Подоплеков. Слушайте, а вы, может быть, того?.. (Крутит у виска пальцем.)

Защитник (обиженно). Ты хочешь сказать, что я сумасшедший?

Подоплеков. Да не только вы. Председатель, прокурор, заседатели.

Защитник. Нет, Сеня, ты не прав. Так не может быть, чтобы ты один был нормальный, а все остальные нет. Ну сам подумай. Не может же быть так, чтобы все были сумасшедшие. Я, прокурор, председатель, заседатели, зрители. Нет, так не может быть. Скорее всего сумасшедший кто-то один.

Подоплеков. То есть я?

Защитник. Извини, я ничего плохого сказать не хотел.

Подоплеков. Да, может быть, вы правы. Может быть, я действительно сошел с ума.

Защитник. Вот! Это разумное предположение. На этом мы и будем строить нашу защиту. Вызовем хороших экспертов и отправим тебя лечиться. Там тебе процедуры разные, галаперидол, аминазин, шоковая терапия. Лет пять-шесть полечишься и выйдешь полным идиотом. Ничто тебя не будет волновать, все будет казаться в розовом свете.

Подоплеков. Нет-нет, только не это. Не хочу быть идиотом. Пусть будет тюрьма, лагерь, урановые рудники, расстрел, но идиотом быть не хочу.

Защитник (разочарованно). Ну, вот видишь. Так кто же ненормальный?

10

Друг за другом из уборной выходят Прокурор, заседатели и Председатель, поддерживаемый Секретарем. Часовые берут «на караул».

Председатель. Ну вот, теперь как-то полегче. Теперь можно и за дело.

Секретарь (оставив Председателя, идет к своему столику). Прошу встать! Суд идет! Прошу садиться.

Председатель. Продолжается слушание дела подсудимого… подсудимого… (Секретарю.) Кого мы судим-то?

Секретарь шепчет в конец провода.

Подоплекова? Вот этого? Как же, помню. А что милиционер? Он еще жив?

Прокурор. Пока жив. Но врачи все еще борются за его жизнь.

Председатель. Напрасно он полагается на врачей. Я лично в них разочарован. Раньше я в две вещи верил: в марксизм и в медицину. А теперь в медицину не верю. Ну, ладно. Продолжаем заседание. Для допроса вызывается свидетельница Соленая.

Секретарь. Зеленая, товарищ председатель.

Председатель. Ну, Зеленая. Здесь она?

Зеленая. Здесь.

Председатель. Поднимитесь сюда.

Зеленая поднимается.

Свидетельница, назовите вашу фамилию, имя и отчество.

Зеленая. Зеленая Альбина Робертовна.

Председатель. Вы знакомы с подсудимым?

Зеленая. Да, мы работаем в одном и том же НИИ.

Председатель. В каких служебных отношениях вы с ним находитесь?

Зеленая. Мы коллеги. Он инженер и я инженер.

Председатель. А культоргом вы работаете в порядке общественной нагрузки?

Зеленая. Да, по поручению месткома.

Председатель. И вы проводите много культурных мероприятий?

Зеленая. Да, порядочно. Мы устраиваем культпоходы по местам боевой славы, по ленинским местам, организовали поездку по Золотому кольцу, участвовали во всесоюзной перекличке под девизом «Никто не забыт, ничто не забыто», посетили «Бородинскую панораму», музей Вооруженных сил, Выставку достижений народного хозяйства, провели литературную викторину под названием «Ленин и теперь живее всех живых» и беседу «Нравственные аспекты продовольственной программы», прослушали лекцию «Образ коммуниста в произведениях современных советских писателей», совершили два марш-броска по местам боевой славы, сочетая их со сбором грибов, нy и, кроме того, проводим коллективные вылазки в кино, театры и так далее.

Председатель. И подсудимый тоже участвовал во всех этих мероприятиях?

Зеленая. Ммм. Вы знаете, я, честно сказать, не помню. Вы знаете, иногда на некоторые мероприятия людей собрать трудно. Каждый придумывает какую-нибудь отговорку: теща приехала или жена болеет, или еще что-нибудь в этом духе.

Прокурор. И обвиняемый тоже уклонялся?

Зеленая. Да, уклонялся. Особенно если какое-нибудь мероприятие патриотического характера или на ленинскую тему.

Подоплеков. Вранье! В викторине «Ленин и теперь живее всех живых» я участвовал и даже прочел отрывок из Маяковского.

Защитник. Это правда?

Зеленая. Да, это правда. Вообще Семен Владиленович…

Председатель. Свидетельница, вы должны говорить не Семен Владиленович, а подсудимый.

Зеленая. Извините. Вообще подсудимый человек начитанный. Много знает наизусть из Маяковского, из Ильфа и Петрова. Но в общественно-политическом плане проявляет пассивность.

Прокурор. Но сюда он пришел охотно?

Зеленая. Да, сюда охотно. Я ему когда предложила билеты, он очень заинтересовался названием, стал спрашивать меня, о чем это. Я говорю, не знаю, я слышала, там вроде кого-то судят.

Прокурор. А он что?

Зеленая. А он говорит: «Очень интересно, очень интересно. Я, говорит, люблю, когда кого-то судят».

Председатель. Когда кого-то, но не его.

Секретарь. Правильно. Когда кого-то, но не его.

Прокурор. Если он заранее этим процессом заинтересовался и даже приобрел билеты, можем ли мы считать, что он явился сюда с заранее обдуманным намерением, с надеждой извлечь для себя из этого мероприятия какую-то пользу?

Зеленая. Да, я думаю, мы можем так считать.

Подоплеков. Нахалка, что ты городишь? Какую пользу я из этого мог извлечь?

Председатель. Подсудимый, ведите себя в рамках. Иначе я вынужден буду в дополнение к уже предъявленным вам обвинениям добавить оскорбление свидетелей и попытку оказать на них давление.

Защитник. Товарищ председатель, я думаю, что поведение моего подзащитного объясняется тем нервным напряжением, в котором он сейчас пребывает.

Председатель. Я это понимаю. Поэтому для начала я ограничиваюсь только предупреждением. У обвинения еще есть вопросы?

Прокурор. Есть. Скажите, свидетельница… Нравственный облик обвиняемого как человека, уклоняющегося от активного участия в нашей общественной жизни, как мещанина, замкнувшегося в мире своих мелких интересов, более или менее очевиден. Но как он вообще вел себя в коллективе, стремился ли привлечь кого-то на свою сторону, дружил ли с кем-то?

Зеленая. Не могу сказать точно. По-моему, ближе других он как-то сошелся с Терехиным, они в обеденный перерыв вместе в шахматы играли.