Банни смущенно переступила с ноги на ногу:

— В некоторых кругах я известна под титулом Злой Королевы.

Дафна сунула было ладонь в рот, но внезапно остановилась:

— Вы хотите сказать, вы — та самая, что пыталась убить Белоснежку?

— Я не пыталась убить ее, — мягко проговорила Банни.

— Что ж, мистер Шарманьяк. Спасибо за подарок к дню рождения, но не стоило беспокоиться. В самом деле, не стоило, — произнесла Сабрина.

— Я знаю, что это не совсем удобно, но Банни здесь, чтобы помочь тебе, — заметил Шарманьяк.

— Помочь мне?

— Отведите меня к вашему зеркалу, — попросила Злая Королева.

— Э-э, я не совсем понимаю, о чем вы, — заикаясь, проговорила бабушка.

— Миссис Гримм, мне прекрасно известно, что у вас есть волшебное зеркало, — нетерпеливо проговорила женщина. — Я также знаю, что Белоснежка добровольно отдала его вам почти сто лет назад. Мне хотелось бы взглянуть на него.

Бабушка посмотрела на Шарманьяка. Тот кивнул в ответ, словно говоря, что Банни можно доверять. Затем старушка достала из сумки связку ключей и повела всех наверх. Бабушка отперла дверь комнаты, где хранилось зеркало, и все вошли внутрь. Когда дверь закрылась, раздалось сердитое рычание:

— КТО ПОСМЕЛ ВТОРГНУТЬСЯ В МОИ ВЛАДЕНИЯ?

В зеркале появилось свирепое лицо Зерцала.

— Держи себя в руках, — приказала Злая Королева.

— Банни? Ты? — спросил Зерцало.

Воцарилось неловкое молчание, и они обменялись неприязненными взглядами.

— Какой приятный сюрприз! — проговорил Зерцало, пытаясь изобразить на лице улыбку.

Злая Королева сделала шаг вперед:

— Свет мой зеркальце, скажи,

Да всю правду доложи!

Что нам делать? Как нам быть?

Как нам пару разбудить?

— Прямо к делу, Банни? Что ж, великолепно! Всё, что вам нужно, — это поцелуй, — проговорил Зерцало.

— Я не о том спрашиваю тебя, слуга, — одернула его королева.

Сабрина ощетинилась — ей не понравилось, как эта женщина разговаривала с ее другом. Зерцало изменился в лице: было видно, что он озадачен грубым тоном королевы.

— Банни, я…

— Зерцало, ты споришь со мной?

— Нет, я…

— Я задала тебе вопрос.

— Я ответил, — сказал Зерцало.

— Нет, не ответил [Каждый дурак знает, что поцелуй любви снимает чары сна. Ты думаешь, я этого не знала? Это я придумала заклинание. Я также знаю, что всегда существует запасной выход, запасной вариант. Так какой запасной вариант?

— Я не совсем понимаю, о чем ты?

Правая рука Злой Королевы начала наливаться красным светом. Он ослеплял, от ее руки шел жар, как от огненных шаров, которыми вчера в них плевался дракон.

— Миссис Гримм, у вашего зеркала есть дефект. Разрешите мне исправить его для вашей же пользы.

— Подождите, что у вас на уме? — запротестовала Сабрина. — Что вы собираетесь делать?

— Маленький ремонт не повредит тому, что внутри, но это жалкое подобие стража испорчено. Я горжусь своими работами, и мне давно надо было исправить все дефекты.

— Банни, не делай того, о чем потом будешь жалеть! — попросил Зерцало.

— Ты — напыщенное, нелепое маленькое недоразумение, — рассердилась Злая Королева и положила свою красную руку на поверхность зеркала. — Я вовсе не собираюсь тебя убивать. Тебя и так не существует. Ты вымысел, кукла, тень человека. Твое дело — служить человеку, и ты плохо исполняешь его. Если тебе задают вопрос, отвечай ясно и точно. Тебе нужен ремонт. Зерцало закричал от боли.

— Оставьте его! — крикнула Сабрина.

Вокруг головы Зерцала заклубились грозовые облака.

— Вы мне не хозяйка.

— Каждый, кто ходит и говорит, является твоим хозяином, — промолвила Банни. — Я создала тебя и знаю правила. Сейчас я задам тот же вопрос. И на этот раз я хочу, чтоб твой ответ был ясным и полным. Что нам делать? Как нам быть? Как нам пару разбудить?

Зерцало презрительно скривил губы — казалось, он пребывал в замешательстве. Сабрина чувствовала себя несчастной. Зерцало был ее другом, и ей вовсе не хотелось, чтобы всякие незнакомцы плохо обращались с ее друзьями. Она уже была готова встать между ними, когда Злая Королева наконец убрала руку с поверхности зеркала, оставив на ней яркий красный отпечаток, который быстро исчез. Как только он пропал, пропал и Зерцало, зато появилось совсем другое изображение: в кафе за столиком на выложенной булыжниками улице сидела блондинка с короткими кудрявыми волосами. Она потихоньку пила кофе и что-то писала, в то время как официант в черных брюках и белом переднике изо всех сил пытался привлечь ее внимание. Он улыбался ей и говорил что-то смешное, но блондинка словно пребывала в собственном маленьком мире.

— Вот ваш ответ, — сказала Злая Королева.

— Кто это? — спросила Дафна.

— Златовласка… — прошептал дядя Джейк.

— Златовласка… — как эхо повторила бабушка. — Действительно, Златовласка, — произнесла

Банни, с подозрением оглядывая всех членов семьи Гримм. — Кажется, ей удалось найти выход из нашего маленького счастливого городка. Повезло девочке.

— Банни, я очень высоко ценю твою помощь, — сказал Шарманьяк, провожая ее из комнаты.

— Это та самая, в которую папа был влюблен до того, как встретил маму? — спросила Сабрина.

Бабушка переступила с ноги на ногу.

— Скажи ей, мам, — попросил дядя Джейк. — Сегодня ее день рождения.

— Ну, так это она? Бабушка кивнула:

— Да. А теперь пойдем попрощаемся с нашей гостьей.

Все гурьбой вышли из комнаты, оставив Сабрину наедине с зеркалом. Зерцало вновь появился на поверхности зеркала. Он выглядел так, как будто только что выстоял раунд в боксе:

— Звездочка моя морская…

— Ты всё знал? — спросила Сабрина. Голос ее дрожал от ярости и боли. Зерцало затряс головой:

— Нет. Это совсем не так. Я ничего не знаю.

— Ты скрывал это от нас?

Эмоции переполняли ее, как лава вулкан.

— Сабрина, это трудно объяснить. Если вопрос поставлен неправильно, я не найду ответа. Я не всезнайка. Я просто волшебное зеркало. Если бы я знал, что на этот вопрос может быть больше ответов, я бы обязательно сказал тебе. Банни забывает, что я не зеркало экстра-класса. Я был самым первым. Так сказать, пробный экземпляр. Она забывает, что не снабдила меня всеми этими свистками и колокольчиками, как прочие зеркала.

Несмотря на то что злость просто переполняла ее, Сабрина различила боль, звучащую в голосе Зерцала. Ей стало жаль его, ярость постепенно прошла.