ПОЛНЫЙ АВТОМАТИЗМ: Да

КОНТУР: Вероятность выполнения задания: 0,37

СИГНАЛ К НАЧАЛУ: Начать!

Во время начальной подготовки на каждую фазу уходило несколько часов. Потом – минут. Потом – секунд. И теперь на это достаточно было времени, за которое принималось решение и думалась Мысль: «Приоритетная цель принята».

Он стал быстрее пилотов, точнее наемников, смертоноснее берсеркеров. Он снова в полной мере стал агентом перемен. Вал Кон моргнул.

Собака и куст были немного не в фокусе. Вал Кон моргнул снова. Да. Существо, лежавшее перед ним, имело неплохой шанс выжить, если ему удастся не попасть под выстрелы. Сами по себе раны не смертельны, хотя длительное кровотечение может его убить. Но, живое или мертвое, оно для выполнения задания не существенно.

Он неслышно скользнул мимо, направляясь к дому и низкому окну, которое выходило из так называемой парадной столовой. Перед ним на земле сверкали осколки стекла. Оконная рама оказалась разбита и выворочена. У самого окна лежал солдат со сломанной шеей.

Анализ показал, что убийство было совершено Мири Робертсон. Вал Кон пролез через вывороченную раму. Когда его ноги коснулись пола, он услышал какой-то звук. Резко повернувшись, метнул нож.

Часовой перед смертью дергался и, пока кровь била у него из шеи, наделал довольно много шума.

– Кветл? – окликнули из соседней комнаты.

Вал Кон подбежал к трупу, вытащил из мертвой руки неуклюжий пистолет, нашел предохранитель (правда, было непонятно, отключен он или нет), выдернул свой нож и стремительно развернулся к двери.

– Кветл? – снова вопросили там, уже громче, и стало слышно, как по застеленному ковром полу тяжело топают несколько пар тяжелых сапог.

В дверь вошел первый солдат.

Щелк!

Этого тоже убил нож, но он упал к ногам второго, который оказался вооружен и сразу же открыл огонь.

Вал Кон бросился под ненадежное укрытие в виде деревянного обеденного стола, перевел предохранитель в нужную позицию и выстрелил, содрогнувшись от отдачи.

С громким воплем противник рухнул на пол, прижав ладони к лицу. Вал Кон выстрелил снова, и шум прекратился.

Он мимолетно выругал себя за неточную стрельбу. Вероятность личного выживания оставалась неизвестной для всей операции, но составляла семьдесят пять процентов в течение ближайшей минуты. Со второго этажа донесся топот множества ног, потом короткая перестрелка.

Вернув себе нож, Вал Кон бесшумно скользнул по коридору. В передней комнате играло радио, показавшееся особенно громким в потрясенной тишине.

Кухня была пуста. Он уже собирался идти, когда знакомое потрескивание электричества заставило его стремительно пробежать через комнату и схватить трубку прежде, чем телефон успел зазвонить.

– Алло? Это Атна Бригсби…

– Молчать! – отрезал он. – Чрезвычайная ситуация и опасность! Пошлите…

– Кори? Ты мне объяснишь, что происходит? Я в жизни…

– Молчать, Бригсби! Вызывай армию, вызывай ополчение – вражеское вторжение!

Он еще говорил, когда за стеной дома раздался мерзкий звук выстрелов из тяжелого автоматического оружия. Ему отвечало странное пощелкивание, почти такое же тихое, как у привычного пулевого оружия.

– Захватчики? Захватчики! О боже мой… Кори, где Эстра?

– Эстра в порядке, Мири исчезла. Вызывай полицию, армию. Я иду.

Он оставил трубку болтаться на проводе, но, после секундного колебания, перерезал провод, ведущий к телефону.

В пистолете осталось всего три выстрела, и он поднял один из упавших автоматов. Он оказался грязным, с пятнами ржавчины. В магазине было всего семь патронов. Вал Кон решил, что ему повезет, если это оружие вообще действует. И отдача может его замедлить.

Наверху снова начали стрелять, а потом раздалось пронзительное улюлюканье: боевой клич Гирфалька!

Опять выстрелы, топот обутых в сапоги ног – бегущих. Громкие крики, выстрелы, топот. Вал Кон рванулся туда, перепрыгивая через две ступеньки, таща с собой дурацкий автомат.

На верхней площадке стояла толпа солдат, спиной к нему. Они смотрели на того, кто, похоже, только что выбил дверь чердака.

Тяжелый автомат был поднят и стрелял в затылки. Ему удалось сделать три выстрела, а потом оружие заклинило. Он поднял пистолет и убил еще троих.

В тесноте остальным реагировать было трудно. Позади себя они увидели только дым и резкие движения какого-то безумца.

Один из противников бросил свое оружие. Его примеру последовал еще один, произнося звуки, которые могли означать, что он сдается. Вал Кон нашел солдата с оружием в руке и убил его ударом ножа. Он стал искать новых противников, но увидел только безоружных тварей, которые испуганно жались к стенкам.

С чердака раздалось еще несколько размеренных выстрелов, а потом и оттуда послышались звуки сдачи – и клич Гирфалька.

Вал Кон бросился вперед, подхватил брошенный автомат и, наведя его на шестерых оставшихся в живых, направился к чердачной лестнице.

– Друг?

Слово было земное, голос – гортанный, знакомый.

Вал Кон помедлил секунду, пытаясь найти выключатель, который выскальзывал из его мысленной хватки, и нашел нужный ответ.

– Шатрез.

С улицы до них донеслись выстрелы. Хакан? Разве Хакан там?

С чердака по лестнице спускалась рыжеволосая женщина, толкавшая перед собой нескольких разоруженных противников. Она держала хорошо начищенное ружье с деревянной оправой. За поясом у нее был тонкий нож лиадийского разведчика.

Она поставила своих пленных к его шестерым, подошла к Вал Кону и встревоженно заглянула ему в лицо:

– Почему ты так долго возился?

На улице снова начался шум, перемежающийся с очередями.

– Охраняй их! – рявкнул Вал Кон и стремительно сбежал вниз по лестнице.

Мири застыла неподвижно, а потом посмотрела на пленных и очень внятно спросила их на земном:

– А теперь куда его понесло?

Похоже, ее тон оказался крайне угрожающим: они дрожащей толпой отступили в гостиную фру Трелу. Один из них бережно помогал пареньку с расквашенным носом и подбитым глазом.

Мири уселась на подлокотник кресла, положив ружье себе на колени. Ее пленные осторожно сели на пол, стараясь на нее не смотреть.

– Похоже, мы победили, – проговорила она спустя несколько минут, ни к кому в особенности не обращаясь. – Черт подери!

Бесстрастность. Самообладание. Расчет. Успех.

Тиль Фон сиг-Алда размышлял над этими понятиями, пока шел в конференц-зал. В нем не ощущалось ничего, кроме уверенности в себе. Агенты, которые изредка встречались на его пути, не замечали никакого признака сомнений. Вспомогательный персонал и клерки отводили глаза, выражая агенту перемен обычное почтение.