Эрик достал сигареты, не ответив на ее замечание. Отношение Лили к отцу было ее единственным недостатком, но его восхищала ее дочерняя привязанность.

— Конечно, ты брюнет, а он блондин, — продолжала она, — но оба вы принадлежите к жителям Олимпа.

Она взяла бокал шампанского с подноса проходившего официанта и озорно улыбнулась Эрику:

— Что бы ни было у каждого из вас на уме, вы обладаете какой-то — не знаю, как лучше выразиться, — аурой или чем-то в этом роде.

Она опустила конец указательного пальца в бокал, затем сунула его в рот и пососала.

— Ох, извини, ты мог бы здесь не курить?

Эрик с раздражением огляделся и увидел, что никто, кроме него, не курит. Он вспомнил, что, по слухам, Изабелла очень беспокоится о своем здоровье.

— Выйдем отсюда. Мне нужно покурить.

Она вывела его в отделанное известняком фойе с тыльной стороны дома.

— Ты слишком много куришь.

— Я уйду сразу же, как только разойдутся гости.

— И дело будет сделано.

Она приподняла выразительную бровь. Он улыбнулся. Она никогда не позволяла ему уходить с неприятным осадком — еще одна причина, по которой ему так нравилось видеться с Лили.

Эрик посмотрел на сводчатый потолок.

— Давно твой отец здесь живет?

— Он купил этот дом сразу после того, как они с матерью поженились. Прежде этот дом принадлежал Луису Б. Майеру[10]или Кингу Видору[11]. Никто уже не помнит, кому именно.

— Ты росла в таинственном месте.

— Это уж точно.

Она провела его через кухню, где с отсутствующим видом кивнула прислуге, и вывела Эрика наружу через черный ход. Почва, вся в буйном цветении, шла с заметным наклоном. Вода нежно плескалась в шестиугольном фонтане, облицованном плиткой с желтым и голубым рисунком. Аромат эвкалиптов и роз смешивался с запахом хлора.

— Я хочу тебе кое-что показать, — прошептала Лили, хотя вокруг не было ни души.

Эрик закурил. Она шла впереди него, пританцовывая, вниз по извилистой тропинке, которая тянулась почти параллельно дому. Ее серебристо-белые волосы развевались на ветру, юбка мерно колыхалась вокруг стройных ног. От одного взгляда на нее Эрик чувствовал, как в нем растет возбуждение. Она была красивой, но не хрупкой. И явно не невинной.

Лампы, укрытые в саду, мягко освещали роскошные ветви магнолий и олив, мимо которых они проходили. Наклон тропинки уменьшился, и красная черепичная крыша дома скрылась из глаз. Лили обернулась и взяла его за руку. Они повернули, и глазам их предстал другой дом — миниатюрная копия домика Белоснежки.

Он мягко усмехнулся:

— Глазам своим не верю! Это твое?

— Идеальный игрушечный дом для голливудского ребенка. Папа построил его для меня, когда они с матерью развелись. Думаю, это было мне утешительным призом.

Дом, сошедший со страниц книги сказок, был сделан из дерева и покрыт штукатуркой, сквозь которую местами проступал рисунок кирпичной кладки. Над крышей из имитации соломы возвышалась небольшая труба. Спереди были расположены несколько ромбовидных окон, закрытых деревянными ставнями.

— На окнах обычно стояли горшки с геранью, — сказала Лили, отпуская его руку и подходя к дому. — Мы с отцом вместе сажали ее каждый год.

Лили отодвинула засов на двустворчатой деревянной двери, и она со скрипом отворилась.

— Сейчас большей части той мебели уже нет, и домик используется как склад. Нагнись.

Эрик в последний раз затянулся сигаретой и выбросил ее. Согнувшись, он вошел в дом. Низкий потолок навис над самой головой, хотя сгибаться не было необходимости.

— Дай мне спички.

Он передал их Лили и слушал, как она движется в темноте. Через несколько секунд комната озарилась мерцающим янтарным светом — она зажгла пару свечей на полке миниатюрного камина из тесаного камня.

Удивленный, он покачал головой, озираясь вокруг:

— Не могу поверить, что все это существует.

— Чудесно, правда?

Наклонный потолок игрушечного домика был сделан из балок; в центре комнаты он имел достаточную высоту, чтобы Эрик мог стоять, не сгибаясь, а к стенам понижался. На стенах там и сям висели потускневшие, но все еще яркие фрески — эльфы, феи и лесные обитатели. Художник нарисовал трещины в штукатурке и несколько пятен кирпичной кладки, как будто штукатурка местами отвалилась. Даже банки с химикалиями для бассейна и аккуратно сложенная горка диванных подушек не нарушали очарования этого домика.

— Здесь немного затхло, но папа поддерживает дом в порядке. Он знает, что я его просто убью, если с домиком что-нибудь случится.

Эрик не мог отвести от нее глаз. В бледно-малиновом платье, с серебристо-белыми волосами и прелестными чертами лица, Лили выглядела столь же очаровательно, как персонажи фресок по стенам.

Она достала диванную подушку с верхушки горки и положила ее на пол. Усевшись на нее, Лили прислонилась к остальным.

— Ты слишком большой для этого места. Мальчики, которых я обычно приводила сюда, были немного поменьше.

Он опустился на подушку рядом с ней, опершись на одно колено и ослабив галстук.

— Их было много?

— Только два. Один жил в соседнем доме, и он был скучен. Все, что ему хотелось, — это сдвинуть стулья и сделать из них крепость.

В ее голосе появились хриплые, соблазнительные нотки, очаровавшие его. Он положил ее руку на живот и указательным пальцем нарисовал круг на тыльной стороне ладони.

— А второй?

— Г-м-м. Кажется, его звали Пауло. — Она откинула голову назад, на подушки; глаза ее медленно закрылись. — Его отец был нашим садовником.

— Да?

— Он приходил сюда при любой возможности. — Она передвинула руку на лиф платья и положила кончики пальцев на полную грудь.

У Эрика пересохло во рту, и он знал, что не сможет долго выстоять против нее.

— И чем вы занимались вдвоем?

— Попробуй себе представить.

— Я думаю, — он играл с ее пальцами, — что ты была весьма капризна.

— Мы играли, — у нее перехватило дыхание, когда он медленно погладил ее руку, — в интересные игры.

Наклонившись вперед, он прижался губами к уголку ее рта.

— Какие же?

Маленький, узкий кончик ее языка облизал место, которое он поцеловал.