Темные глаза Гейррёда удивленно расширились.

– Так я же тебя знаю, – медленно промолвил он. – Ты тот самый проклятый хорек Локи!

Я попытался встать, но не смог. О том, чтобы еще раз сменить обличье, и говорить было нечего.

– Зачем я тебе? – сказал я. – Я же ничего не стою – ты только посмотри на меня. Да за меня никто даже выкуп не предложит! В Асгарде никто и не заметит, что я исчез. Отпусти меня, и я непременно с тобой расплачусь тем или иным способом. Я могу найти или сделать для тебя все, что ты захочешь.

Гейррёд немного подумал.

– Так уж и все?

– Клянусь, – подтвердил я. – Деньги, девочки, могущество… месть – ты только назови, и все будет сделано.

Гейррёд снова задумался.

– Месть, говоришь?

– Это сколько угодно! – Я с трудом скрыл улыбку. – Слово даю.

– Ну, ладно, – сказал Гейррёд. – Пусть будет месть. Я хочу, чтобы ты доставил ко мне Тора, но только без его молота Мьёлльнира.

Я бросил на него умоляющий взгляд, про себя довольно усмехнувшись, и для виду попытался протестовать.

– Но ведь Тор – мой друг…

– Ты же слово дал, – сказал Гейррёд.

– Да, конечно, но неужели это обязательно должен быть Тор?

– Тор убил моего родича Хрюгнира. Я хочу, чтобы он за это расплатился. Полностью. Кровью.

Да-да, это я знал. Уж об этом-то я был хорошо осведомлен. Итак, Гейррёд проглотил наживку, а я обеспечил себе алиби, и если что-то пойдет не так и мой след в этой истории будет обнаружен, то Гейррёд и его дочери наверняка смогут поклясться, что слово я дал под пыткой.

Мы договорились, что я доставлю к нему во дворец ничего не подозревающего Тора, и тот будет без оружия. После того, как сделка была заключена, дочери Гейррёда все же позаботились обо мне, утолив мои страдания: одели, накормили и уложили в постель. А утром, усталый и совершенно измученный, но втайне весьма довольный собой, я полетел назад, в Асгард.

Убедить Тора пойти со мной оказалось совсем не так трудно. Я просто предложил ему съездить повидаться с одним нашим другом, Гейррёдом из народа Льдов, у которого к тому же две хорошенькие дочки. Еще стояло лето, обещавшее обилие дичи, отличную рыбалку и никакого снега в долинах. Конечно же, Сив будет недовольна, сказал я Тору, но если он оставит дома и свой молот, и свою колесницу, то мы сумеем быстренько смотаться туда и обратно, а Сив даже понять не успеет, что мы где-то пропадали. Мне было даже на руку то, что Сив все последнее время дулась на мужа из-за его интрижки с некой Ярнсаксой, воительницей из народа Гор. Вообще-то он терпеть не мог горных великанов, однако его ненависть не распространялась на их женщин – сильных, стройных, темноволосых и пылких, – и в связи с этим он с течением лет приобрел среди тамошних мужчин прямо-таки невероятное количество врагов. А Сив, никогда не отличавшаяся особым терпением, не спускала ему ни одного похода на сторону.

Мы пустили в Асгарде слух, что собрались на рыбную ловлю, и осторожно двинулись по Радужному мосту в Мидгард. Тор явно чувствовал себя грешником, зато Ваш Покорный Слуга вид имел самый что ни на есть невинный, как у новорожденного младенца. Каковым я, собственно, и являлся, если вы вспомните, как недавно я появился в Асгарде. Между прочим, если бы Тор был верен своей жене, мой план вообще вряд ли мог бы осуществиться, а потому я сказал себе: если во время нашего приключения с Громовержцем случится какая-нибудь беда, то во всем будет виноват он сам. В этом есть некая поэтическая справедливость, на которую такие, как Тор, обычно стараются не обращать внимания; именно поэтому я тогда и не стал ему на это указывать (как, впрочем, и позднее).

Хеймдалль, разумеется, внимательно смотрел, как мы идем по мосту. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы он нас не заметил, но скрыться от острых глаз стража богов было невозможно. Мы держали путь в глубь Срединных миров, передвигаясь в основном по большим проезжим дорогам, и вскоре пересекли царство народа Гор. Когда впереди завиднелись вершины тех гор, что отмечали близость дальнего Севера, мы остановились отдохнуть в доме одной из старинных подруг Одина.

Ее звали Грид[64], и она жила одна в своем домишке среди этих диких гор поблизости от перевала. Грид никак нельзя было назвать домашней; она принадлежала скорее к спортивному типу женщин: любила охотиться и рыбачить, коротко стригла волосы и носила удобную обувь, похожую на мужскую. Она могла съесть и выпить почти столько же, сколько и Тор, а с помощью своего пояса силы, который она постоянно носила – это был подарок Одина, – запросто могла повалить наземь медведя. У нее также имелись особые латные перчатки, огнеупорные, насквозь пропитанные магией рун, которые выглядели очень похоже на те, которые я с таким трудом убедил Тора оставить дома.

Вообще-то, встречаться с Грид нам было совершенно ни к чему. Мне даже кажется, что эту встречу подстроил Один, заметив, как Тор и Ваш Покорный Слуга тайком выскальзывают из Асгарда, и попросив Грид присмотреть за его сыном, чтобы тот не угодил в какую-нибудь очередную беду. А что, если Старик в чем-то заподозрил меня? Эта мысль не давала мне покоя. Однако менять планы было уже поздно. Так что мы приняли приглашение Грид и решили переночевать в ее доме, стоявшем на опушке соснового леса.

Она угостила нас только что пойманной рыбой и приготовила две постели поближе к очагу. Также предложила нам выпить, выставив на стол пиво и хмельной медовый напиток, но мне что-то выпивать не хотелось. Я чувствовал, что все идет как-то не так, и нервы мои были напряжены до предела. Я долго не мог уснуть, а когда, наконец, уснул, то сон мой был поверхностным, почти не дающим отдыха, и я вскоре проснулся, ибо услышал чей-то шепот.

Не открывая глаз, я стал прислушиваться и понял, что Грид и Тор спать еще и не ложились. Мне и без того было не по себе, а тут я уловил в их разговоре имя Гейррёда и почувствовал, что мне может грозить опасность. Однако я продолжал притворяться спящим, и минуты через две Тор подошел к моей постели и довольно долго стоял надо мной. Но я ничем себя не выдал, и он через некоторое время тоже улегся, и вскоре послышался его могучий храп.

Утром мы снова отправились в путь. Я внимательно следил за Тором, пытаясь понять, как много ему известно. Тревога в моей душе только усилилась, когда я заметил, что Грид одолжила ему пояс силы и железные перчатки. Мне все хотелось спросить, зачем он их взял, но я никак не мог найти для этого подходящего повода и боялся вызвать у него подозрения. Над каньоном, по которому мы шли, все время кружили два ворона, и я сильно подозревал, что это вороны Одина, Хугин и Мунин, которых он послал шпионить за нами.