С 26 сентября миноносцы не имели возможности стоять в гавани, было даже запрещено ходить днем по гавани, чтобы не вызывать лишних бомбардировок[48] . Теперь миноносец мог погибнуть не только при выполнении боевого задания, но и при стоянке в порту, в момент приемки угля или воды.

Таким образом, действия миноносцев в августе- сентябре 1904 г. были достаточно активными и, как показали результаты минных постановок, произведенных миноносцами, весьма успешными. При этом потери миноносцев за данный период были сравнительно невелики – погиб «Выносливый» и «Разящий» получил серьезные повреждения с выводом его из строя. Вместе с тем положение миноносцев, как и всех кораблей эскадры, в осажденном Порт-Артуре с каждым днем все более ухудшалось.

Миноносец “Сазанами” – активный участник боевых действий у Порт-Артура

При анализе завершающего этапа боевых действий миноносцев в период осады Порт-Артура наиболее важное значение имеют следующие аспекты:

1) снижение боевой активности ввиду ухудшения снабжения и технического состояния миноносцев;

2) попытка прорыва блокады;

3) охрана миноносцами эскадренного броненосца «Севастополь»;

4) прорыв блокады и завершение боевых действий миноносцев Первой эскадры флота Тихого океана.

В октябре 1904 г. произошло снижение боевой активности ввиду ухудшения снабжения и технического состояния миноносцев. Этот период в боевых действиях миноносцев получил отражение в мемуарных источниках. Так, например, В.Д. Тырков пишет в своих воспоминаниях: «В продолжение всего октября миноносцам приходилось грузиться углем на шлюпках или же по ночам, так как днем нельзя было стоять у угольного склада вследствие бомбардировок. Пресной воды в порту уже не получали, водопровод был уничтожен. Портовой опреснитель действовал временами, так как все время страдал от бомбардировок. Все миноносцы по очереди выходили из строя (типа «Сокол»), так как то и дело страдали холодильники, и тогда миноносец оказывался беспомощным по крайней мере на сутки»[49] .

Для котлов стали брать воду из расположенного рядом с восточным бассейном пресного озера, но это вызвало быстрое засорение котлов и падение их паропроизводительности, так как вода из этого озера не подходила для котлов вследствие болыного числа в ней взвешенных примесей. Угля качественного уже не было – имевшийся в наличии быстро засорял топки, давал факелы из труб уже при 12-14 узлов хода. Для ремонта машин и котлов не было ни условий, ни необходимых деталей и материалов. Миноносцы, и так уступающие японским по скорости, не могли развить и прежних 26-27 узлов.

При таких условиях нечего было и думать о частых выходах в море. В октябре было решено посылать в море на ночь по одному миноносцу, на разведку, но и от этого вскоре пришлось отказаться[50] . В ночь на 4 октября выходил в море «Сердитый», 24 октября 1904 г. «Скорый» и катер ходили к Ляотишану. Выходы эти были безрезультатны. Лишь, один ночной выход в октябре окончился крупным боевым успехом. В ночь с 21 на 22 октября минный катер с броненосца «Ретвизан» под командованием мичмана Дмитриева отправился на разведку в бухту Тонкау (Меланхэ) с целью поиска и атаки неприятельских судов. «По пути ему встретились 3 контрминоносца, в один из них он выпустил мину и взорвал его, а затем взял курс в море и в то время как миноносцы искали его прожекторами по направлению к берегу, он мористее проскочил в Артур»[51] .

На другой день генерал-адьютант А.М. Стессель сообщил адмиралу Р.Н. Вирену, что с форта № 1 видели на рассвете, как два японских миноносца привели в бухту Лунвантань третий, почти затонувший, и бросили его там на месте»[52] . Японцы, очевидно, отнесли повреждения своего миноносца на счет мины заграждения, так как несколько дней усиленно тралили то место, где был катером взорван их эскадренный миноносец. Официально японцы не признали успеха нашего катера, утверждая, что его атака была безрезультатна. За совершенный подвиг мичман Дмитриев был награжден орденом Св. Георгия четвертой степени[53] .

Ввиду значительного ухудшения положения осажденной крепости была предпринята попытка прорыва блокады, осуществленная миноносцем «Расторопный». В воспоминаниях контр-адмирала М.Ф. Лощинского сообщается, что в конце октября было принято решение послать миноносец с депешами в нейтральный порт, поскольку необходимо было дать знать в штаб армии о положении дел в Порт-Артуре. Для этого предполагалось послать миноносец в Чифу с таким расчетом, чтобы он в ту же ночь вернулся в Порт-Артур, а на следующую ночь опять вышел в море и взял в установленном месте почту из Чифу.

С 21 по 25 октября «Сердитый» четыре раза выходил в море и каждый раз, встречая блокирующие миноносцы, вынужден был возвращаться. Тогда в Чифу решено было послать паровой катер, но он не смог выйти в море из-за обнаружившихся на нем неисправностей. На совете флагманов, ввиду остро назревшей необходимости сообщить о положении дел, было решено отправить в Чифу миноносец, с тем чтобы после сдачи почты, если не будет возможности вернуться обратно, миноносец разоружился, положившись на покровительство китайского правительства. Так как «Сердитый» к тому времени получил повреждения от близкого разрыва мины, командованием было принято решение послать миноносец «Расторопный»[54] .

Перезарядка торпедного аппарата на одном из русских миноносцев (С рисунка того времени)

1 ноября 1904 г. в 10 часов утра «Расторопный» был назначен к прорыву. В 2 часа дня он прошел в бухту «Белый волк» и оттуда уже вечером вышел в Чифу. Перед уходом миноносца «Расторопный» на нем был сменен весь офицерский состав: командир, вахтенный начальник и механик[55] . Японские блокирующие контрминоносцы заметили его и стали преследовать, но «Расторопный», воспользовавшись плохой видимостью н умело маневрируя, сумел уйти от преследователей и к утру 2 ноября вошел в гавань Чифу. Из-за аварий в машинах миноносец вынужден был разоружиться, однако командир корабля лейтенант П.М. Плен, опасаясь повторения случая с «Решительным», не стал ограничиваться этим и приказал взорвать миноносец.

В донесении П.М. Плена говорится: «Днем начал получать известия о крайнем раздражении японцев на прорыв блокады, считавшейся ими в настоящее время непроходимой. В море были видны неприятельские миноносцы и крейсеры. Свежий ветер и большая волна не позволяли приткнуться к берегу. В шесть часов вечера, взвесив обстоятельства, решил, что единственный способ не отдать вверенный мне миноносец неприятелю – это взорвать, что я и исполнил…»[56] . Раздались три глухих взрыва, едва слышных на расстоянии 100 метров, и судно погрузилось в воду, от него осталась лишь мачта[57] . Командир «Расторопного» принял тяжелое, но правильное решение, поскольку вероятность захвата разоруженного миноносца была велика.