на миллион крошечных светящихся точек.

Удовольствие смешивается с болью по мере того, как он продвигается все глубже и глубже, пока полностью не погружает себя внутри меня. Из его горла вырывается низкий резкий звук, сливающийся с моими тихими отчаянными криками.

Я закрываю глаза и позволяю ему унести себя. Он обнимает меня за шею, двигаясь все быстрее и быстрее, его тело двигается мощно и гибко. Я провожу руками по его спине, впиваясь ногтями в голую кожу, пока он меня трахает.

Его движения становятся жестокими. Я в его могучих объятиях.

Мне плевать. Это слишком хорошо.

Он трахает меня, пока я не задыхаюсь, пока мои ноги не превращаются в желе, пока не остается ничего, кроме него: его тепло, его запах, его чистая сила.

А потом происходит нечто невозможное.

Узел удовольствия формируется у меня внутри, растягиваясь, как струна, натянутая на катушку, усиленную хитрым маленьким металлическим кольцом над моим клитором. Мне нужно мгновение, чтобы понять, что мягкое отчаянное хныканье в ушах на самом деле исходит из моих собственных губ.

Напряжение нарастает.

Мой голос становится громче.

Я вонзаю ногти глубже в спину Кайма, проводя ими до низа, царапая кожу и плоть.

Тихий стон.

Он рычит. Моя жестокость, кажется, заряжает его энергией. Он целует меня в шею, и его губы уступают место зубам.

Он нежно кусает меня, даже когда жестко трахает.

Узел внутри меня сжимается еще немного.

Кайм проникает глубже.

Сильнее…

И все же, действительно ли он мог сломить меня, но уже не до этого, потому что это самая изысканная и мучительная вещь, которую я когда-либо чувствовала.

Мне нужно освобождение.

— Пожалуйста, — хнычу я. — Кайм, пожалуйста.

Он погружается в меня, крепкие руки обхватывают мою голову.

И когда я боюсь, что уже не смогу больше выдержать это напряжение, узел внутри меня распускается.

Из моего горла вырываются дикие звуки — звуки, которые я даже не знала, что способна издавать.

Меня охватывает удовольствие. Все мое тело вздрагивает. Я качаюсь из стороны в сторону, провожу пальцами по его волосам, когда он выкрикивает свое освобождение.

А когда все кончается, я лежу под ним, не чувствуя свое тело, истощенная и совершенно удовлетворенная, закрываю глаза и наслаждаюсь его теплом, пока он осыпает меня нежными поцелуями.

Таким образом, проклятие Метки снято. Я больше не принадлежу дворцу. Мидрианцы никогда не получат того, что им не принадлежало.

Впервые в жизни я чуствую себя цельной.

И я больше не боюсь.

Глава 28

Амали

Я глубоко вздыхаю. Мой нос заполняется сладким дымчатым запахом тростника. Глаза резко открываются. Я смотрю вверх и вижу оранжевое пламя, лижущее нижнюю часть крыши.

— Кайм? — медленно сказала я. — Ты это видишь?

— Хм? — Он уткнулся носом в мою шею, не обращая внимания на угрозу вверху.

— Крыша горит.

— Должно быть, это искра, подхваченая ветром, — бормочет он, не проявляя ни капли беспокойства.

— Кайм! — Я мягко толкаю его в грудь. — Крыша горит. Ты меня не слышал? Мы должны убираться отсюда. Она сгорит полностью за удар сердца воробья.

Он целует меня и улыбается.

— Итак, мы возвращаемся в реальность.

Я ошарашенно смотрю на него.

— Пожар, — выпаливаю я, не в силах составить связное предложение.

— Действительно, — бормочет он, нежно поглаживая мои волосы.

— Ты сумасшедший, Кайм.

Он приподнимает бровь.

— И посмотри, кто меня таким сделал.

На мгновение мой страх улетучивается. Я ничего не могу с собой поделать — просто улыбаюсь. Паника не заменит этого прекрасного чувства. Я парю. Это так волнующе.

— Это было?.. — Хорошо? Как ты ожидал?

— Это было все, — бормочет он, медленно удаляясь от меня. Поначалу мое тело безмолвно протестует против его отсутствия, но когда он прожигает меня этим нежным пронзительным взглядом, дрожь охватывает все тело. — Теперь все по-другому.

— Ч-что ты имеешь в виду?

— Увидишь. — Выражение его лица становится загадочным. — А пока нам нужно идти.

Пламя над нами становится выше. Огонь начинает шипеть. Нас окатывает волна тепла. Кайм поднимается на ноги и наклоняется, протягивая покрытую татуировками руку.

Пойдем со мной.

В этом жесте есть сила. Я кладу свои пальцы на его, и он поднимает меня на ноги.

— Я-я едва могу ходить после всего этого. — Мои ноги словно желе.

И пока над нами пылает огонь, а снаружи лежат мертвецы, Кайм просто улыбается.

Это широкая яркая улыбка, которая полностью меняет его лицо.

Мое сердце переворачивается тысячу раз.

— Теперь все по-другому, — повторяю я.

— Да. — Он обхватывает мою щеку грубой ладонью.

— П-пора идти. — О Селиз, этот человек слишком заводит. Боюсь, я никогда не смогу ясно мыслить, когда он будет рядом со мной.

— Твои люди меня боятся. Ты должна объяснить им, что на самом деле я не бог смерти.

— А ты не он? — С моих губ срывается мрачный смех. — Думаю, все люди боятся тебя. Не волнуйся. Я разберусь с ними.

— Ради бога, лучше сделай это. Я плохо справляюсь с сельскими жителями, охваченными паникой.

— Ты ни с кем не ладишь. Только никого не убивай, — нервно говорю я.

— Я не убиваю без разбора, — фыркает он, как будто его это задело. — Пока они не делают ничего глупого, им нечего бояться меня. — Кайм пробирается к стене и забирает свою одежду и оружие. Он молчалив и грациозен, как волк. Восхищаюсь его тугой голой задницей.

Как смешно. Подумать только, дом горит, а я смотрю на его зад.

Он начинает одеваться.

— Как бы мне ни нравилось видеть тебя обнаженной, я не хочу делиться этим ни с кем другим. Тебе лучше одеться потеплее. Мы идем через горы.

— Через Таламасса? — Никто больше не ходит по горам. Те, кто попробовал совершить переход, редко возвращаются.

— Не бойся. Я чуствую себя как дома в горах. И присмотрю за тобой.

— Конечно же. — Я закатываю глаза и смотрю вверх. Сейчас горит целая секция крыши. — И ты скажешь мне точную причину, по которой спас меня из дворца.

— Ты будешь разочарована, — загадочно говорит он. — Это всего лишь цена королевства.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

— Поехали, — рычит он, его