с выдающимся успехом и продемонстрировал в своей апологетической деятельности. Также Климент прославился как христианский педагог. После прохождения в свои молодые годы обучения в александрийском христианском катехизическом училище Климент остался в этом училище преподавателем, а затем даже и его руководителем.

Ориген (185-254)

Самым даровитым учеником Климента в александрийском христианском училище был, несомненно, Ориген (185-254), ставший впоследствии преемником Климента в качестве преподавателя и ректора училища. Ориген также был преемником Климента и как христианский апологет. Но Ориген испытал на себе не только влияние Климента как своего учителя. У Оригена был и ещё один учитель, некто Аммоний Саккас (175-242). Об этом Аммонии никаких определенных исторических сведений не сохранилось, но устойчивое историческое предание постоянно связывает его имя с двумя выдающимися своими учениками. Прежде всего, это Ориген и, также, основатель неоплатонизма Плотин. Получилось так, что Аммоний в начале своей учительской деятельности был христианином, и именно в эту пору оказался учителем Оригена. Однако затем он отказался от христианства в пользу эллинской философии, и уже в качестве языческого философа учил Плотина[72].

Ориген: христианское вероучение должно быть представлено в виде научной богословской системы.

Что касается влияния Климента Александрийского на Оригена, то это влияние было определяющим. Это значит, что по вопросу об отношении к философии точка зрения Оригена была та же, что и у Климента – философия есть помощница христианскому вероучению в его дидактическом изложении и в его защите от ученых нападок. Как апологет Ориген ярко проявил себя в сочинении «Против Цельса». Цельс, высокообразованный язычник с обычной для того времени эклектической системой философских суждений, был убежденным и непримиримым противником христианства. В 170-180-х годах он написал сочинение «Истинное слово», в котором пункт за пунктом опровергал христианство, снабжая эти опровержения солидной ученой аргументацией. Ориген в своем сочинении дал ответ на эту критику христианства Цельсом, представив образец того жанра ученой литературы, который называется «критика критики». Следуя за Цельсом – который обстоятельно, пункт за пунктом, опровергает христианство, – Ориген в том же темпе, не спеша и обстоятельно, опровергает опровержения Цельса. Это сочинение Оригена является образцом христианской апологетики, в котором философия как раз и выступила со всем своим богатым умственным арсеналом в защиту христианства, и эту защиту с успехом осуществила.

Но в ещё большей степени, чем использование философии для защиты христианства от научных или псевдонаучных нападок, Оригена прославило использование им философии для дидактического изложения христианского вероучения. Здесь он считается выдающимся мыслителем, положившим вообще начало христианскому богословию. Принцип богословия (тот же, что и у Климента) – «вера» необходимо должна быть представлена в виде «знания». Это значит, что христианское вероучение должно быть представлено в виде научной богословской системы. «Научность» системы состоит в том, что все понятия, её составляющие, должны быть логически определены ясно, точно и полно, что позволяет усвоить смысл понятий индивидуальным разумом без затруднений и в полной мере. «Богословие» системы обусловливается её содержанием, которое находится в Священном Писании, хранящимся в христианской Церкви.

Таким образом, в созидании христианской богословской системы координированно действуют два компонента – Божественная Истина и человеческий разум. Содержание дается Богом (через Откровение), форма определяется человеческим разумом. В результате и возникает система понятий, способная быть усвоенной (в процессе обучения) любым человеческим умом, что означает начало проникновения Божественной Истины в существо человека[73].

Для Оригена, как для христианина, хранилище божественной истины – это христианское Священное Писание (признанный Церковью свод книг Нового Завета и книг Ветхого Завета). Но тексты книг Священного Писания в большей своей части содержат Божественную Истину не в открытом и, потому, очевидном для ума виде. Для того, чтобы сделать Божественную Истину открытой для понимания, необходимо толкование текста Священного Писания. Это толкование и есть дело богослова, дело христианского философа. Начальная фаза этого толкования как раз и состоит в том, чтобы представить систему богословских терминов. Но что делать дальше? Ведь, кроме религиозной метафизики, к которой преимущественно – если не исключительно – и относится система богословских понятий, в Священном Писании есть и другой материал, более обширный – исторический, нравственно-назидательный (например, притчи), нравственно-правовой, пророчества и т.д. Как всё это толковать?

Ориген: толкований Священного Писания три: «соматическое» (телесное), «психическое» (душевное), «пневматическое» (духовное).

Метод толкования Ориген предложил следующий. Буквальным смыслом тех слов, из которых состоит текст Священного Писания, не исчерпывается его истинный смысл. Истинный смысл вносится в буквальный смысл Священного Писания разумением толкователя. В толковании возможны и полезны три отношения к тексту и, следовательно, усмотрение трёх смыслов в толкуемом тексте. Тройное отношение к тексту Священного Писания обусловлено антропологически. Поскольку человек состоит из трёх частей – тела, души и духа (высшей части души, которой человек связан с духовным миром), – то его отношение ко всему его окружающему, в том числе и к Священному Писанию, обусловлено преобладающим в человеке началом – телесным, душевным или духовным.

Соответственно этому и толкований может быть три: во-первых, «соматическое» (= телесное), во-вторых, «психическое» (= душевное), в-третьих, «пневматическое» (= духовное). «Соматическое» толкование – самое непритязательное. Это всего лишь интерес к прошедшим историческим событиям, на основе того широко распространенного в быту предположения, что «история повторяется», и «что было в прошлом, будет и в будущем». Поэтому, познавая прошедшие события, мы тем самым можем приготовиться пережить будущие события, если не с приобретением для себя какого-то дополнительного благополучия, то хотя бы с наименьшим ущербом для своего наличного благополучия. «Психическое» толкование более сложное, и заключается в том, чтобы из исторических событий извлекать нравственный смысл. Это толкование особенно уместно для текстов Ветхого Завета. Но самое сложное толкование – «пневматическое». Сущность его в том, чтобы извлечь умом толкователя из Священного Писания его высший, т.е. философский смысл. В возможности «пневматического» толкования состоит оправдание философии с христианской точки зрения. Философия для христианства – это христианское богословие.

Такое различие толкований Священного Писания Ориген оправдывает тем соображением, что хотя Священное Писание едино и неизменно по своему содержанию, но по форме своего выражения оно приноравливается к различию индивидов, это содержание пытающихся понять. А различия между индивидами, фактически очевидные, определяются различием стадий подготовленности индивидов к духовно-умственной деятельности.

Такая мысль была типичной в те времена. Её особенно культивировали т.н. «гностики», которые – на основе интеллектуального различия между индивидами – претендовали на статус интеллектуальной элиты в обществе, поскольку они, «гностики», якобы обладают умственными способностями в высшей степени. Такое деление на самозваную элиту («гностиков») и простых верующих (т.н. «пистиков») было принципиально неприемлемо для христианской Церкви, поэтому