Свидетель этого разговора генерал А.М. Василевский в своей книге «Дело всей жизни» пишет, что в тот день И.В. Сталина больше всего интересовала новая днепровская линия обороны и создание систем для запуска реактивных снарядов.

– К сожалению, мы не знакомы с устройством реактивных снарядов, – оправдывался Кирпонос.

– В том виновата ваша невнимательность к этому серьезному делу, – заметил Сталин. – Чертежи есть у ваших людей, и образцы имеются давно. Но если вы их не видели – я вышлю вам чертежи, инструкторов по производству и батарею для запуска реактивных нарядов. Постарайтесь побыстрее на месте организовать производство.

Таким образом, штаб Юго-Западного фронта, получив от Ставки новую задачу, посчитал себя в какой-то мере свободным от ответственности за судьбу войск, окруженных в районе Умани.

Штаб Южного фронта также не хотел брать на себя ответственность за судьбу войск группы генерала Понеделина. В этот день генерал И.В. Тюленев в Ставку докладывал:

«Группа Понеделина продолжает оставаться в прежнем положении, причем совершенно непонятна медлительность в выполнении неоднократного приказа о выводе его частей на реку Синюха… От Понеделина получена радиограмма панического содержания, что организованный выход из боя без уничтожения своей материальной части или без немедленной помощи извне якобы невозможен. Эта оценка положения Понеделиным неверна, и сплошного фронта (окружения. – В.Р.) нет. Имеются промежутки до 10 и более километров. Топтание на месте Понеделина другим иначе объяснено быть не может, как только растерянностью, нераспорядительностью, неэнергичностью.

Обстановка в районе Ново-Миргород, Ново-Украинка не дает возможности помощи Понеделину войсками, кроме авиации, которая все время на него работает. Понеделину вновь подтверждаем приказ ночными атаками пробить себе путь».

Таким образом, командующий Южным фронтом генерал И.В. Тюленев в очередной раз стремился снять с себя ответственность за судьбу группы генерала П.Г. Понеделина, окруженной под Уманью. При этом он не стеснялся в обвинениях самого командарма в грехах, недопустимых для любого военачальника, и этим оправдывал свое нежелание помочь окруженным. Это был стиль многих советских военачальников периода начала Великой Отечественной войны, который противник в полной мере использовал в своих интересах.

В ночь на 4 августа самолетами Южного фронта в последний раз в расположение группы П.Г. Понеделина было сброшено 60 тонн груза (боеприпасы и бензин). Кольцо вражеского окружения вокруг этой группы сжалось до предела, а фронт 18-й армии удалился к югу от Первомайска. Плацдарм, на котором сгрудились в этот день окруженные войска (около 65 тысяч человек), не превышал размеров 10 на 10 километров.

Непосредственный участник событий И.А. Хизенко в книге «Ожившие страницы» за этот день пишет:

«Весь день – в беспрерывных атаках: атакуют немцы – обороняемся и рвемся вперед мы; атакуем мы – переходит к обороне и теснее сжимает кольцо противник.

Фашисты через усилители предлагают сдаваться в плен. Дают время для размышления. Странно, откуда им известны фамилии командиров и даже имена их детей? Вот они называют фамилию штабного командира, имена его детей. Обсуждаем, высказываем разные предположения. Вспомнили. Ходила минувшей зимой по нашим квартирам в Проскурове какая-то девица с повязкой Красного Креста на рукаве. Предлагала детские аптечки, записывала, кому и сколько надо…»

Е.А. Долматовский вспоминает: «На пшеничном поле между Подвысоким и Копеньковатым стоят без горючего последние 8 танков Т-26 15-й танковой дивизии. Действуют только пулеметы.

И вдруг – Т-34 с десантом на броне устремляется на Копеньковатое и врывается в это село. Поначалу даже трудно понять, что это танк: броня, башня – все облеплено бойцами в нижнем белье. Раненые – все до одного, видимо, покинувшие лазарет, чтобы сражаться…

Только что горные егеря… заняли Копеньковатое. Но беспечность будет стоить им дорого.

Форсируя ход, мчится, как гигантский белый клубок, «тридцатьчетверка». Пушка молчит – снаряды израсходованы. Зато раненые ведут огонь из немецких автоматов, подобранных тут же, швыряют лимонки, кричат – не разберешь что: проклятия, ругательства, ура, за Родину, за Сталина! Половина Копеньковатого отбита этим трагическим десантом».

Акт отчаяния чисто русского характера, один из эпизодов большого тяжелого боя. Почему раненые? Куда подевались остальные? И все же факт танковой контратаки раненых советских бойцов на Копеньковатое 4 августа – героический поступок, достойный огромного уважения. Вот только в тактическом отношении эта контратака не имела никакого значения.

5 августа

Главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршал В. Браухич, вернувшись с совещания у А. Гитлера, начал развивать мысль о том, что, как и в прошлую мировую войну, существует угроза втягивания наступательных операций немецких войск в позиционный тупик. Эта мысль была не новой, и ее постоянно подсказывали Браухичу ведущие работники генерального штаба сухопутных войск Германии. Было удивительно, почему русские совершенно забыли об этом бесценном опыте, когда оборона стала сильнее наступления, и почему не пытаются закрепиться на рубежах, ранее достаточно хорошо подготовленных в инженерном отношении.

Ф. Гальдер в своем военном дневнике в этот день оставил следующую запись: «В результате упорных боев в основном ликвидирована группировка, окруженная у Первомайска. Но противник еще продолжает сбрасывать с самолетов в район окруженной группировки боеприпасы и продовольствие. Дальнейшее сопротивление противника в этом районе сомнительное.

11-я армия должна разбить противника перед своим фронтом и своими моторизованными частями прорваться к Бугу в районе Вознесенска.

1-я танковая группа должна своими главными силами прорваться через Кировоград, Смелу и овладеть Александрией, а также мостами у Кременчуга и Черкасс. Три моторизованных соединения должны занять исходное положение восточнее Первомайска с тем, чтобы в случае необходимости перейти в наступление вдоль Буга или через Буг навстречу наступающим частям 11-й армии».

И вечером того же дня: «Группа армий «Юг». Операция по окружению противника развивается успешно. Наступление 1-й танковой группы облегчается наличием большого количества горючего…»

Г. Штеец в книге «Горные егеря под Уманью» за этот день пишет:

«Командир корпуса имел убеждение, что захваченный в котел противник очень силен. Он быстро уплотнил порядки в ограниченном пространстве. С упорством и фанатическим самообладанием враг еще надеялся на удачу, что сможет прорвать кольцо окруженными силами. Поэтому командир корпуса принял решение 5 августа наступать одновременно всеми силами корпуса и нанести врагу последний удар. С 10 часов утра этого дня район Торговицы – Небеливка – лес западнее Подвысокого подвергнуть бомбардировке.

К тому времени на счету 1-й горнострелковой дивизии уже было захвачено 2500 пленных, 23 орудия всех видов, 3 танка, 200 повозок, много оружия и боеприпасов.