Сколько еще нужно убить, чтобы ты устал от всех этих бессмысленных убийств? Ты их убиваешь, но жизнь людей не становится лучше. Эти преступники сейчас везде, во власти, в бизнесе и тебе одному все это не остановить, – почему-то подумал Павел, продолжая мерить комнату своими шагами. – Сегодня ты убил Гиви, а завтра вместо него станет другой человек. Что, ты тоже убьешь его? Не кажется ли тебе Лавров, что пора остановиться или ты решил идти до конца, убивать до тех пор, пока не убьют самого тебя? Подумай, пока ты еще можешь, что-то изменить. Деньги? Ты никогда не убивал из-за них. Ты в отличие от других убиваешь ради идеи справедливости. Однако, эта идея, словно фантом, ты ее видишь, а другие в отличие от тебя, нет. Гнаться за фантомом бесполезно, никогда не догонишь, а самое главное никогда не поймаешь!»

Достав сигарету, Лавров закурил. Он почувствовал в душе какую-то боль, словно, что-то там внутри его надломилось. Не сломалось, а лишь надломилось и от этого надлома, у него почему-то заболела душа.

« Если у человека есть душа и она болит, значит, у человека есть и совесть, значит, она не дает ему покоя. А, душа человека это Бог внутри тебя и ему не хорошо оттого, что ты творишь сынок», – почему-то он вспомнил слова матери.

Лавров загасил сигарету и лег обратно. Он не помнил, как заснул.

***

Рано утром Павел позвонил в гостиницу «Регина» и попросил у них номер Валентины Тимофеевны. Набрав номер, он стал ожидать ответа.

– Да, я вас слушаю, – услышал он знакомый голос Наташи, а вернее Валентины. – С кем я говорю?»

– Привет, это Сорокин Андрей, – произнес он, тем самым, вызвав небольшое замешательство на другом конце провода. – Почему, молчим?»

– Вы, просто сволочь! Вы меня обманули! – с гневом произнесла она. – Кассета, которую вы мне дали, оказалось пустой!

– Вы же оперативник и должны были понимать, что переданная мной кассета, конечно, будет пустой. Если бы она была с записью ваших признаний, то я бы вам никогда ее не отдал. Кстати, кассета с вашими показаниями, до сих пор находится у меня. Не нужно возмущаться, я просто переиграл вас в вашей же игре. Сейчас мне от вас нужна лишь маленькая последняя информация. Меня интересует Кузмин. Где он и как надежно его охраняют?

– Я ничего вам не скажу! – закричала она и швырнула трубку на рычаг телефона.

Лавров снова набрал ее номер. Она долго не поднимала ее, но затем взяла.

– Гнев, не лучший советчик, Валентина. Не принуждайте меня делать болезненные для вас манипуляции с этой запиской и кассетой. Давайте, меняться. Я вам записку и кассету, а вы мне местонахождение Кузмина? Я бы на вашем месте, согласился.

– Ты мне советуй. У нас уже не страна Советов.

– Ну, так мы договорились или нет?

На том конце провода повисла пауза.

«Неужели сейчас они пеленгуют меня?» – это первое, что пришло ему в голову.

Павел повесил трубку и вышел из телефонной будки. Он сел на лавку недалеко от телефона-автомата и стал ожидать, что будет дальше.

«Неужели она доложила тогда о моем контакте с ней? Глупо, но не безнадежно. Раз я взял у нее этот листок, значит рано или поздно, я должен выйти на нее, чтобы использовать этот листочек. Если это так, то сейчас должны появиться люди из милиции и КГБ» – подумал я.

В этот раз они действовали довольно осмотрительно. Машина с оперативниками остановилась в метрах ста от телефона-автомата. Из нее вышли три человека и медленным шагом направились вдоль улицы. Они внимательно вглядывались в лицах прохожих, стараясь в этом человеческом потоке, спешивших на различные процедуры людей, отыскать его.

«Выходит, она сдала свой контакт со мной, – подумал Лавров, наблюдая за оперативниками. – Видимо это произошло после того, как она убедилась, что переданная мной ей кассета оказалось пустой. Значит, они ждали этого контакта, тем более, после вчерашнего убийства Гиви. Информация запущенная ими по телевидению об его убийстве, где всю ответственность за это преступление милиция взваливала на враждующую группировку воров, должна была усыпить мою бдительность и тем самым заставить меня пойти на контакт с ней».

Павел встал со скамейки и медленным шагом направился в сторону своего дома.

«Значит, искать Кузмина в санатории министерства оборы бесполезно. Там его нет, а может, и не было. Надо связаться с полковником Машиным по резервной системе. Не исключено, что он знает, где сейчас находится Кузмин», – подумал он.

Дойдя до дома, Павел сделал несколько кругов, чтобы убедиться в безопасности. Все было тихо, ни сотрудников наружного наблюдения, ни признаков засады в доме. Он открыл дверь и осторожно вошел в дом. Взглянув на часы, он стал набирать московский номер телефона.

– Здравствуйте, Леонид Павлович, говорит Сорокин.

На том конце провода повисла пауза. Было отчетливо слышно, как тяжело дышит Машин.

– Откуда вы?

– Из Пятигорска. Связник в руках Управления контрразведки. Связи нет. Остался один фигурант, местонахождение которого не известно. В игру вступило КГБ и МВД России. Я полностью лишен маневра. Есть дополнительные указания?

– В отношении Кузмина отбой.

– Почему? Что изменилось?

– Никаких вопросов. Это приказ.

– Все понял, Леонид Павлович.

– Для вас будет закладка. Место помните?

– Да.

– Там найдете все: инструкции, деньги и новое задание. Поняли?

Он положил трубку. Услышав сигналы отбоя, Лавров тоже положил трубку и сел в кресло. Какое-то нехорошее предчувствие зашевелилось в его душе.

***

Лавров сидел в кресле и продолжал смотреть на телефон. Чувство обиды душило его.

«Как же так, я несколько раз подставлялся под пули, рисковал, чтобы выполнить поставленную передо мной задачу и вдруг такой конечный вариант», – стучало у него в голове.

Ему было не понятно решение центра о прекращении операции. Павел закурил и встал с кресла. Ему ничего не оставалось, как собирать свои вещи и искать возможность, как покинуть этот курортный рай.

«Аэропорт, железнодорожный вокзал по всей вероятности перекрыты, и рассчитывать, что мне удастся там проскочить, равнялась нулю. Выезд на автомобиле тоже был полной утопией. На всех постах ГАИ наверняка висят ориентировки с моими фотографиями. Выходит, нужно менять свое место дислокации и выезжать из другого города», – размышлял он, шагая по улице.

Полковник Машин положил трубку после разговора с Лавровым и, отхлебнув из стакана глоток крепкого чая с лимоном, поднял телефонную трубку и стал набирать номер.

– Привет! Виктор Сергеевич, это Машин. Все хорошо, как я вам и обещал. Мой человек, только что вышел на меня, и я передал ему приказ об окончании