– Да, я чувствую, что мой дом – это проходной двор, и потеряла контроль над своим окружением. Люди приезжают и выезжают тогда, когда им вздумается. Я также чувствую, что больше не могу этого выдержать – наступил окончательный предел моему терпению. Пора расчищать территорию и отковыривать налеты плесени по углам – в воздухе сильно воняет, и я начинаю просто задыхаться.

– Пора действовать, дорогая! Ты слишком долго кормила этого демона по имени Одиночество, и пора покончить с ним раз и навсегда.

– Но почему я не сказала «Нет» своим гостям? Я даже на секунду не задумалась о последствиях – ответ «Да» выскочил просто автоматически, как нечто неизбежное. Что бы это значило?

– Ты по-прежнему ведешь себя как щепка, брошенная в море – в полном повиновении с желаниями других людей. Принимающая всё и прибивающаяся к чужим берегам. Неудивительно, что ты потом жалуешься на то, какие люди плохие и наглые. Вот сегодня, например, ты жаловалась на литовцев своей подруге, которая заскочила к тебе в обеденный перерыв. Ты не смогла удержаться и опять внесла негативную энергию в разговор.

Я решительно взяла ручку и написала очередное прощальное письмо:

“Прощай Одиночество! Ты, как старый друг, которого трудно отпустить. Но я тебя отпускаю, потому что знаю, что больше не одинока. У меня есть прекрасный муж, любящий и преданный. У меня есть сын, который, наконец, оценил все мои старания. И у меня есть Бог, который меня ведет и направляет, и который никогда не оставит меня в трудную минуту. И ещеу меня есть я! Наконец, я имею прекрасные и удивительные отношения с самой собой. И я торжественно обещаю, что больше никогда и ни при каких обстоятельствах не брошу себя на произвол судьбы и всегда позабочусь и поддержу себя. Мне больше не нужно играть в чужие игры и что-то кому-то доказывать. Самые мои лучшие встречи и свидания – это свидания с самой собой. Прощай Одиночество и здравствуй Свобода! Свобода от решений и капризов других людей, от их приятия или неприятия, от их поступков или мыслей. У меня больше нет томительного голода по их любви и вниманию, по их сочувствию и поддержке. Какое же это освобождение! Я не чувствую больше настоятельной и навязчивой потребности кому-то звонить и жаловаться на свои уроки. Яуверена, что со временем найду эту золотую середину, и смогу, наконец, поддерживать хорошие здоровые отношения с людьми – без всякого страха и боязни, что меня куда-то засосёт, и я получу очередную дозу токсинов».

Я была поистине исполнена благодарности. Ведь внутренний голос показал мне то, что я не могла до сих пор увидеть, а именно – приглашая людей в дом, я подкармливала давнее Одиночество. Эта огромная уродливая опухоль так долго отравляла моё существо, что теперь тоже пустила метастазы. Эти метастазы проявлялись в виде ВОЗМУЩЕНИЯ и поражали здоровые клетки радости, спокойствия и благодарности. Пора было что-то предпринимать!

У меня появилась настоятельная и срочная потребность плотно закрыть дверь и повесить на нее огромный амбарный замок, а снаружи прибить большой красный плакат: «Не беспокоить ни под каким предлогом!» Это была жесткая и временная мера – пока я безжалостно не вырву с корнем весь дикий бурьян и не посею новые семена Ответственности, Твердости и Душевного Покоя. Одновременно я заметила, что защищаю свои границы слишком рьяно, и поэтому никак не могу найти внутренний баланс.

– Что я не так делаю?

– Реальность такова, что иногда люди приходят без приглашения, и причем в самые неподходящие моменты. Но твоя проблема в том, что тебе неудобно поставить людей в неловкое положение. Сначала ты охотно и добровольно поддерживаешь разговор, а затем возмущаешься, что они вообще пришли! Нужно было в самом начале сказать, что тебе некогда. Вот и всё. Ты опять разыгрываешь жертву!

– Но почему у меня даже язык не поворачивается такое сказать? Мой рот всегда на замке, а мозг отказывается даже допустить такую возможность. Чего я боюсь?

– Ты боишься, что люди отвернутся от тебя, не будут уделять тебе внимание, не будут слушать твои жалобы. Всё, что тебе хотелось в жизни, это любви и внимания. И в этой жажде ты попирала все свои внутренние границы. А потом удивлялась: Почему я такая беззащитная и легко ранимая? Где мой панцирь? Как защитить себя от боли, которую мне приносят люди? Сейчас ты нашла свой панцирь и свою защиту. Но только теперь ты охраняешь свои границы так рьяно, что тебе видится угроза даже там, где её нет. Это состояние называется хронической параноей.

– Да, я приближаюсь слишком близко к людям – так близко, что меня эта близость обжигает. Что мне делать?

– Опять закрыть двери, опустить шторы, лечь под одеяло и подумать. Уйти, чтобы вернуться. Отступить назад, чтобы опять двигаться вперед. Пока ты не поймешь, что с тобой происходит, ты не должна выходить из своего заточения. Ты должна посмотреть на проблему под всеми углами зрения и понять, что на самом деле с тобой происходит. Помнишь, как в школе? Ты не вставала из-за стола, пока не были проделаны все домашние задания.

– Но почему меня так раздражают подруги и знакомые?

– Да, тебе хочется уйти в себя, спрятаться от всех – чтобы тебя никто никогда не нашел. Но на самом деле тебе хочется душевного покоя! Идеального покоя, не затронутого и не нарушенного никем и ничем. Когда не шелохнется ни один листочек на дереве. Когда не увидишь даже ряби на поверхности озера, как тогда, во время вашей поездки с Аланом в Шотландию. Озеро казалось неподвижным зеркалом, гладкую поверхность которого слегка нарушало изящное передвижение лебедей и уток, проявивших обычное любопытство – нет ли у вас хлеба. Хлеба у вас не оказалось, но они не возмутились, а вместо этого гордо уплыли с высоко поднятыми головами. И еще ты заметила холодное высокомерие гор, всем своим видом утверждающих: «Посмотри, как мы высоки и недоступны. Никто не может нас одолеть». А еще тебя поразила бесконечная тишина… Да, ты хочешь эту внутреннюю тишину, загадочность гор и сияние вершин, зеркальность озера и невозмутимость уток и лебедей.

– А причем тут тогда мои подруги?

– Подруги – не проблема, и они тут вообще ни при чем. Ты просто еще не готова выйти к людям – тебе еще нечего сказать, ты еще не закончила свою внутреннюю трансформацию, не залечила свою боль. На ранах у тебя всё еще бинты, и когда ты смотришь на людей, тебе не нравится твоё собственное отражение. Ты всё еще ненавидишь его! Дай себе время. Наступит день, и ты грациозно выйдешьиз своего заточения – дерзкая и красивая, элегантная и уверенная. И тебе будет что сказать – ты найдешь правильные слова для каждого человека. Тебе не надо будет воевать, спорить или что-то доказывать. Тебе не нужны будут даже границы. Всё будет просто и ясно. Но это будет потом…

– А как же научиться жить и чувствовать себя так, как тогда – на озере в горах?

– А для чего Бог дал тебе воображение? И еще Бог дал тебе Выбор и Время – двадцать четыре часа в сутки. И только ты решаешь, что тебе делать со своим временем. Хочешь ли ты воевать с людьми или быть там, где тебе хочется – на озере в горах?»

Если жильцов можно выставить за дверь, а от подруг избавиться, то с клиентами в пабе всё было намного сложнее! Тут возможность избавиться или выставить всех людей за дверь как-то сама собой отпадала, хотя порой и к этому приходилось прибегать. Может показаться странным, что я выбрала именно этот бизнес, заведомо зная о своей чувствительности, беззащитности и уязвимости. Здесь я была чужой, иностранкой, к тому же женщиной, и местная английская публика пропустила меня через все возможные унижения, включая «английский юмор», который оказался не таким уж тонким, как я это раньше себе представляла. Но, вопреки моим слезам и сопротивлению, это было моё истинное испытание, моя ежедневная школа, где мне регулярно приходилось садиться за парту, учить жизненные задания и оттачивать мастерство.