Флэк продолжал идти вперед, а Мэй, держась за корзину, плелась за ним, опустив голову.

– Мне не нужна благодарность! Я вовсе не из-за этого рассказала тебе всё, что могла.

– Прекрати. Я должен как-то загладить вину за прошлый раз в том числе, – парировал Флэк.

Мэй не стала больше ничего возражать, отпустила корзинку и просто пошла рядом с Флэком. Спустя десять минут, они вышли к её дому. За аккуратным низким забором, выкрашенным белой краской, стоял небольшой дом, выстроенный по старым образцам. Небольшие окна и массивные стены из цельного бруса делали его похожим на избушку колдуньи-волшебницы из старых сказок. Вокруг дома Флэк с удивлением обнаружил аккуратный огород и клумбы с цветами, а вдоль забора – плодовые кустарники. Всё вокруг выглядело ухоженным, будто тут поработал садовник. Мэй скромно улыбнулась и открыла калитку перед Флэком, пропуская его внутрь. Он осторожно шёл по мощеной дорожке к крыльцу. У порога Мэй всё же забрала у него корзину и отнесла на кухню. В доме стояла тишина, и Флэк старался не шуметь, когда проходил следом за девушкой. Кухня была большой и очень просто обставленной. Ничего лишнего, но всё равно уютно. Мэй вытащила пойманных птиц из корзины и переложила в старый таз, залила водой и оставила на большом дубовом столе.

– Раз уж ты у меня в гостях, то оставайся на завтрак. Не знаю, ешь ли ты простую еду, но другого ничего нет, – Мэй надела фартук и стала хлопотать на кухне. Она развела огонь под плитой, поставила на неё большую сковороду и принесла яйца из корзины, стоявшей на столе у окна.

– Я ничего не ел со вчерашнего обеда, так что готов съесть всё, что угодно, – он с интересом рассматривал кухню и подмечал всякие мелочи, типа глиняной посуды, которую видел только в старых деревенских домах на окраинах Лимана, множество острозаточенных ножей и красивые домотканые полотенца.

– Тогда вымой хотя бы руки, за столом в таком виде не стоит появляться. Мы хоть и не элита, но любим порядок, – она кивнула ему на раковину. – Полотенце возьми любое, они все свежие.

Пока Флэк умывался и пытался стереть с рук запекшуюся кровь, краем глаза наблюдал за Мэй. Она ловко разбила яйца в сковороду, налила воды в чайник из большого ведра и поставила его на огонь; достала хлеб, нарезала его и выложила на тарелку, туда же отправилась свежая зелень, на столе появились соль, тарелки и вилки. Всё очень просто и скромно, даже слишком. Флэк вытер лицо и руки, когда из глубины дома раздался громкий старческий голос, зовущий Мэй. Она быстро схватила с плиты сковороду и, поставив её на стол, бросилась бежать.

– Это отец проснулся! Я сейчас!

Флэк сел на стул с высокой спинкой и стал ждать. Он слышал, как Мэй говорила что-то, а отец отвечал ей, но слов разобрать не мог. Минут через пять в дверях появилась Мэй, ведущая под руку мужчину лет шестидесяти, он еле передвигал ногами и был весь сгорбленным. Лицо его пронизывали тонкими и глубокими нитями морщины, глаза, такого же карего цвета, как и у Мэй, смотрели перед собой резво и бодро. Он прищурился и недобрым взглядом осматривал Флэка.

– Папа, это наш гость. Флэк. Он помог донести мне корзину за то, что я помогла ему недавно.

– Доброе утро! Прошу прощения, что вторгся к вам непрошенным гостем, но я не мог отправить Мэй домой с таким тяжелым грузом, – постарался как можно вежливее и дружелюбнее сказать Флэк.

– Она каждый день носит такие грузы, и не по одному разу. Моя Мэй не нуждается в помощи такого странного типа, как ты, – проворчал недовольно мужчина. – Кто ты такой? Зачем тебе понадобилась помощь моей дочери?

– Не надо, папа. Я же тебе всё уже объяснила, – Мэй провела его к столу и усадила на стул, пододвинув тарелку и наложив яичницу. – Ешь, завтрак стынет.

– Что значит не надо?! Ты притащила в дом Тёмного Воина! Врага.

– Флэк не враг. Он ничего нам не сделал, – попыталась возразить Мэй, а Странник с горечью и обидой слушал этот разговор.

– Он может и не сделал, но все они одинаковые, эти Воины. Делают, что им прикажут и не думают о последствиях, о чувствах других. Бездушные убийцы.

– Это не так, – вмешался Флэк. – Может быть, так и было когда-то, но теперь всё иначе. Воины стали другими. И всегда были другими, просто вы видели только то, что вам показывали. Если бы я был таким, как вы говорите, то ваша дочь погибла бы от моей руки ещё неделю назад.

– Флэк… – Мэй посмотрела на него с укоризной и положила еды в тарелку, подвинув её ближе.

– Ага! Так, значит, вы не первый раз видитесь! – торжествовал отец Мэй. – Что за дела у вас? Выкладывайте.

– Ничего особенного, папа. Я же сказала, что просто помогла Флэку, а он решил отблагодарить меня. Правда, с небольшим запозданием.

– Чем молоденькая девушка могла помочь такому человеку? – продолжал негодовать мужчина, поглощая завтрак.

– Давайте этот момент мы оставим между мной и Мэй. Мы взрослые люди и у нас есть свои секреты. Если вы переживаете за неё, то не стоит. Я не причиню ей никакого вреда, – Флэк проявлял чудеса дипломатии. Неожиданно ему захотелось получить расположение и даже одобрение этого человека. Он задумчиво ел простой завтрак, приготовленный Мэй, и впервые за последнюю пару недель чувствовал себя спокойно. Сама Мэй так и не притронулась к еде, она разлила всем чай и задумчиво отпивала из кружки мелкими глотками.

– Ну, хорошо. Я вижу, что вы серьезный человек. Так и быть. Прощу вам это вторжение, – мужчина внезапно отбросил вилку на стол и обратился к дочери, – Мэй! А где же наша мама? Что-то её не видно, опять задерживается на дежурстве?

Мэй стыдливо опустила глаза, убрала посуду и вернулась к отцу, помогая ему встать:

– Да, папа. Её отправили на срочное задание, она вернется не скоро. Давай я отведу тебя в комнату, и ты подождешь её?

– И сигары принеси мне, обязательно. Без них я не смогу ждать! – приказал мужчина, и Мэй торопливо увела его.

Флэку всё стало ясно: отец Мэй тронулся умом из-за потери любимой жены. Но при этом его сумасшествие было явно выборочным, хотя, может быть, ему просто так показалось. Как же нелегко ей приходится. Нужно вести хозяйство, ухаживать за отцом. Понятно, почему она ещё до восхода солнца трудится, теперь нашлось объяснение и изможденному виду, бедной одежде и твердому взгляду. Кто знает, что