Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Простите, – говорит он. – Мне жаль, что так вышло. Мне очень жаль. Я не хотел этого делать. Простите, пожалуйста, – умоляет он. – Возьмите это все. Мне это не нужно. Я не хотел. Пожалуйста, – рыдает он, – сделайте со мной все, что хотите. Только не отдавайте меня на разборку.
В этот момент Саю становится окончательно ясно, что Тайлер ничего не знает. Часть мозга, отвечающая за ориентирование в пространстве и времени, не попала в его голову и никогда уже не попадет. Тайлер просто не может понять, что его уже нет, и Сай ничего не сможет с этим сделать. Никогда.
– Умоляю вас, не отдавайте меня на разборку, – хнычет он. – Я сделаю все, что угодно. Пожалуйста, не делайте этого. Пожалуйстааааааааа…
И в этот драматический момент за спиной раздается чей-то знакомый голос.
– Скажите ему то, что он хочет услышать! – требует Лев. Он в таком гневе, что, кажется, земля вот-вот расколется пополам под его ногами. Он обещал Саю, что останется, что бы ни случилось. Но он не может просто смотреть и ничего не делать. Родители Тайлера обнимают друг друга и утешают, вместо того чтобы утешить Сая. Видя это, Лев окончательно впадает в бешенство.
– СКАЖИТЕ ЕМУ, ЧТО НЕ ОТДАДИТЕ ЕГО НА РАЗБОРКУ! – кричит он, как дикий зверь, но мужчина и женщина смотрят на него, словно тупые кролики, и ничего не предпринимают. Тогда Лев хватает лопату и заносит ее над плечом, как бейсбольную биту. – СКАЖИТЕ, ЧТО НЕ БУДЕТЕ ОТДАВАТЬ ЕГО НА РАЗБОРКУ, ИЛИ Я ВАМ ОБОИМ БАШКУ РАЗНЕСУ!
Никогда и ни с кем Лев раньше так не разговаривал. Ему приходится угрожать кому-то первый раз в жизни. И он знает: это не просто угрозы. Лев чувствует, что готов сделать то, что сказал. Если нужно, он готов устроить даже ядерный взрыв.
Полицейский, стоящий возле родителей, тянется к кобуре, другие следуют его примеру. Не проходит и секунды, как все они уже целятся в него, но Льву наплевать.
– Брось лопату! – требует один из полицейских, направляя дуло пистолета Льву в грудь, но мальчик и не собирается подчиняться. Пусть стреляет. Если он это сделает, Лев все равно успеет ударить одного из родителей Тайлера и умрет не один. Никогда в жизни он еще не чувствовал себя таким разъяренным.
– СКАЖИТЕ ЕМУ! СКАЖИТЕ НЕМЕДЛЕННО!
Все присутствующие замирают в немой сцене – вооруженные полицейские целятся в стоящего с лопатой наперевес Льва, мужчина и женщина жмутся друг к другу. Они смотрят вниз, на стоящего на коленях мальчика, всхлипывающего и горестно раскачивающегося из стороны в сторону над разбросанными повсюду золотыми украшениями. Наконец, отец Тайлера произносит:
– Мы не отдадим тебя на разборку, Тайлер.
– ОБЕЩАЙТЕ, ЧЕРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ!
– Не отдадим, Тайлер, мы обещаем. Обещаем.
Напряженные плечи Сая постепенно опадают. Он все еще плачет, но это уже слезы облегчения, а не отчаяния.
– Благодарю вас, – тихонько приговаривает он. – Благодарю…
Лев бросает лопату, полицейские убирают оружие, а мужчина и женщина, все в слезах, ретируются в дом, в свою крепость. Отцы Сайреса подбегают к мальчику, берут его под руки, поднимают и крепко держат, чтобы он не упал.
– Все в порядке, Сайрес. Все будет хорошо.
– Я знаю, – отвечает Сай сквозь слезы. – Все уже хорошо.
В этот момент Лев решает, что ему пора. Он понимает, что из всех неизвестных в этом уравнении неразъясненным остался он один и через несколько секунд полицейские заинтересуются им. Пока их мысли еще слишком заняты испуганными хозяевами дома, рыдающим мальчиком, двумя его отцами и грудой ювелирных украшений, разбросанных по земле.
Медленно отступая, Лев вскоре оказывается в тени. Постояв пару секунд и оглядевшись, он разворачивается и бросается бежать. Совсем скоро все заметят его исчезновение, но ему много времени и не нужно. Потому что Лев быстрый. Он всегда отлично бегал. Льву понадобилось лишь десять секунд, чтобы пробраться сквозь живую изгородь, оказаться в соседнем дворе и выбраться на улицу. Лев знает, что выражение лица Сая, бросившего к ногам этих глупых, плохих людей груду золота, и то, как они повели себя в ответ, ему не забыть никогда. Родители Тайлера были уверены, что в сложившейся ситуации пострадавшие – они, и это самое ужасное. То, что он увидел сегодня, останется в его памяти на всю жизнь. События, которым он стал свидетелем, изменили его, и изменения эти страшны. Теперь, куда бы он ни пошел, ничто не будет иметь особого значения, потому что где-то в глубине души он будет знать, что его путешествие окончилось там, в Джоплине, в саду возле дома родителей Тайлера. Пережив то, что ему довелось пережить, Лев сам стал похож на чемоданчик, вырытый Саем из земли – полный драгоценных камней и сокрытый от посторонних глаз. Лишите бриллианты солнечного света, и они перестанут сверкать, превратившись в обыкновенные небольшие камешки правильной формы.
Последний луч заката уже померк, и небо стало черным, с легким оттенком синевы на западе. Фонари еще не горят, и Льву без труда удается продвигаться вперед по бесконечным улицам, оставаясь в тени. Останавливаться нельзя. Нужно бежать. Нужно прятаться. Нужно раствориться во мраке, ибо тьма отныне его единственный друг.
Климатические условия [на юго-востоке Аризоны] как нельзя лучше подходят для хранения списанной авиационной техники. В этой части штата преобладают солончаки, воздух сухой, чистый, а смог практически отсутствует. Сочетание этих факторов сводит риск образования коррозии к минимуму. Почва в районах солончаков прочная, и аэропланы можно ставить на длительную стоянку, не опасаясь постепенного погружения в землю… Кладбища аэропланов – не просто огороженные площадки, на которых пылятся груды металлолома, это еще и гигантские склады, где хранятся бывшие в употреблении запчасти, пригодные для установки на самолеты, находящиеся в эксплуатации.
Днем жаркое солнце раскаляет твердую почву штата Аризона докрасна, и температура падает только ночью. Более четырех тысяч самолетов, относящихся к различным эпохам воздухоплавания, сияют на солнце, как стальные могильные кресты, лежащие на земле. Если же взглянуть на Кладбище с высоты птичьего полета, ряды аэропланов похожи на грядки, на которых оставлен урожай устаревших технологических решений.
1) ВЫ ПРИБЫЛИ СЮДА ПО НЕОБХОДИМОСТИ, А ОСТАЕТЕСЬ ПО СОБСТВЕННОМУ ВЫБОРУ.
Издалека и не видно, что в некоторых списанных лайнерах живут люди. В подобия жилищ превращены тридцать три воздушных корабля. Со спутников слежения можно заметить активность в данном квадрате, но одно дело засечь передвижение живых существ автоматизированной системой, другое дело – обратить внимание на этот факт. У аналитиков из ЦРУ и так дел по горло, и времени разбираться с какой-то там жалкой шайкой беглецов просто нет. На это и рассчитывает Адмирал, но на всякий случай поддерживает в находящемся под его контролем поселении суровую дисциплину. Вся жизнь происходит внутри фюзеляжей или под крыльями, и выходить на открытое пространство разрешается только в случае крайней необходимости. К тому же днем на улице так жарко, что желающих нарушать правило находится немного.