— А твой друг, — наклоняясь к Лютому, насмешливо спросила она, — только драться умеет?

— И еще кое-что, — заверил ее Костя.

Псих, держа в одной руке зажженную спичку, другой помог Нонне отодвинуть свободно ушедшую в сторону на полметра стену. Удивленно выматерившись, заглянул в проем. Наверх, к квадратному люку, уходила широкая деревянная лестница.

— Быстрее! — поторопила остальных Нонна.

— Заверяю вас, графиня, — с помощью Бочаровой поднося к лестнице Лютого, успокоил ее Костя, — у нас уйма времени.

— Ты все такой же хвастун, — не преминула поддеть его Алла.

— Настоящий человек меняется только внешне, — поучительно начал он. — А посему…

— Я сам, — прервал его стонущий голос Дубова.

Присев возле люка, Буров спокойно смотрел на подрагивающую лестницу и приближающийся свет фонарика. В губах он держал тонкий шнур, конец которого опускался вниз. Двумя руками Лев удерживал поставленную вертикально тяжелую крышку люка. Услышав медленно приближающееся прерывистое дыхание, он усмехнулся.

— Тут веревка! — раздался с лестницы молодой взволнованный голос.

— Не трогать! — успел услышать Буров команду снизу. Но чуть раньше он отпустил конец шнура и с силой захлопнул люк, задвинул засов, бросился к проему в стене. Ступив на лестницу, услышал голос Нонны:

— Стену задвинь!

Обернувшись, нащупал железное кольцо, рывком закрыл проем.

— Вверху засов, — подсказала женщина. Задвинув засов, Лев вопросительно поднял голову.

— Звезды рассматривать будешь потом! — недовольно проговорил Павлов. Буров по лестнице поднялся на чердак.

— Можно надеяться, что второго хода на чердак нет? — спросил Костя.

— Есть, — со вздохом отозвалась Нонна.

— Значит, побегать все-таки придется, — заключил Константин.

— Вряд ли, — возразил Псих. — Чердак уже проверяли.

— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил Павлов.

— Он прав, — поддержал уголовника Буров. — Здесь свежие следы.

— Чингачгук и Следопыт, — буркнул Костя. — Остается надеяться, что наши товарищи правы.

— А теперь куда? — негромко спросил Лютый.

— Вообще-то вопрос задан по существу, — заметил Павлов. — И весьма своевременно.

— Я не знаю, — растерялась Гольских.

— Значит, влипли, — сделал вывод Псих. Некоторое время все молчали.

— Так как у нас для общения не так уж и много времени, — заговорил Павлов, — может, мне кто-нибудь сумеет объяснить, в честь кого или чего был устроен этот грандиозный турнир по мордобою?

— Хрен его знает! — зло ответил Смирнов. — Я только в одно въехал: это не менты.

— Тебе ни в наблюдательности, ни в сообразительности не откажешь, — раздался насмешливый голос Бочаровой.

— Слушай, ты, — зло процедил Псих.

— Я вся внимание, — сказала женщина.

— Глохни! — выпалил Смирнов. — Или я тебе зубы вырву!

— Так ты еще и стоматолог? — удивилась она. — Господи! Сколько же в тебе талантов!

— Хватит вам! — сердито сказала Гольских.

— Не очень-то вы дружны! — весело подметил Павлов.

— Просто не хватало времени подружиться, — фыркнула смехом Алла и, чуть помолчав, вполне серьезно сказала: — Правда, они нам с Нонной дважды жизнь спасли. Может, и больше. Но за два раза ручаюсь! — Положив руку на плечо удивленного Психа, тихо спросила: — Не злись на меня. Просто я такая… — помолчала, подыскивая определение, но не найдя ничего, на ее взгляд, подходящего, поблагодарила: — Спасибо.

— Ты чего-нибудь понял? — подал голос удивленный Лютый.

— Увянь, — тихо попросил его ошарашенный Псих.

— Может, объясните, что к чему? — после довольно продолжительной паузы спросил Костя.

— Это не обязательно знать всем! — резковато ответила Алла.

— Понял, — согласно кивнул он.

Некоторое время все молчали. Затем Буров поднялся и беззвучной тенью двинулся к чердачному окну.

— Куда он? — спросила Гольских. Уяснив, что вопрос адресован ему, Костя ответил:

— У нас свои секреты. Вернулся Лев быстро.

— С этой стороны можно спуститься, — начал он. — Милиция в доме и у входа. Если тихо, то сможем уйти.

— Ты это всем или нам?

— Я на поле боя союзников не бросаю, — проворчал Лев.

— Лестница с крыши спускается во двор рядом с главным входом, — вмешалась Нонна. — А на противоположной стороне дома спуститься невозможно.

— По веревке, — сказал Буров, — вполне возможно.

— А где ее, эту веревку, взять? — тихо засмеялась Алла. — Или, как в приключенческом кино, будем делать ее из обрывков одежды?

Не отвечая, Лев подошел к чердачному окну.

— Пошли, — поднялся Павлов. — У Бура есть все.

— На крыше не разговаривать! — строго предупредил Лев. — Если кто сорвется, лететь молча!

— Прекрасная перспектива! — оставаясь верной себе, сказала Бочарова.

Подхватив хромающего Лютого, Псих помог ему дойти до окна. Остальные уже были на крыше. Буров бесшумно проверил край крыши, вернулся.

— Края не острые, — прошептал Лев на ухо Косте. Расстегнул куртку, достал конец тонкого прочного шнура, отдал его Косте и быстро закрутился на месте. Павлов наматывал на согнутую в локте руку шнур.

— Во капканы мочат! — с невольным уважением прошептал Лютый.

— Лихо, — согласился Псих.

Через несколько секунд в руках Павлова был моток эластичного шнура. Привязав один конец к вбитой в дверь чердачного окна железной скобе, он отдал моток Бурову. Лев стал осторожно идти к краю крыши, разматывая моток. За метр до края лег. Осторожно подполз к краю, выглянул и осмотрелся. Затем его темный силуэт исчез. Затаив дыхание, остальные напряженно вслушивались в темноту. Натянутый шнур внезапно ослаб. Костя схватил его. Почувствовав несильные частые рывки, облегченно вздохнул.

— Берись за шнур и осторожно спускайся к краю крыши, — сказал он Нонне. — Там за что-нибудь ухватись. Я начну поднимать шнур. Увидишь привязанный к нему ремень, возьми его и застегни у себя на талии. Я буду тебя спускать. Старайся все время быть лицом к стене. Ладони выстави перед собой…

— Я в свое время была неплохой альпинисткой, — улыбнулась она и, ухватившись за шнур, начала быстро спускаться. За метр до края крыши легла.

— Ты тоже альпинистка? — шепотом спросил Бочарову Костя.

— Скалолазка, — вполне серьезно ответила она.

— Вперед, скалолазка, — почувствовав подергивание шнура, сказал Павлов.