– Да мы только что вошли! – страдальчески заломив брови, возразил Антон.

– Знаю я, когда вы оба вошли… Ишь как расфуфырились, сопляки! Аж духами да одеколонами на весь автобус несет, просто дышать нечем. А денег платить за проезд не хотите! Вот я сейчас остановлю машину, и вас обоих высажу. Взяли себе моду – «зайцами» разъезжать! На всякие там магнитофоны японские да на «Кока-колу» денег всегда хватает, а билеты кто оплачивать будет – Пушкин, что ли?

Антон все-таки исхитрился и добрался рукой до левого кармана брюк. Увы, он также оказался пустым! Выходит, он забыл деньги дома. Отлично!

– Да вы не кричите так, мамаша, мы заплатим, – ответила Оксана, с усмешкой глядя на побагровевшего Антона. Расстегнув сумочку, она достала красный кожаный кошелек. – Сколько стоит билет до Красногорска?

– Какого такого Красногорска? – удивилась кондукторша. – Да ты что, девонька? Наш автобус туда не идет.

– Нам надо доехать до Павшино, – упавшим голосом объяснил подруге Антон. – А там мы пересядем на другой автобус…

– Хорошо, – кивнула Оксана и протянула кондукторше тысячную купюру. – Этого, надеюсь, хватит?

Кондукторша смутилась. Бормоча под нос что-то насчет богатеньких папеньких сынков и дочек, она долго копалась в сумке, пытаясь набрать сдачу. Оксана спокойно наблюдала за ее мучениями, не обращая внимание на неодобрительные, косые взгляды взрослых.

Всю дорогу до Павшино Антон простоял на задней площадке, словно воды в рот набрав. Он уже сто раз проклял себя за то, что пригласил в музей именно Оксану. Насколько проще и лучше было поехать с Тёмой и Родиком! Или уж, в крайнем случае, одному. Но эта девчонка оказалась того… с перцем. Ей палец в рот не клади! И главное, что теперь делать, без денег-то? И как он мог забыть кошелек дома, олух несчастный?

Но все его страхи оказались напрасными. Едва они вышли на остановке в Павшино, как Оксана с улыбкой протянула ему пятисотенную купюру.

– Возьми, Антошка. Отдашь, когда захочешь. И не куксись ты так по пустякам! У меня таких случаев сколько хочешь было. И даже у папы. Он же наличных денег с собой почти никогда не носит, расплачивается все больше кредитными карточками. А их не везде принимают. Мы из-за этого столько раз оказывались в дурацком положении… Пустяки, дело житейское!

Антон с благодарностью взял купюру и спрятал ее в нагрудный карман рубашки.

– Спасибо! – с чувством произнес он. – Ты человек, Оксана! Прости, что я устроил этот дурацкий спектакль там, на остановке… На самом деле я всю жизнь хотел прокатиться на лимузине!

– И я – тоже, – улыбнулась Оксана.

– Как это?… – не понял Антон.

– Это же не наша машина. Просто у папы сломался джип, и он поехал на работу на мамином «Шевроле». А я как дура захотела пустить тебе пыль в глаза. Ну, и позвонила отцу в банк, попросила прислать какую-нибудь представительскую машину покруче… Вот он и прислал «Линкольн»! Папа для меня все готов сделать, потому что очень любит. Ведь я у него осталась одна…

Оксана запнулась и помрачнела. Но Антон даже не заметил этого. С его сердца словно камень скатился. Ну и дурака же он свалял! Вообразил невесть знает что, а ведь Оксана просто хотела сделать ему приятное.

– Ладно, пойдем, – сказал он и протянул девочке руку.

Они перешли на другую сторону шоссе и направились к остановке автобуса.

Краеведческий музей располагался в здании бывшей церкви. Когда-то с нее снесли купола, разрушили звонницу, закрасили изразцы над входом. И все же в каждой своей архитектурной детали проглядывал храм – и в сводчатых окнах, заложенных старыми витыми решетками, и в покатой крыше, и особенно, в арочном входе.

Антон открыл тяжелую дверь и пропустил Оксану вперед. Как обычно бывает в музеях, их встретила прохладная мгла.

В первом зале располагалась экспозиция, посвященная результатам многочисленных археологических раскопок. За стеклянными витринами стендов лежали каменные топоры, обломки копий и стрел, простейшие инструменты, которые использовали древние люди для обработки земли и постройки жилищ.

Антон вновь взял Оксану за руку, и девочка ответила спокойным взглядом. В нем читалось – не бойся, я не возражаю, ты делаешь все правильно. Сердце Антона наполнилось гордостью. До чего же здорово просто ходить рядом с девочкой, держась за руки! И как он раньше не понимал таких вещей…

В музее было почти пусто, только две пары пожилых людей неспешно прогуливались вдоль стендов. Они с удивлением посмотрели на ребят и приветливо им улыбнулись.

– Ну вот, а ты говоришь, Оля, что молодежь нынче не интересуется историей, – сказал бородатый, худощавый старик с изящной тростью в руке, обращаясь к своей седовласой спутнице. Пожилая, еще сохранившая остатки былой красоты женщина, одобрительно улыбнулась, разглядывая ребят.

Смутившись, Антон повел Оксану в следующий зал. Там располагались материалы, относящиеся к XVI–XIX векам. Отдельный, довольно большой стенд был посвящен истории Петровского. На одной из фотографий была запечатлен голицынский барский дом, а рядом возвышалась трехглавая Успенская церковь.

Антон невольно сжал пальцы девочки.

– Так вот какой она была… – пробормотал он, жадно глядя на блеклый черно-белый снимок. – Красивая, правда?

– Да, очень. Смотри, а липы рядом с ней выглядят почти такими же, как и сейчас. Сколько же им лет?

– Лет двести, не меньше. В прошлом году одна из лип упала, и мы с ребятами часа два считали круги на срезе пня, и все время сбивались. Наверное, она была посажена еще до нашествия Наполеона. О-ох!

Антон вытаращил глаза. На одной из фотографий он увидел аллею, вдоль которой с обеих сторон стояли античные статуи. А заканчивалась аллея высоким белым постаментом, на котором можно было смутно разглядеть чей-то бюст. Конечно же, это был бюст Екатерины Великой!

Мальчик ощутил, как по его спине прокатились мурашки. Одно дело было слышать рассказ сторожа Иосифа Давыдовича о золотом бюсте, и совсем другое – видеть его своими глазами, пусть только и на старинной фотографии.

– Так вот каким он был… – пробормотал Антон.

– Что вас так заинтересовало, молодые люди? – послышался сзади чей-то голос.

Ребята оглянулись. Возле них стоял очень пожилой человек с небольшой бородкой клинышком. Он был чем-то похож на писателя Чехова. Высокий, худощавый, чуть сутулый, с благородным, красивым лицом. И глаза у него были добрые, мудрые…

– Да вот, эта церковь… – немного растерянно ответил Антон. – Мне рассказывал про нее один человек…

Он запнулся, не зная, как продолжить.

– Наверное, вы оба из Петровского? – спросил пожилой мужчина. – Понятно… Знаю я вашу деревню, отлично знаю. Самое, можно сказать, интересное с точки зрения истории место во всем нашем Красногорском районе! Хотя неинтересных мест у нас нет…