в свиток энергию, достаточную для активации заклинания».

— Невесело, — вздохнул Серый, явно прикинувший все тяготы обратной дороги до города. — Слушай, Мих, а мне кажется или лед, в который ты запихнул Азриэля, начал подтаивать?

На то, чтобы защитить от палящих лучей солнца Рустама и его импровизированный саркофаг, у эльфов ушло довольно много времени. Они не стали пытаться применять магию, отклоняющую тепло или повышающую стойкость льда. Они просто замотали начавшую подтаивать глыбу в тряпки, которыми ранее маскировали скорпионов. Льда было много. И он был очень скользким. И холодным. В общем, пока управились, вождь Зелон уже пригнал к ним шесть лошадей, на которых были навьючены объемные тюки.

— Здесь то, что ты просил, — обратился он к шаману, — мои слуги обыскали логово пожирателей падали и собрали там все до последней монетки.

— Ты лично удостоверился в том, что в храме не осталось ничего ценного? — переспросил эльф.

— Нет, но… — замялся человек.

— Перепроверь, — посоветовал ему Михаэль, — или я решу, что ты пытаешься меня обмануть, и рассержусь. И поверь, злой я тебе вряд ли понравлюсь.

— Со мной два десятка всадников! — вспылил кочевник.

— А я уже убил силой своей магии за этот день не меньше сотни, — холодно усмехнулся эльф. — Как ты считаешь, может, стоит увеличить это число?

Зелон с руганью схватился за рукоять меча, но тут же отпустил ее и попятился. На открытой ладони Михаэля танцевала маленькая искорка пламени, но она, судя по всему, воина пугала.

— Хочешь, я предскажу твой следующий шаг? — улыбнулся ему Михаэль с какой-то пугающей, безумной улыбкой. — Ты пойдешь вперед, а я с закрытыми глазами буду кидать свои чары. Это будет интересно, давай попробуем!

И закрыл глаза, чему-то мечтательно улыбаясь. Огоньки на его руке заметно подросли и оторвались от кожи, начав исполнять в воздухе над ладонью замысловатый танец. Вождь сплюнул на песок и быстро отправился обратно к храму. Если бы не наблюдающие за ним подчиненные, он бы наверняка побежал.

— Знакомая фраза, — пробормотал Серый, — только не зарывайся, пожалуйста, ты все же не видящая, да и они не всесильны.

— Мне всегда нравился «Вархаммер»,[12]— пожал плечами шаман, — к тому же образ вождя-колдуна мне в целом соответствует. Правда, я немного не того пола, но, согласись, фраза эффектная.

«То есть видящие, о которых упоминал Сергей, — это ведьмы-прорицательницы, облеченные властью, — догадался Келеэль. — Сильное сочетание. И, судя по всему, они весьма известны там, откуда родом эта компания. Способности наверняка передаются от матери к дочери… А что остается сыновьям? Или внукам? Дар к предсказанию… что ж, судя по всему, я не ошибся, когда предположил, что этот эльф знатного рода.

Вернулся Зелон очень скоро в сопровождении почти половины своих людей и принес почти столько же тюков, сколько в первый раз.

— Мои слуги посмели обмануть меня, — пробормотал он, пряча глаза.

Михаэль расхохотался. Кажется, он воспользовался уже хорошо известным ему трюком, усилив голос магией страха, потому что и люди, и эльфы шарахнулись от него в разные стороны. Люди, судя по их перекошенным гримасами ужаса лицам, ожидали худшего.

— Накажи их, — отсмеявшись, посоветовал человеку шаман. — Или, быть может, это им стоит наказать тебя за то, что отдал приказ по-быстрому собрать нам выкуп, переврав мои слова? Ты ведь передал им мои слова о том, что за утаивание части добычи я буду карать без жалости? Нет? И все же привел их на убой? Пускай. Мне все равно. Мне безразлично. Мы уходим, разбирайтесь сами.

Отчаянная схватка вспыхнула на жарком песке пустыни, и звуки ее донеслись до чуткого эльфийского слуха.

— Ты не оглянешься посмотреть, кто победил? — спросила Михаэля Вика.

— Зачем? Я это вижу. Волку, насколько бы матерым он ни был, не уйти от стаи рассвирепевших псов.

— Ну ты, конечно, прав, — согласился с ним Семен, — но вернуться на поле боя кому-нибудь из нас все равно придется.

— Это почему?

— Мы забыли захватить головы тех, за кем нас, собственно, и посылали.

— Охотник выходит на промысел за лисами, и те из них, кто не спрятался или не смог убежать, становятся добычей, — заявил старший друид академии перед юными учениками и древним волшебником. — Если к лисице с щенками приблизится, скажем, свора гончих, то она оставит потомство и спасется бегством. Да, часть погибнет, но потом родятся новые лисы.

— Не спорю, — согласился Келеэль, являющийся его оппонентом. Пятитысячелетний эльф стоял, опираясь на посох, и собирался отстаивать в споре, перешедшем в философскую дискуссию, ту позицию, которую считал правильной. Вот только никто из присутствующих на поляне, кроме архимага, естественно, не знал, чем закончится этот диспут. После того как некоторые маги, сбежавшие на время из стен учебного заведения под разными предлогами, вернулись на свои рабочие места, он начал действовать. Сам по себе такой прием, как бегство, архимаг позорным не считал. Ему не раз приходилось отступать, причем иногда очень и очень быстро, благодаря чему он до сих пор и жив. Но своих он не бросал. Никогда. И если бы ему пришлось уносить ноги сейчас, он вывез бы с собой столько учеников, сколько смог. Если, конечно, был бы уверен, что охота ведется не только за ним. Сбежавшие не взяли с собой никого! Первым делом Келеэль решил разобраться со старшим друидом и преподавателем ментальной магии. Последнюю он, после личного с ней знакомства, оправдал. Эльфийка, бывшая лишь немного старше своих студентов и приходившаяся близкой родственницей убитому ассасинами волшебнику, поступила вполне разумно, отправившись навестить цитадель родного клана. Но вот второй из наставников юных эльфов оправданий в глазах архимага не имел. И должен был за это поплатиться. С заявившимся прямо на урок Келеэлем друид спорить не захотел. И даже от прямо поставленного вопроса: «Почему в такое тяжелое и опасное время он покинул учеников?» — старался отвертеться, переводя разговор в область философии. А когда понял, что отвечать все равно придется, попытался выпроводить студентов, но архимаг не дал.

— Вот только сравнивать магов, пусть и молодых, с зайцами я бы не стал, — продолжил древний волшебник, поудобнее опираясь на посох. — Скажите-ка, ребята, вы со мной согласны?