бедер вокруг моей талии и ее веса в моих руках наполняет меня еще большей потребностью. Желание овладеть этой женщиной поражает меня до глубины души.

— О боже, — вскрикивает она, сжимаясь на моем члене в освобождении.

Мои глаза закатываются от очередного ее вздоха, ее плоть продолжает сжиматься все туже и туже на моем стволе, заставляя меня видеть вспышки белого света. Блядь. Это ощущается так, будто ее киска превратилась в вакуум, напрямую соединенный с моими яйцами.

Я продолжаю двигаться, но от каждого спазма у меня подкашиваются ноги. Я замедляюсь, поскольку удовольствие, которого никогда ранее не испытывал, охватывает меня, а она вцепляется в мои плечи и продолжает двигаться, поддерживая темп.

Ее голова запрокидывается так сильно, что ударяется о стену, и я сожалею, что у меня не было свободных рук, чтобы защитить ее.

Уитли визжит. Тугая пизда сжимает мой член в стальных тисках, пока я вбиваюсь в нее так сильно и так быстро, как только могу. Я ждал эту женщину всю жизнь, и она ощущается как рай, сжимающий мой член, это лучше, чем все, что я испытывал за свою долгую жизнь. Но я не ожидал, что это будет так.

Кожу покалывает от возбуждения, когда мой взгляд скользит по чертам ее лица. Приоткрытые губы, расширенные зрачки, румянец на груди и то, как ее сиськи сжаты между нами. Тело накаляется, будто электрический ток проходит по мне, пока она двигается и сводит меня с ума.

— Черт возьми, женщина, — рычу я, когда тело начинает меняться.

Со мной происходит что-то странное. Член становится еще толще, и я вынужден схватить ее за бедра, прижимая к себе. Я замираю, чувствуя, как основание ствола тоже утолщается — я никогда раньше не испытывал такой эйфории. Клыки и когти удлиняются, и никакие усилия не могут сдержать их. Глаза вспыхивают желтым, и я утыкаюсь лицом в ее шею, чтобы скрыть это.

Уитли дергается, ее тело вибрирует и трясется почти неестественно, когда она снова кончает на мой член.

Я стону от потребности кончить в нее, и меня даже не волнует отсутствие ебаного презерватива. Я намеревался вытащить член раньше, но сознание тонет в наслаждении, и я задыхаюсь, когда что-то горячее и обжигающее взрывается внутри меня. Возникает жгучее ощущение, раскаленное добела и обжигающее.

Что, к хренам, происходит? Даже когда я задаюсь этим вопросом, тело пытается прижаться к ней еще сильнее, а член продолжает пульсировать и раздуваться, и она становится невероятно ебуче тугой из-за этого.

— Боже мой, с тобой так хорошо, — всхлипывает она, подпрыгивая и извиваясь.

Еще одно сжатие, и я отдаюсь приливу, позволяя ее телу утащить мое в пучину экстаза. Мой разум захлестывает волна блаженства, накрывая сильнее, чем тонна кирпичей.

Глава 24Уитли Уитт



Не обычный бульварный р-р-р-роман.55

Его член продолжает расти и расти, и я снова тихо скулю, звук выходит еще более высоким, чем раньше, когда меня захлестывает очередной оргазм.

— Я хочу, чтобы ты кончил, — говорю я ему, едва возвращаясь с небес на землю, отчаянно желая почувствовать его разряд внутри себя, зная, что это будет невероятно. Я принимаю таблетки, так что мне не о чем беспокоиться.

Коннор по какой-то причине замирает, а я остаюсь извиваться на нем, сама стимулируя точку G. Меня накрывают волны бесконечного блаженства, мои руки сжимаются вокруг него, дыхание становится учащенным.

— Уитли, — стонет он. Я слышу, как мое имя эхом звучит в ушах, но не могу сосредоточиться.

— Боже мой, с тобой так хорошо.

Я стараюсь двигаться быстрее, вращая бедрами, чтобы заставить его кончить в меня, жажду этого жара и полноты.

Он такой большой, такой твердый и длинный, и я понимаю, как сильно мечтала быть наполненной подобным образом. Я хочу этого тепла, этих прикосновений, хочу быть с кем-то так близко, чтобы царапать его в экстазе. Я запускаю пальцы в его волосы и дергаю за них, а другой рукой опускаюсь вниз, чтобы сильно ущипнуть свой сосок, никогда в жизни не ощущая ничего подобного. Его член подрагивает внутри меня, и я слышу нечеловеческий рык.

— Пожалуйста, Коннор. еще. Заставь меня кончить снова, — мой голос звучит как смесь стона и крика, полный нужды. Я готова плакать, умолять, делать все, что он захочет, лишь бы получить еще.

— Проклятье! — рычит Коннор.

Его член еще больше набухает, когда он снова начинает двигаться во мне. Толчки становятся жестче, он прижимает меня к стене, и я вскрикиваю, когда он легко кусает меня за шею, его ногти впиваются в мои бедра с такой силой, что разрывают кожу. Толчки кажутся неглубокими, но яростными, как будто он входит и выходит всего на дюйм, в то время как жидкость бурлит внутри меня.

— Да! Прямо так! — кричу я, когда он меняет угол, снова и снова ударяя по моей точке G.

Звезды вспыхивают перед глазами, и неясное ощущение разливается в груди от правильности этого, когда я прижимаю его ближе. Тепло разливается в животе и продолжает распространяться. Ощущение его внутри меня неописуемо, и я не могу дождаться, когда мы вернемся в спальню и сделаем это снова.

Наконец он вдавливается в меня изо всех сил и замирает. Коннор дрожит, удерживая меня, и я крепко сжимаю его в ответ.

— Срань господня. Это было потрясающе, — говорю я после долгой паузы с удовлетворенным вздохом.

Уткнувшись лицом в его шею, я замечаю, как громко бьется его сердце в груди. Звук становится громче с каждой секундой.

Я открываю глаза и замечаю за окном сияние луны, проникающее в открытое окно и играющее на темных прядях волос Коннора.

Кровь отливает от лица, когда я смотрю на свои руки, лежащие у него на плечах.

Мех.

Мех покрывает мою кожу.

Я кричу — визг пронзает воздух, пока я наблюдаю, как удлиняются мои ногти. Коннор отстраняется, его лицо выражает шок, вероятно, такой же, как и на моем. Я пытаюсь оттолкнуть его и убежать, но он хватает меня за руки.

— Спокойно, не двигайся, — шипит он, толкая мои бедра обратно вниз. Его лицо искажается от боли.

Я вырываюсь, не в силах остановиться. Страх и адреналин захлестывают меня, а животный рык в его голосе заставляет паниковать еще сильнее, и я ощущаю боль в области таза.

Мои когти рвут его костюм, и я с ужасом смотрю на это, не в силах остановить панику. Я размахиваю руками, и раздается тихий хруст, когда мой локоть касается его лица.

— Черт