на ноги наступать — глаз от пожара не оторвут и с места не сдвинутся.

Миновав площадь, мы направились к воротам. Бывшая пленница освоилась немного и даже приободрилась. Ну и напрасно… Не в том смысле, напрасно что приободрилась, а что решила, будто самое сложное позади. Ничего подобного. Вон они, наши сложности, маячат. В количестве пяти штук.

Явно воины бывалые, службу знающие, и несущие ее исправно, невзирая ни на какие пожары или наводнения. Поскольку к их прямым обязанностям, перечисленные буйства стихии, отношения не имеют. Вот если б они попытались покинуть город или, наоборот, в него проникнуть, тогда другой разговор, для этого стража и поставлена.

Уж не знаю, каким макаром доблестные ратники попытались бы задержать огонь или воду, но нас они остановили просто — двое скрестили копья, двое — направили их на нас, а пятый, главный, вопросительно рявкнул:

— Стоять! Кто такие?! Куда направляетесь?

Последние слова старший караула произнес не так уверенно, как начинал, поскольку мы успели приблизиться достаточно, чтобы стражники могли разглядеть облачение священнослужителя. А их, я подозреваю, в крепости не так уж и много.

— Ваше преподобие… Просим прощения, но без разрешения его сиятельства из замка не может выйти даже монсеньер.

Заговорить в голос, означало продать себя с потрохами. Так что я сделала повелительный жест, подзывая стражника к себе. А когда тот подошел и склонил голову для благословения, перекрестила его и шепотом спросила:

— Видишь эту девицу? — указала на Беатриче.

Девушка стояла неподвижно и только крепче сжимала распятие. Даже в паре шагов от нее, можно было расслышать, как громко она дышит. Похоже, дочь барона так до конца мне и не поверила.

— Да, ваше преосвященство.

— А знаешь, кто она? — все так же шепотом спросила я. Не для таинственности, а потому что когда произносишь слова так, очень сложно различить тембр голоса и понять кто говорит — мужчина или женщина.

— Да, ваше преосвященство. Вы, не можете всех помнить, но я был среди тех, кто вывозил ее из замка Тьерн. Так что эту девицу я ни с какой другой не спутаю… — при этом он машинально прикоснулся к щеке, на которой даже в полутьме можно было различить ряд глубоких царапин. Словно по его лицу железными граблями прошлись.

— Вот и отлично. Тогда мне не нужно объяснять, зачем ее сюда привозили.

Стражник посмотрел в сторону все еще горящей башни и только отрицательно мотнул головой.

— Но я все равно не могу…

— Послушай меня, чадо неразумное. Девка одержима бесом… И тот вот-вот окончательно возьмет над ней власть. Видишь, как она вцепилась в распятие?! Ты хочешь, чтобы это случилось в замке? Нет! Не для того все затевалось. Она должна успеть войти в лагерь наших врагов, раньше чем бес вырвется на свободу. И вот тогда ты услышишь вопли ужаса, с которым дружина графа Тьерн будет убегать прочь, обгоняя по дороге конных лучников барона… Не мешкай! Если сам не хочешь очутится в пасти демона! Время на исходе!

Давно заметила, главное не слова, а интонация с которой они произносятся. Так сказать, напор… На стражника тоже подействовало. С опаской косясь на полумертвую девицу, от чего на ее, бледным, как саван, лице глаза казались горящие огнем. Конечно, это всего лишь отблеск пожара, но в совокупности — добавляло впечатления.

— Откройте калитку! Пусть убирается… Только уж вы, монсеньер, потом не забудьте сказать их светлости, что мы действовали по вашему приказу.

Величественного кивка и благословляющего жеста достаточно. Не того полета птица старший стражи, чтобы аббат с ним на равных говорил.

— Ступай, дитя мое… —Беатриче словно окаменела и не двигалась с места. — Иди домой.

— Шевелись! Уснула, что ли? — это я на ухо прошипела, сопровождая слова сильным щипком за самое нежное место.

Помогло. Баронская дочь вышла из ступора и с визгом ринулась в приоткрытую калитку.

— О! Уже началось!

«Блин горелый! Хотела, как лучше, а получилось… как получилось…»

Сгоряча я произнесла это слова в полный голос, что, естественно, не могло остаться незамеченным.

— Монсеньер! — шагнул ко мне стражник. — А что у вас с голосом?

— Сорвала, пока демона заклинала…

Вот же ж… Сгоряча, я только усугубила промашку.

— Сорвала?.. — протянул тот, подступая еще ближе, и что хуже всего — преграждая мне путь к спасительной калитке. Хорошо, хоть Беатриче уже проскочила ее. — Вы позволите взглянуть на ваше лицо?

«Та что ж за день, вернее, ночь сегодня такая?! Только я подумала, что девчонка спаслась, как она сунула голову в калитку, высматривая меня.

— Беги, дура! — проорала я ей. — Беги!

Потом прыгнула к стражнику и со всей силы толкнула его в грудь. Увы, здоровый мужик, в доспехах весил куда больше меня. Да и на ногах стоял крепко. Так что от толчка всего лишь пошатнулся. Зато меня сграбастал обеими руками, как капканом стиснул.

— Эй! Кто-нибудь! Дайте огня! И заприте же эту, чертову калитку!

Тут же подскочил кто-то с факелом. Второй сдернул с моей головы капюшон.

— Тю, девка?...

— Много ты понимаешь… — хмыкнул старшой. — Такой девке только попадись. Одежка видишь у нее под балахоном какая? Это «ночные кошки»… Самые ловкие лазутчики в королевстве Фомэнт.

— Беглянку ловить?

— Да бес с ней… Где мы ее ночью найдем? Ничего — эта птичка поважнее будет. Их светлость, осерчает… само собой, но за «кошку» простит. Наверняка, это она пожар устроила… О, так на ней же ряса аббата… А ну, отвечай, чертова кукла! Где его преподобие?

Для убедительности стражник ткнул меня кулаком под ребра.

«Больно… Ну, погоди. Я тебя запомню».

— Где и положено… в аду. Раскаленную сковороду лижет, за то что клятву данную Богу порушил.

— Убила? — охнул ратник. — На священнослужителя руку подняла? Греха не боишься?

— Из него такой служитель церкви, как из портовой шлюхи девственница… — фыркнула я насмешливо. — Да ты и сам лучше меня это знаешь.

Стражник смолчал. Может, и не все тайны маркиза Буккервиля ему были ведомы, но раз, по его же словам, ходил под Тьерн с тем отрядом, что похитил Беатриче, знал достаточно.

— То-то же… Так что готовься, скоро свидитесь.

— Заткнись! — старший стражи со страха или злости так заехал мне в челюсть, что я чуть не потеряла сознание.

— Что здесь происходит?!

Я не