– Присаживайтесь, я вам чаю налила, – предложила Жанна. – Виктор предупредил, что это вы пришли.

– Вот как? – следователь сел за стол напротив меня и стал изучающе разглядывать, помешивая ложкой чай.

– Я смотрю, за полтора месяца ссадины и синяки сошли. Хотя шрам на брови остался. Чем я так привлёк ваш интерес?

– Ну как же, такой интересный молодой человек не может не произвести впечатления своими действиями. Это я как профессионал говорю.

– Но он же только машину разбил! – возмутилась Ольга.

Видимо, она не смогла прослушать наш с Жанной разговор на кухне, мы тихо говорили, понизив голос, поэтому любопытная егоза крутилась рядом, пытаясь понять, что происходит.

– О-о-о, девочка, по сравнению с остальными делами этого юноши та история просто детская шалость.

– А что он сделал? – любопытство у той никак не унималось.

– А вот это тебе знать не нужно. Кстати, вы не оставите нас вдвоём?

– Конечно, – согласилась Жанна, бросив на меня острый взгляд. – Оля, идём.

Когда дверь за хозяйками закрылась, Ольга имела недовольный вид – не дали послушать. Следователь спросил:

– Те в подвале, они были не с Земли?

Я молча кивнул, сделав очередной глоток чая.

– Ты тоже инопланетянин?

Невольно фыркнув, я неопределённо покачал головой и утвердительно кивнул, отчего следователь глухо выругался. И, печально вздохнув, сказал:

– Спасибо. Спасибо, что позвонил нашим и вытащил из подвала с семьёй. Прибывший первым наряд сразу прошёл по кровавому следу волочения, нашёл на двери мой китель и спустился к нам. Долго не искали, путь в подвал чуть ли не стрелкой был нарисован. Нас освободили и отправили в больницу. С детьми в норме, психологи помогают забыть случившееся. Жена только переживает, что дочка обезображена на всю жизнь. Видел у неё на щеке ожог? До костей прожгли, твари.

– Могу помочь в этом. Отдаёшь мне дочку, через три дня возвращаю. Никаких шрамов не будет, – поставив пустой бокал на тарелочку, предложил я.

Следователь, не мигая, молча смотрел на меня странным взглядом, пока не спросил:

– Зачем вы тут?

– Конкретно я или эти?

– Все.

– Ну, я тут по делам, старые долги раздаю. А антарцы – это корпорация, занимающаяся добычей и торговлей людьми. Там у них людей с высокими показателями интеллекта очень мало, идёт медленная деградация. А тут такой аквариум по выведению уникумов. Их крадут, вывозят и продают на рынках. Спрос огромный. Работают тут около шестидесяти лет. Из рабства выбираются в люди единицы. Остальные так и… Не стоит говорить, как утилизируют рабов. Аппетит пропадёт.

– А ты, получается, не из этих?

– Из другого государства, где рабство официально запрещено, наши государства часто воюют, двадцати лет не проходит, чтобы не было очередной стычки или военного конфликта. Я тут как частное лицо.

– Почему они нам не помогут?

– А зачем? Это дикие пространства, тут ничего ценного, разве что людской резерв, но для нашей империи он не критичен. Не интересны вы никому, кроме работорговцев. Кстати, их сеть в России я зачистил, на них и местные работали, и на контракте из их империи. Групп было несколько: один в Сочи, один в Сибири, пара в Ростове, ну и в Москве. Главарей я при тебе зачистил, потом медцентр и ещё одиночка, препод в одном из университетов, шею ему набок положил.

– Жёстко, – прокомментировал следователь, но одобрительно. – А олигарх со своими людьми тебе чем помешал?

– Дорогу перешли, а я никогда не колеблюсь в устранении препятствий.

– Больница и пропавшая девочка-подозреваемая – твоя работа?

– Знаешь же, зачем спрашиваешь?

– Та женщина созналась в убийстве подростка, все улики показывают на неё. Его отец, я так понимаю, тоже твоя работа?

– Жалко её было, не люблю, когда кому-то должен, а тут волей-неволей сдал её. Подумал, и искупил перед ней свой поступок. Был у полковника, был у лучшего друга его сына, он, кстати, хорошо полетал в окно, ну и других дружков, что в этих развлечениях принимали участие, навестил.

– Убил?

– Последних не посчитал нужным, оторвал средства насилия.

– Не опасаешься мне вот это всё так рассказывать? А если у меня с собой группа захвата?

– Нет. Ты один приехал, на служебной машине с водителем, она внизу ждёт. Даже если бы спецназ привёз, я его без особых усилий и последствий для себя положил бы и ушёл. Кстати, наружки не было, тебе позвонила соседка с первого этажа и сообщила, что я пришёл.

– Хорошо работаешь, молодец, – с искренним уважением сказал тот. – Планами поделишься?

– Через месяц улечу обратно, но пока тут буду.

– Улетишь? Значит, судно у тебя есть?

– Боевой корабль. Тяжёлый крейсер, который одним залпом способен уничтожить всю Москву. Кстати, у работорговцев ничего подобного нет, у меня тут самая большая дубинка, и главное… я очень хорошо умею ей пользоваться.

– Значит, ты одиночка, без команды или экипажа, – смог сделать правильный вывод следователь, пребывая в задумчивости. – Работорговцы так и будут продолжать тут работать? Почему ты не выходишь на правительства?

– Думаешь, они не знают? Некоторые в доле и получают процент… Не дёргайся ты так, в России чиновники используются втёмную, работорговцы осторожно тут работают. Тем более сеть я их уничтожил.

– Только в России?

– Я тут работаю, остальные мне не интересны.

– Почему работорговцы просто не захватят нас? Как я понял, для них это раз плюнуть.

– Это так, но захватывать не имеет смысла. Нужно выделять средства на содержание и всё остальное, включая охрану. Это съест часть прибыли, а антарцы деньги считать умеют. А тут вы сами разводитесь и плодитесь, знай самых лучших выдёргивай из косяка. Знаете, как рыбак рыбачит?

– Догадываюсь, – угрюмо ответил следователь, после чего спросил: – Ты вправду девчонку от СПИДа вылечил?

– Хм, выпытали? Удивлён. Да, вылечил. По одной из своих профессий я имею специализацию врача третьего ранга. Всего их три, с третьего по первый, последний, как вы понимаете, самый высокий и высокооплачиваемый. С тем оборудованием, что у меня есть, можно делать всё, даже клонов выращивать. Те умершие в тюремных больницах как раз клоны. Зеков в рабство отправили.

– А утерянные конечности? – загорелся в глазах следователя огонёк.

– Также без проблем, только занимает куда больше времени. Там от повреждений зависит.

– Обеих ног ниже колен нет и позвоночник всмятку.

– Мина, – понимающе кивнул я. – Афган, Чечня?

– Последнее. На грузовике подорвался в конвое.